Поскольку дело шло к обеду, она не стала надевать перчатки. Он тоже. Волосы ее были уложены так, что они не выглядели короткими. Взгляд Стивена привлек жемчужный гребень у нее на голове. Сколько же ему будет лет, когда волосы у нее снова отрастут до талии?

Они смотрели на отражение друг друга. Они смотрели в темноту. Они смотрели, как набирает силу гроза, как ветер клонит деревья и дождь хлещет по окнам.

Длинный коридор тянулся через весь дом. Стивен планировал пройти с ней по всей его длине. Он даже прихватил свою трость, чтобы скрыть уже почти незаметную хромоту. Но закончилось все тем, что он просто указал ей на кресло перед окном.

— Пожалуйста, садитесь.

Она села, сложила руки на коленях и выжидающе посмотрела на него. Интересно, догадывалась ли она, ради чего он пригласил ее сюда? Заведя руки за спину, он снова повернулся к окну, в котором, правда, отчетливо видел ее отражение. Его тянуло к ней. С этим не поспоришь. Как не поспоришь и с тем, что это по его вине она оказалась в таком положении. Он мог забрать ребенка, позволить герцогине растить его, освободить Мерси. Но Стивен видел, как глубока ее любовь к малышу. Было бы жестоко разлучать Мерси с Джоном.

Можно было бы взять малыша и оставить при нем Мерси в качестве няни или гувернантки. Если она не будет заявлять на него права, те, кто знал, кем она на самом деле приходится Джону, со временем забудут об этом. Она может встретить кого-нибудь, влюбиться и выйти замуж. Зажить собственной жизнью. Покинуть Джона. Но по отношению к Джону это было бы несправедливо.

По правде говоря, он не хотел, чтобы она уехала. Но он не любил ее и, опять же, это было бы несправедливо по отношению к ней. Какое-либо идеальное решение ему не приходило в голову, поэтому он был вынужден остановиться на том, которое, по его мнению, было наилучшим в данной ситуации. Она была из тех людей, кто выжимает максимум из самого неблагоприятного положения, он же был готов сделать все, что в его силах, чтобы сделать ее счастливой. Женщина не должна знать горя, во всяком случае по его вине. Женщины забавны, они делают жизнь интереснее и доставляют мужчинам удовольствие. Женщины — это бесценный дар природы, и в этом качестве он всегда ценил их.

Сделав глубокий вдох, он всмотрелся в ее отражение.

— Я не знаю, тот ли я человек, с которым вы познакомились в Ускюдаре. Я не знаю, как к вам относился тот человек и какие намерения насчет вас у него имелись. Я даже не уверен, что знаю того человека, которым являюсь сейчас. Я знаю лишь того, кем я был два года назад. Скажу честно, я от себя не в восторге. — Он повернулся к ней. — Если вас это успокоит, тот человек никогда не укладывал в свою постель женщину, к которой не испытывал совершено никаких чувств.

Она кивнула и сглотнула. Движение мышц на ее тонкой шее привлекло его внимание, потом он снова перевел взгляд на ее глаза.

— Кроме вас, я не знала мужчин, — негромко промолвила она.

Он беспечно хохотнул.

— Прошлой ночью это было очевидно. Не знай я всех обстоятельств, я мог бы поклясться, что вы девственница.

— Вы многих знали?

Он поднял брови.

— Девственниц?

Она кивнула, явно смутившись. Щеки ее запылали огнем.

— Нет, но обсуждение моих былых подвигов… в подробностях… — это не та причина, по которой я попросил вас присоединиться ко мне. Сегодня утром вы намекнули, что не против выйти замуж за человека, который частично утратил разум.

— Вы утратили не разум. Вы утратили всего лишь часть воспоминаний.

— А что, если этот… недуг распространяется не только на то время, которое я провел в Крыму? Что, если снова произойдет нечто подобное и я опять вас забуду? Забуду вас и Джона.

— Зачем переживать из-за воображаемых неприятностей?

Но и реальных неприятностей хватало. Она накликала их, причем с избытком, когда приняла решение забрать его сына. Стивен не мог позволить ей нести это бремя в одиночку. Каким бы человеком он ни был в Крыму, он знал, каким был до того. Это в нем не изменилось. Укладывая в постель женщину, он всегда четко осознавал: случись что, он не оставит ее в беде.

— Вы — мать моего ребенка, и в душе я знаю: этого не произошло бы, если бы я был к вам совершенно равнодушен. Не могу сказать, что любил вас. Даже сейчас не могу… Но вы не бросили моего сына, и я не брошу вас.

Он опустился на одно колено. Заживающая нога отозвалась болью, когда он согнул ее, принимая не очень удобную позу.

Мерси ахнула. Глаза ее распахнулись. Стивен взял ее за руку, прижал к своим губам, испил виски ее глаз.

— Мисс Доусон, Мерси, будьте моей женой.

Глава 11

Мерси все еще ощущала вес его слов, когда они присоединились к остальным в библиотеке.

Герцогиня, шурша шелками, встала с кресла.

— Ну что?

— Она согласилась выйти за меня, — произнес Стивен таким тоном, как будто другого ответа она и не могла дать.

Это был единственный ответ, который позволял ей остаться в жизни Джона. Любой другой поворот событий мог означать расставание с Джоном. Она слишком сильно любила его, чтобы идти на такой риск. И питала слишком глубокие чувства к его отцу. Нет, он был не совсем таким, каким она его знала в Ускюдаре, но и она не была той женщиной, с которой он тогда провел ночь.

Она понимала, что это вынужденный брак, хотя ее отец и не стоял возле Стивена с пистолетом в руке. Честь джентльмена заставила его сделать ей предложение. Но это не означало, что отношения между ними не могут быть хорошими. Да, Мерси предвидела кое-какие осложнения, но она найдет способ их преодолеть. Ради Джона и ради нее самой. И ради Стивена.

— Славно! — сказала герцогиня. Подойдя к Мерси, она взяла ее за руки. — Милая моя девочка, я так рада, что вы станете членом нашей семьи!

Герцогиня отступила, глаза ее многозначительно блеснули.

— Церемония пройдет здесь, в нашей часовне. Позовем деревенского священника. Думаю, в нашем положении мы обойдемся небольшим количеством гостей. Пригласим только родных и самых близких друзей.

— У меня нет таких родственников, которых стоило бы приглашать, — сказала ей Мерси. — Отцу будет довольно и письма с сообщением о свадьбе. Он отказался от меня. — Жар опалил ее щеки. — Если бы не благородное предложение Стивена, мы с Джоном наверняка оказались бы на улице.

— Вздор! Я бы все уладила, если бы Стивен этого не сделал. Но я очень рада, что он не остался в стороне. Это говорит о том, что у него есть характер.

— Мама, я умираю от голода, — прервал ее Стивен. — Не могли бы мы обсудить это событие после обеда?

— Мы можем обсуждать это и перед обедом, и во время обеда. — К величайшему удивлению Мерси, герцогиня оплела своей рукой ее руку, как виноградная лоза ветку дерева. — Разумеется, Вестклифф с семьей тоже будут. Думаю, вам доставит удовольствие общение с Клэр. Их сынишка — само очарование. Но я не собираюсь выделять кого-то из своих внуков — с сыновьями я уже совершила такую ошибку. Еще мы пригласим Линнфорда и его семью. Граф стал опекуном моих мальчиков, когда умер мой муж, герцог. Еще пара гостей, и, я думаю, на этом остановимся, если, конечно, вам не хочется большого шумного празднества.

— Нет-нет, я хочу, чтобы все прошло как можно тише.

И чем тише, тем лучше. В идеале — только она и Стивен. Она посмотрела на него через плечо и была вознаграждена извиняющейся улыбкой.

Герцогиню, судя по всему, обуревала жажда действий. За обедом она почти ни о чем не говорила, кроме предстоящей свадьбы. Нужно было срочно вызвать из Лондона швею, чтобы справить Мерси свадебное платье. С цветами в это время года могла возникнуть проблема, но, если Мерси не возражает против орхидей, герцогиня знает одного человека, который их выращивает. Обсудили даже свадебный пир.

К окончанию обеда у Мерси уже голова шла кругом от масштабности планов герцогини и от мыслей о том, как изменится ее жизнь после свадьбы.

Позже, вернувшись в свою комнату, она села на кровать, поджала ноги и крепко обхватила их обеими руками. «Нам проще будет сбежать отсюда», — шепнул ей Стивен, когда в конце обеда отодвигал ее стул.

Мысль эта показалась ей заманчивой, но в побеге было что-то низкое, постыдное, да и время для столь решительного шага во спасение своего честного имени давно миновало. Впрочем, если решено, что они поженятся, тянуть с этим ей не хотелось. Стивен мог в любую минуту передумать. Пока их связь не будет закреплена официально, ей не знать покоя.

События развивались с неимоверной скоростью.

Кошмары стали сниться ей чаще и сделались еще более жуткими. Как ни старалась Мерси не засыпать крепко и не проваливаться в царство снов, кошмарные образы преследовали ее. После того как ночной отдых Стивена был потревожен дважды, он начал спать с ней в одной кровати. Он всего лишь обнимал ее, не более того, но этого было достаточно. Чувствуя на себе его руки, она засыпала без страха. Усталость, которая стала ее постоянной спутницей еще в Ускюдаре, начала отступать. Тяжесть, сковывавшая ее движения, исчезла. Походке вернулась легкость. Она начала набирать вес, и одежда теперь хорошо сидела на ней, как это было до ее отъезда из Англии.

Но беспокойство, связанное со свадьбой, не ослабевало. Не стало легче и когда герцогиня вручила ей до неприличия прозрачную белую газовую ночную рубашку, сквозь которую просматривались все контуры ее тела.

— Надеюсь, вы не сочтете себя оскорбленной, — сказала герцогиня, наблюдая за тем, как Мерси разворачивает подарок. — Лично я не из тех, кого смущают разговоры о том, что происходит между мужчиной и женщиной… Тому, кто бесстрашен, это может приносить много радости.

Судя по тому, чем успел с ней поделиться Стивен, Мерси в этом нимало не сомневалась.