Лиз Карлайл - Соблазнить дьявола

Сидони повернулась к нему:

– Что это значит? Аласдэр с недоумением посмотрел на нее, затем на друга.

– Я что, Дев, неправильно тебя понял? Разве ты не говорил перед балом, что удивишь Сидони, возьмешь быка за рога, и тогда ей придется…

– Аласдэр, – холодно прервал его Девеллин, – ты хоть раз в жизни можешь прикусить свой болтливый язык?

Тот весело пожал плечами.

– Старина, я ужасно склонен к болтовне, – согласился он. – Даже сам порой не знаю, что могу сказать через минуту. Кстати, Дев, мы с твоей матерью поболтали насчет динария Веспасиана. Разве ты не хотел что-то сказать ей? Насчет причины, по которой ты сегодня приедешь?

Девеллин отодвинул стул.

– Да, – процедил он. – Я собираюсь ей сказать, Аласдэр, чтобы она раз и навсегда отдала тебе эту проклятую римскую монету.

Сидони проснулась, открыла глаза и с некоторым удивлением села. Ну конечно, их лодка опять уплыла далеко от коттеджа, а Томас лениво остался лежать на берегу. Теперь они дрейфовали у противоположного берега, ивы шелестели листвой, сквозь ветви пробивались солнечные лучи.

Сидони отметила страницу и отложила чтение. Это была не книга, а один из многочисленных дневников матери. Их чтение уже не причиняло ей такой боли, как раньше, она понемногу начала понимать Клер Буше, свою мать, и как женщину, и просто как человека. Теперь она была рада, что Джулия не выбросила дневники.

Сидони взглянула на мужа, расположившегося на носу лодки, но Элерик не заметил ее влюбленного взгляда, так как был поглощен чтением. Улыбнувшись, Сидони оттолкнулась веслом от илистого дна, и Элерик поднял голову.

– Что? Опять нас отнесло?

– Хороший из тебя капитан, – добродушно проворчала она. – Теперь мне придется выталкивать нас обоих на солнце.

– Да, это обязанность помощника капитана, – сообщил муж. – И у тебя обгорит нос.

Он улыбнулся ей, и сердце у нее замерло от счастья. После возвращения из свадебного путешествия в Италию они уже шесть недель жили в Стоунли. В этом благословенном месте они любили, смеялись, закладывали основание настоящего брака. Коттедж, предложенный родителями Элернка, был очаровательным и достаточно уединенным для страстных ночных купаний в озере и романтичных пикников на берегу.

Мать Элерика радовалась, что они живут совсем близко. Гравенель пытался опять быть отцом, Девеллин, как она надеялась, примирился с жизнью. Оставалось лишь одно темное пятно, которое тревожило, хотя он редко говорил об этом. Тень Черного Ангела. Теперь ничего уже нельзя было доказать, и он вполне мог защитить ее. Но все же он беспокоился, как бы не всплыло что-нибудь неприятное из прошлого.

Лодка мерно покачивалась, убаюкивая Сидони.

– Что ты читаешь, дорогой? – сонно поинтересовалась она. – Письмо Аласдэра, полученное утром?

– Да, и оно полно городских сплетен, – подмигнул муж. Что-то в его тоне заставило Сидони опять сесть.

– О чем на этот раз?

– Например, твой старый друг лорд Бодли сбежал на континент с тем, что успел прихватить с собой. Он полностью разорен, и кредиторы подали на него в суд.

– Он не заслуживает даже нищенской жизни на континенте.

– Терпение, моя дорогая, – сказал Элерик, пробегая глазами письмо. – Со временем люди вроде твоего Бодли всегда плохо кончают.

Он вдруг засмеялся, и она с любопытством взглянула на него:

– Что там еще интересного?

– Аласдэр прислал страницу «Тайме». Он пишет, что мы должны это увидеть.

– Что? – Сидони хотела перебраться к мужу, и лодка опасно накренилась.

– Хороший из тебя моряк, Сид, – насмешливо сказал он. – Сядь, пока ты не утопила нас.

Она села, расправив юбки на коленях, стада наблюдать за мужем. Выражение лица у него постепенно менялось, легкое удивление перешло во что-то, похожее на шок. Ей показалось, что сейчас его или хватит удар, или раздастся оглушительный хохот.

– Дорогой, – наконец сказала она, становясь на колени, – что с тобой? Что случилось?

– Приготовься, дорогая, – торжественно произнес муж, – боюсь, у меня плохие новости!

– Боже! И насколько плохие?

– Черный Ангел. Боюсь, ее постигла безвременная кончина.

– Элерик, ты говоришь вздор.

– Тем не менее, она мертва, – выговорил он, давясь от смеха. – Застигнута на месте преступления и застрелена в четыре часа.

– Но… кто? Кто устроил подобный розыгрыш?

– Так утверждает эксперт, – сухо возразил муж. – Ты ведь знаешь о розыгрышах все, что только можно знать, верно, дорогая?

Сидони попыталась выхватить у него газету, но Девеллин поднял ее над головой.

– При каких обстоятельствах? Кто жертва?

– Увы, жертвой Ангела был пользующийся дурной славой повеса сэр Аласдэр Маклахлан. Это случилось… дай мне взглянуть… в ложе театра «Друри-Лейн», как утверждает сержант полиции некий мистер Мортимер Сиск. Не друг ли это твоего брата?

– Сиск! – возмущенно закричала Сидони. – Я задушу эту ищейку его собственным отвратительным галстуком!

Девеллин взглянул на нее с притворным сочувствием:

– Кажется, Черный Ангел заманила после спектакля нашего похотливого сэра Аласдэра в пустую ложу для интимного свидания. Когда же она попыталась лишить его принадлежавших ему вещей, то обнаружила, что Аласдэр вооружен чем-то более существенным, нежели его обычный ум и обаяние. Черный Ангел попыталась вырвать у него пистолет и случайно застрелила себя.

– Это же совершенный бред!

– Там были свидетели, – предупредил муж.

– Свидетели?

– Даже несколько. Две начинающие актрисы за кулисами, Илза и Инга Карлссон. И этот образец добродетели, леди Кертон, дремавшая в соседней ложе. Шум разбудил ее, и она видела происходящее.

– Леди Кертон! Непостижимо!

– Только не для меня, дорогая, – ответил Девеллин. – По-моему, Ангел опустила занавес своего существования, чтобы избежать любых подозрений или вызова на бис, когда мы вернемся в Лондон.

– Джулия! Конечно! Все устроила она.

– Разумеется. Так вот, Аласдэр пишет, что из нее получился изумительный труп.

– Я задушу ее.

– Одним из отвратительных галстуков Сиска?

Упав в лодку, Сидони расхохоталась.

– Похоже, моя преступная карьера закончена, так, Девеллин? По крайней мере Черный Ангел ушла со сцены впечатляюще.

Глядя в лазурное небо, она слышала, как муж на коленях подполз к ней.

– Сидони, дорогая, – сказал он, поцеловав ее в лоб, – теперь единственная роль, которую ты должна играть, это роль моей любимой и моего друга.

– Звучит немного скучно, Девеллин, – с притворным недовольством заметила она.

Муж пожал плечами и улыбнулся.

– Ну что ж, если я когда-нибудь провинюсь, то, полагаю, ты можешь надеть рыжий парик, связать меня и пару ночей сыграть роль Руби Блэк.

– Если? Когда-нибудь? – Сидони засмеялась. – Боюсь, Руби станет очень занятой женщиной.

Девеллин вдруг посерьезнел.

– Я говорил тебе, как горжусь тобой? – спросил он. – Ты смелей и преданней любого, кого я знал. Ты не можешь спасти всех. Это правда. Но ты, несомненно, спасла меня.

– Элерик, греби поскорее к берегу, дорогой. Он с любопытством взглянул на жену:

– По-моему, она задумала нечто бесстыдное. Сидони оттолкнула его, и лодка снова закачалась.

– Я должна сыграть еще одну роль, – прошептала она. – Которую ты вычеркнул из списка. Теперь задело, лентяй! У тебя есть тоже обязанность.

– Правда? – улыбнулся он. – Хотелось бы знать, какая?

– Можешь догадаться, – ответила Сидони, кладя руку на его бедро.

– Не уверен. У меня туго с мозгами.

Она посмотрела на него из-под черных ресниц:

– Ты обещал своему отцу кое-что выполнить, прежде чем он умрет. Я предлагаю не терять времени даром, любовь моя.

– Ну, держись, Сид! – пригрозил муж, с энтузиазмом налегая на весла. – Не позволю, чтоб говорили, что Дьявол с Дыок-стрит уклоняется от выполнения своих супружеских обязанностей.