— Да, конечно… но отныне я бы советовала тебе выбирать мужчин, имеющих собственный источник доходов.

Поппи покачала головой, все еще уткнувшись в носовой платок.

— Вряд ли для меня есть пара.

Амелия обвила ее руками.

— Конечно, есть. Поверь мне. Он ждет тебя. И найдет. Придет день, когда Майкл Бейнинг станет для тебя полузабытым воспоминанием.

Вместо того чтобы успокоиться, Поппи разрыдалась по-настоящему, судорожно всхлипывая и сотрясаясь.

— Боже, — вымолвила она сквозь рыдания. — Мне так больно, Амелия. И кажется, что эта боль никогда не пройдет.

Амелия прижала ее голову к своему плечу и поцеловала ее в щеку.

— Знаю, — сказала она. — Мне пришлось пережить нечто похожее. Я помню, как это было. Вначале слезы, затем гнев, а потом отчаяние и снова гнев. Но я знаю лекарство от разбитого сердца.

— Какое? — спросила Поппи, испустив прерывистый вздох.

— Время… молитва… а более всего любящая семья. Тебя все любят, Поппи.

Поппи улыбнулась сквозь слезы.

— Слава Богу, что у меня есть сестры, — сказала она и снова расплакалась на плече у Амелии.

Вечером того же дня в дверь личных апартаментов Гарри Ратледжа решительно постучали. Джейк Валентайн, полировавший башмаки хозяина, прервал свое занятие и направился к двери. Распахнув ее, он увидел женщину, которая показалась ему смутно знакомой. Она была небольшого роста, со стройной фигурой, русыми волосами, серо-голубыми глазами, в очках, надетых на кончик носа. Он нахмурился, пытаясь вспомнить, кто она такая.

— Чем могу быть полезен?

— Я хотела бы повидать мистера Ратледжа.

— Боюсь, его нет дома.

При этой избитой фразе, используемой слугами, когда хозяин не хочет, чтобы его беспокоили, ее губы искривились.

— Вы хотите сказать, что его нет дома для меня? — поинтересовалась она с обжигающим презрением. — Или что он отсутствует?

— В любом случае, — невозмутимо отозвался Джейк, — вы его сегодня не увидите. Но его действительно нет дома. Может, что-нибудь передать?

— Да. Передайте ему!.. Я надеюсь, он сгниет в аду за то, что сделал с Поппи Хатауэй. А потом скажите ему: если он приблизится к ней, я его убью.

Поскольку угрозы убить Гарри были обычным делом, Джейк нисколько не встревожился.

— И как вас представить?

— Передайте ему мои слова, — коротко отозвалась она. — Он поймет.

Через два дня после визита Майкла Бейнинга сестер Хатауэй навестил их брат Лео, лорд Ремзи. Как и многие молодые холостяки, Лео снимал на сезон квартиру в Мейфэре, а в конце июня возвращался в свое сельское поместье. Хотя Лео мог спокойно жить со своей семьей в «Ратледже», он предпочитал жить отдельно.

Никто не мог отрицать, что Лео хорош собой, высокий, широкоплечий, с темно-русыми волосами и выразительными глазами. В отличие от сестер у него были светло-голубые, как льдинки, глаза, с темными ободками и циничным взглядом. Он вел образ жизни повесы, всячески демонстрируя, что ему наплевать на всех и на все. Однако были моменты, когда эта маска спадала, являя человека, чрезвычайно уязвимого и чувствительного, и в эти редкие моменты Кэтрин особенно тревожилась о нем.

Когда они жили в Лондоне, Лео обычно был слишком занят, чтобы проводить много времени с семьей, и за это Кэтрин была благодарна судьбе. С момента их встречи они прониклись взаимной неприязнью, что приводило к постоянным стычкам и препирательствам. Порой казалось, что они соревнуются друг с другом, кто кого больше обидит, обмениваясь шпильками и пытаясь уколоть побольнее.

Открыв дверь номера, она ощутила легкое потрясение при виде высокой гибкой фигуры Лео. Он был модно одет: в темный сюртук с широкими лацканами, свободные брюки и пестрый жилет с серебряными пуговицами. Окинув ее своими льдистыми глазами, он приподнял уголки губ в высокомерной улыбке.

— Добрый день, Маркс.

Лицо Кэтрин приняло каменное выражение.

— Лорд Ремзи, — произнесла она с презрительными нотками в голосе. — Я удивлена, что вы смогли оторваться от своих развлечений достаточно надолго, чтобы навестить своих сестер.

Лео одарил ее насмешливым взглядом.

— Что такого я сделал, чтобы заслужить взбучку? Знаете ли, Маркс, если бы вы научились сдерживать свой язычок, ваши шансы привлечь мужчину резко бы возросли.

Ее глаза сузились.

— Зачем мне привлекать мужчин? Пока еще я не видела, на что они годятся.

— Ну, — отозвался Лео, — хотя бы на то, чтобы производить на свет женщин. — Он выдержал паузу. — Как сестра?

— Убита.

Губы Лео сложились в угрюмую линию.

— Позвольте мне войти, Маркс. Я хочу увидеть ее.

Кэтрин неохотно посторонилась.

Войдя в гостиную, он обнаружил там Поппи, сидевшую в одиночестве с книгой. Лео окинул ее оценивающим взглядом. Его обычно оживленная сестра была бледной и осунувшейся. Она казалась невыразимо измученной, постаревшей от горя.

Он ощутил вспышку ярости. На свете было мало людей, которые что-либо значили для него, но Поппи была одной из них.

Казалось несправедливым, что существа, более всего созданные для любви, тщетно искали ее и не могли найти. Не было ни одной разумной причины, чтобы Поппи, самая красивая девушка в Лондоне, оставалась не замужем по сей день. Но, когда Лео мысленно прошелся по списку их знакомых, оказалось, что ни один из них даже отдаленно не подходит для его сестры. Если у кого-то был приятный характер, он был либо идиотом, либо страдал старческим слабоумием, не считая развратников, мотов и негодяев. Прости Господи, но аристократия являла собой сборище жалких образчиков мужского пола. Включая его самого.

— Привет, сестренка, — ласково сказал он, подойдя к ней. — Где остальные?

Поппи изобразила слабую улыбку:

— Кэм отлучился по делам, Амелия и Беатрикс в парке, прогуливаются с Раем. — Она подвинулась, освобождая ему место на диване. — Как поживаешь, Лео?

— Неважно. Как ты?

— Лучше некуда, — храбро ответила она.

— Ну да, я вижу. — Он сел и притянул ее к себе, поглаживая по спине. — Чертов ублюдок. Может, мне убить его?

Она шмыгнула носом.

— Нет. Майкл не виноват. Он искренне хотел жениться на мне. У него были честные намерения.

Он поцеловал ее в макушку.

— Никогда не доверяй мужским намерениям, чтобы не пришлось разочаровываться.

Поппи даже не улыбнулась его шутке. Слегка отстранившись, она посмотрела на него.

— Я хочу уехать домой, Лео, — жалобно сказала она.

— Конечно, дорогая. Но не сейчас.

Она удивленно моргнула:

— Почему?

— Да, почему? — ядовито поинтересовалась Кэтрин Маркс, войдя в комнату и опустившись в ближайшее кресло.

Лео бросил на нее хмурый взгляд, прежде чем снова переключить внимание на Поппи.

— Из-за сплетен, — сообщил он. — Вчера вечером я был на приеме у испанского посла. Не могу сосчитать, сколько раз меня спросили о тебе и Бейнинге. Кажется, все думают, что ты влюблена в него по уши и что он отверг тебя, потому что его отец считает, будто ты недостаточно хороша для его сына.

— Это правда.

— Поппи, это Лондон. Здесь правда может стать причиной многих неприятностей. Только начни говорить правду, и не оберешься хлопот.

На ее губах появилась искренняя улыбка.

— Ты пытаешься дать мне совет, Лео?

— Да, хотя я всегда советовал тебе не обращать внимания на мои советы. Но на этот раз тебе лучше последовать ему. На следующей неделе лорд и леди Норбери дают бал, последнее значимое событие сезона…

— Мы только что написали записку, где приносим свои сожаления, — сообщила ему Кэтрин. — Поппи не хочет идти.

Лео бросил на нее острый взгляд:

— Записку уже отправили?

— Нет, но… — забормотала Кэтрин.

— В таком случае порвите ее. Это приказ. — Он не без удовлетворения отметил, что ее хрупкая фигурка напряглась.

— Но, Лео, — запротестовала Поппи. — Я не хочу идти на бал. Все будут наблюдать за мной…

— Конечно, будут, — сказал Лео. — Как стая шакалов. Вот почему тебе нужно пойти на бал. Если ты не пойдешь, то станешь предметом сплетен и безжалостных насмешек вплоть до следующего сезона.

— Мне все равно, — сказала Поппи. — Я больше никогда не приеду на сезон.

— Ты можешь передумать. И я хочу, чтобы у тебя был выбор. Вот почему ты пойдешь на бал, Поппи. Ты наденешь свое самое красивое платье, заплетешь в волосы голубые ленты и покажешь им всем, что тебе плевать на Майкла Бейнинга. Ты придешь туда с высоко поднятой головой и будешь танцевать и смеяться.

— Лео, — простонала Поппи. — Я не уверена, что смогу.

— Конечно, сможешь. Этого требует твоя гордость.

— У меня нет причин для гордости.

— У меня тоже, — сказал он. — Но это не мешает мне гордиться собой. — Он перевел взгляд с недовольного лица Поппи на непроницаемое лицо Кэтрин. — Проклятие, скажите ей, что я прав, — велел он. — Она должна пойти.

Кэтрин медлила, колеблясь. Ей не хотелось признавать, что Лео прав. Появление уверенной улыбающейся Поппи на балу заставит замолчать болтливые языки в лондонских гостиных. Но все ее инстинкты требовали, чтобы Поппи как можно скорее оказалась в безопасности Гемпшира. Пока она находится в Лондоне, она остается в пределах досягаемости Гарри Ратледжа.

С другой стороны… Гарри никогда не посещал подобные суаре, где рыскают отчаявшиеся мамаши с непристроенными дочерьми, готовые вцепиться в каждого доступного холостяка. Вряд ли он снизойдет до посещения бала у Норбери, особенно если учесть, что его появление превратит событие в настоящий цирк.

— Сделайте одолжение, следите за своим языком, — сказала Кэтрин. — Пожалуй, вы правы, хотя это будет трудно для Поппи. А если она потеряет самообладание на балу и даст волю слезам, это даст сплетням новую пищу.