Уин могла представить себе Кэма, живущего такой жизнью, он бы привык к ней, но не Кев. В нем всегда будет что-то, заставляющее его все контролировать и руководить тем, что его окружает. Строить, организовывать. Слишком долго прожив с такими как она, он научился их понимать. А поняв, стал все больше походить на них.

Она задумалась над тем, что же он чувствует теперь, когда его цыганское прошлое, наконец, раскрыто, а всем догадкам дано объяснение. Он казался абсолютно спокойным и бесстрастным, но любой почувствовал бы себя выбитым из колеи, пережив подобное.

- … столько времени прошло, - говорил Кэм, - интересно, грозит ли нам все еще опасность? Жив ли наш отец?

- Это довольно легко узнать, - ответил Меррипен и мрачно добавил: - Пожалуй, он не обрадуется, если обнаружит, что мы все еще живы.

- Вы более-менее в безопасности, пока остаетесь цыганами, - сказала Ноа. - Но если Кев назовется наследником Кавана и попытается занять это место, у вас начнутся неприятности.

Меррипен презрительно фыркнул.

- С какой стати мне это делать?

Ноа пожал плечами.

- Ни один цыган не стал бы. Но ты наполовину gadjo.

- Мне не нужен ни титул, ни то, что к нему прилагается, - твердо заявил Меррипен. - И я не желаю иметь никакого отношения к Коулам, лорду Кавану или еще каким-нибудь там ирландцам.

- И забудешь про часть себя? - спросил Кэм.

- Я провел большую часть жизни, не зная о своей ирландской половине. Так что мне совсем не трудно забыть о ней сейчас.

В vardo вошел мальчик, чтобы сказать, что носилки готовы.

- Хорошо, - решительно сказал Меррипен. - Я помогу ему выйти, а он…

- О, нет, - простонал Кэм, нахмурившись. - Я не позволю, чтобы меня несли в Рэмси-Хаус на носилках.

Меррипен нахмурил брови.

- Ты не в том состоянии, чтобы ехать верхом. Ты упадешь и сломаешь себе шею.

- Я смогу, - упрямо повторил Кэм. - Это недалеко.

- Ты свалишься с лошади!

- Я не поеду на носилках. Это перепугает Амелию.

- Ты сильнее тревожишься не об Амелии, а своей задетой гордости. На носилках, и хватит споров.

- Да пошел ты, - огрызнулся Кэм.

Уин и Ноа обменялись встревоженными взглядами. Казалось, братья готовы перейти к рукопашной.

- Как барон, я могу помочь разрешить этот спор…, - осторожно начал Ноа.

Меррипен и Кэм в один голос ответили:

- Нет.

- Кев, - прошептала Уин, - он может поехать со мной? Он мог бы сесть сзади и держаться за меня, чтобы не упасть.

- Да, - тут же вступился Кэм. - Так и сделаем.

Меррипен сердито поглядел на них обоих.

- Я тоже поеду, - сказал Ноа со слабой улыбкой. - На своей лошади. Пойду скажу сыну, чтобы оседлал ее. - Он замолчал. - Подождете еще пару минут? Вам нужно увидеть ваших кузенов. И у меня жена и дети, которых я хотел бы с вами познакомить, и…

- Позже, - сказала Меррипен. - Мне нужно как можно скорее отвезти брата к его жене.

- Ясно.

Когда Ноа вышел, Кэм невидящим взглядом уставился в мутные остатки чая.

- О чем ты думаешь? - спросил Меррипен.

- Интересно, есть ли у нашего отца дети от второй жены. И если есть, то сколько? Есть ли у нас сводные братья и сестры, о которых мы не знаем?

Меррипен прищурил глаза.

- Какая разница?

- Они - наша родня.

Меррипен театральным жестом стукнул себя по лбу ладонью.

- У нас есть Хатауэи, а теперь и больше дюжины цыган, которые, скорее всего, наши кузены и кузины. Сколько еще треклятой родни тебе надо?

Кэм лишь улыбнулся.


Вовсе неудивительно, что поместье Рэмси было охвачен волнением. Хатауэи, мисс Маркс, слуги, местные констебль и доктор - все собрались в холле. Так как короткий путь лишил Кэма последних сил, ему пришлось опереться на Меррипена, пока они шли к дому.

Их тут же окружила семья, а Амелия сквозь толпу пробралась к мужу. Она с облегчением всхлипнула, добравшись до него, и борясь со слезами, не в силах остановиться, стала гладить его грудь и лицо. Отпустив Меррипена, Кэм обнял Амелию, почти положив голову ей на плечо. Они молча стояли посреди поднявшейся суматохи. Одна ее ладонь скользнула в его волосы, пальцы зарылись в темные пряди. Кэм прошептал что-то ей на ухо, что-то нежное и утешающее. А потом пошатнулся, так что Амелии пришлось обнять его покрепче, а Кеву придержать за плечи.

Кэм поднял голову и посмотрел на жену.

- Я выпил немного кофе сегодня утром, - сообщил он ей. - Мне не понравилось.

- Я слышала, - сказала Амелия, гладя пальцами его грудь. Она украдкой обеспокоено глянула на Кева. - У него взгляд какой-то рассеянный.

- Он немного не в себе, - сказал Кев. - Мы дали ему необработанный опий, чтобы успокоить сердце, прежде чем Уин принесла лекарство.

- Давайте отведем его наверх, - сказала Амелия, краем рукава вытирая заблестевшие глаза. Подняв голову, она обратилась к немолодому мужчине с бородкой, который стоял в стороне от толпы. - Доктор Мартин, пожалуйста, пойдемте с нами наверх, чтобы вы могли определить состояние моего мужа в без свидетелей.

- Мне не нужен доктор, - запротестовал Кэм.

- На твоем месте я бы не жаловалась, - сказала ему Амелия. - Мне очень хочется вызвать по меньшей мере с полдюжины докторов, не говоря уж о специалистах из Лондона. - Она замолчала и бросила взгляд на Ноа. - Вы тот джентльмен, который помог мистеру Роану? Мы в долгу перед вами, сэр.

- Для моего кузена все, что угодно, - ответил Ноа.

- Кузена? - повторила Амелия, глаза ее расширились.

- Я все объясню наверху, - сказал Кэм, и пошатываясь побрел вперед. Ноа тут же взял его под руку с одной стороны, Меррипен - с другой, и они почти понесли Кэма по главной лестнице. Семья последовала за ними, взволнованно переговариваясь.

- Это самые шумные gadje, которых я когда-либо встречал, - заметил Ноа.

- Это еще ничего, - сказал Кэм, тяжело дыша от напряжения, пока они поднимались. - Обычно они гораздо хуже.

- Moshto! - воскликнул Ноа, качая головой.

Остаться без свидетелей им так и не дали. Кэма усадили на кровать, и доктор Мартин начал осмотр. Амелия несколько раз пыталась выдворить семью и родных из спальни, но все упорно продолжали протискиваться обратно, чтобы видеть, что происходит. Когда Мартин проверил пульс Кэма, размер зрачков, частоту дыхания, температуру, цвет лица и рефлексы, он заявил, что, по его мнению, пациент полностью оправится. Если ночью проявятся какие-нибудь опасные симптомы, вроде учащенного сердцебиения, их можно легко успокоить капелькой лауданума на стакан воды.

Еще доктор сказал, что Кэму нужно пить много воды и есть только легкую пищу и что следующие пару дней ему следует отдохнуть. Возможны потеря аппетита и почти наверняка головные боли, но когда остатки яда выйдут из организма, все снова придет в норму.

Довольный тем, что брату лучше, Кев подошел к Лео, стоящему в уголке комнаты, и тихо спросил:

- Где Хэрроу?

- Далеко, - ответил Лео. - Его забрали в тюрьму как раз перед тем, как вы вернулись. И не стоит пытаться до него добраться. Я уже предупредил констебля, чтобы тот не подпускал тебя и на сотню ярдов.

- Я думал, что ты захочешь добраться до него первым, - сказал Меррипен. - Ты презираешь его не меньше моего.

- Верно. Но я верю в торжество справедливости. И не хочу, чтобы Беатрикс расстроилась. Она очень надеется на суд.

- Почему?

- Она хочет, чтобы Доджер выступил свидетелем.

Закатив глаза, Кев отошел в сторону и прислонился к стене. Он слушал, как Хатауэи обмениваются версиями событий сегодняшнего дня, а констебль задает вопросы. Даже Ноа оказался втянутым в беседу, отчего все перешли к откровениями о прошлом Кева и Кэма, и так далее. Непрекращаемый поток информации. Казалось, это никогда не кончится.

Тем временем Роан, похоже, был более чем доволен лежать в кровати, пока Амелия ухаживает за ним. Она откидывала ему волосы со лба, приносила воду, поправляла покрывала и постоянно гладила его. Он зевнул, с трудом держа глаза открытыми и повернул голову, зарывшись щекой в подушку.

Кев посмотрел на Уин, которая сидела на стуле у кровати, как всегда очень прямо. Она казалась тихой и благопристойной, за исключением нескольких прядей волос, выбившихся несмотря на шпильки. Никому бы и в голову не пришло, что она может поджечь шкаф. С Хэрроу внутри. Как заметил Лео, может, подобный поступок и не делал ей чести в том, что касается ума, но в том, что касается безжалостности, она даст фору любому. И ведь она добилась своего.

Кев очень расстроился, услышав, что Лео вытащил Хэрроу, слегка пропахшего дымом, но невредимого.

Вскоре Амелия заметила, что всем пора расходиться, потому что Кэму нужно отдохнуть. Констебль уехал, как и Ноа, в комнате осталась только семья.

- По-моему, Доджер под кроватью. - Беатрис села на пол и стала вглядываться в темноту.

- Я хочу получить обратно свою подвязку, - хмуро заявила мисс Маркс, опускаясь на ковер рядом с Беатрикс. Лео поглядывал на мисс Маркс со скрытым интересом.

А Кев думал о том, что же делать с Уин.

Ему казалось, любовь непреклонно пробирается ему в душу, волнующая, сладкая и кружащая голову, сильнее чистого опия. Окутывающая его со всех сторон как воздух. Он так устал с ней бороться.

Кэм был прав. Никогда не знаешь наверняка, что произойдет. Все, что тебе остается - это любить.

Очень хорошо.

Он сдастся ей, не пытаясь что-либо оценивать или контролировать. Он сдастся. Он наконец-то выйдет из тени. Меррипен медленно глубоко вдохнул и выдохнул.

Я люблю тебя, подумал он, глядя на Уин. Люблю каждую твою частичку, каждую мысль, каждое слово… всё завораживающие тайны, что есть ты. Я люблю тебя тысячами разных способов. Я хочу тебя любую, такую, как сейчас, такую, какой ты станешь через несколько десятков лет. Я люблю тебя, потому что ты ответ на любой вопрос, который может задать мое сердце.