Ярость проснулась в сердце Уин при мысли, что ей придется пройти через все это одной.

Меррипен должен прийти ей на помощь прямо сейчас. Ему следует защитить ее всеми доступными средствами. Включая свою фамилию.

Ее сердце забилось очень быстро, почти болезненно.

- Все говорит о том, что ты не теряла времени, сестренка, - беспечно заметил Лео, но при этом его глаза беспокойно блестели. - Нам следует поторопиться замять эту историю, пока о ней не стали болтать еще больше, особенно в свете нашего отсутствия. Языки так интенсивно работают, что в гостиной настоящий сквозняк.

Миссис Хант подошла к Амелии и Уин:

- Уинифред, - ее голос был очень нежным.- Если эти слухи лживы, я сразу положу им конец и опровергну все от твоего имени.

Уин сделала глубокий вдох, превозмогая дрожь.

- Это правда, - проговорила она.

Миссис Хант похлопала ее по руке и ободряюще на нее посмотрела.

- Доверься мне, ты не первая и не последняя девушка в таком затруднительном положении.

- На самом деле, - мистер Хант лениво растягивал слова, - миссис Хант не понаслышке знает о такого рода трудностях…

- Мистер Хант, - жена с негодованием прервала его речь, а он лишь усмехнулся.

Повернувшись к Уин, миссис Хант проговорила:

- Уинифред, ты и джентльмен, о котором все говорят, должны прямо сейчас принять решение.

Наступила неловкая пауза.

- Могу я узнать, с кем тебя застали?

Уин не могла ей ответить. Она опустила глаза на ковер и стала изучать его цветастый узор, в ожидании, когда заговорит Меррипен. Тишина длилась всего несколько секунд, которые растянулись на целую вечность. Ну, скажи же что-нибудь! Она была в отчаянии. Скажи им, что это был ты!

Но Меррипен не двигался и хранил молчание.

И тогда вперед вышел Джулиан Хэрроу.

- Я тот самый джентльмен, - тихо сказал он.

Уин резко подняла голову. Она с недоумением посмотрела на Джулиана, когда он взял ее за руку.

- Я прошу у вас всех прощения, - продолжал Джулиан, - и особенно у мисс Хатауэй. У меня не было намерения делать ее мишенью для сплетен или неодобрения общества. Но этот инцидент ускоряет событие, на которое я уже решился, а именно: просить у мисс Хатауэй руку и сердце.

Уин, казалось, перестала дышать. Она смотрела в упор на Меррипена, крик боли застрял у нее внутри и перевернул ей душу. Суровое лицо Меррипена и его черные как уголь глаза абсолютно ничего не выражали.

Он ничего не сказал.

Он ничего не сделал.

Кев скомпрометировал Уин, а теперь позволил другому мужчине нести за это ответственность. Позволил другому спасти ее честь. Предательство было гораздо тяжелее любых болезненных приступов боли, которые ей довелось испытать. Уин возненавидела Меррипена. Она будет ненавидеть его до конца своих дней.

Да и есть ли у нее какой-либо выбор, кроме как принять предложение Джулиана. Либо брак с ним, либо она и ее сестры обречены.

Она смертельно побледнела, но все-таки выдавила едва заметную улыбку и посмотрела на своего брата.

- Ну, милорд, - обратилась она к Лео, - следует ли нам сначала попросить твоего благословения?

- У вас есть мое благословение, - сухо произнес Лео, - в конце концов, я не хочу, чтобы ты испортила мою безупречную репутацию.

Уин повернулась к Джулиану.

- Тогда, доктор Хэрроу, я выйду за вас замуж, - уверенно произнесла она.

Между бровями миссис Хант залегла глубокая морщинка, пока она, не отрываясь, смотрела на Уин. В ответ девушка кивнула очень по-деловому.

- Я выйду и спокойно объясню соответствующим заинтересованным лицам, что они стали свидетелями объятий обручившейся пары… возможно, немного несдержанной, что, впрочем, вполне можно простить в свете их помолвки.

- Я пойду с тобой, - сказал мистер Хант, подходя к своей жене. Он протянул руку доктору Хэрроу и пожал ее.

- Мои поздравления, сэр, - его слова прозвучали сердечно, но тон был далек от энтузиазма. - Вы несказанно повезло, что мисс Хатауэй приняла ваше предложение.

После того, как чета Хантов удалилась, Кэм подошел к Уин. Она заставила себя не отвести взгляда от его проницательных глаз цвета лесного ореха, хотя это далось ей нелегко.

- Ты действительно этого хочешь, сестренка? - мягко спросил он.

Его нежность почти сокрушила ее оборону.

- О да.

Она сжала зубы, чтобы ее отпустила отвратительная дрожь, и даже сумела выдавить улыбку.

- Я самая счастливая девушка в мире.

И она заставила себя посмотреть в сторону Меррипена и убедиться, что он уже ушел.


- Какой отвратительный вечер, - пробормотала Амелия после того, как все покинули библиотеку.

- О да.

Кэм следовал за ней через холл.

- Куда мы идем?

- Обратно в гостиную, чтобы выступить перед гостями. Постарайся выглядеть удовлетворенной и уверенной в себе.

- О Господи…

Амелия опередила его и шагнула по направлению большой ниши в стене, туда, где через венецианское стекло открывался вид на улицу. Она прижалась лбом к стеклу и тяжело вздохнула. Звук равномерно постукивания эхом пронесся по коридору.

Несмотря на всю серьезность ситуации, Кэм не мог сдержать усмешки. Если Амелия нервничала или злилась, эта непроизвольная реакция всегда выдавала ее с головой. И как он однажды ей сказал, Амелия напоминала ему колибри, которая обычно утрамбовывала свое гнездо одной лапкой.

Кэм подошел к ней и постарался согреть ее холодные плечи жаром своих ладоней. Он почувствовал, как задрожала Амелия в ответ на его прикосновение.

- Колибри, - прошептал он, и его ладони переместились, чтобы размять ее напряженную шею. По мере того, как напряжение отступало, постукивание прекратилось. В конце концов, Амелия так расслабилась, что смогла поделиться с ним своими мыслями.

- Все в библиотеке были уверены, что именно Меррипен ее скомпрометировал, - резко бросила Амелия, - Это был не Хэрроу. Просто не могу поверить в происходящее. Уин столько вынесла, неужели так все закончится? Она выйдет замуж за человека, которого не любит, и уедет во Францию, а Меррипен и пальцем не пошевелит, чтобы ее остановить? Да что с ним такое?

- Такое невозможно объяснить здесь и сейчас. Успокойся, любовь моя. Разве Уин поможет то, что ты будешь пребывать в расстроенных чувствах.

- Я и так не смогу ей помочь. Все пошло не так. Боже, один взгляд, брошенный на лицо моей сестры…

- У нас есть время со всем этим разобраться, - пробормотал Кэм. - Помолвка - это еще не свадьба.

- Но помолвка обозначает определенные обязательства, - с горечью выпалила Амелия. - Ты ведь знаешь, что для людей это своего рода договор, который не так то легко разорвать.

- Ну, возможно, не такие уж и крепкие обязательства, - допустил он.

- О, Кэм, - она опустила плечи, - ты ведь никому не дашь встать между нами, правда? Ты не позволишь нас разлучить?

Вопрос был настолько глупым, что Кэм даже не знал, что ему на это сказать. Он повернул Амелию так, чтобы видеть ее лицо, и с удивлением обнаружил, что его практичная, благоразумная женушка готова расплакаться. Беременность, подумал он, сделала ее излишне эмоциональной. Влажный блеск ее глаз вызвал настоящую волну нежности в его сердце. Одна его рука обвилась вокруг ее стана, чтобы поддержать Амелию, другая сжала ее волосы, немало ни заботясь о том, что он нарушил ее прическу.

- Да я живу ради тебя, - проговорил он низким голосом, прижимая ее еще сильнее. - Ты все для меня. Ничто не сможет меня заставить покинуть тебя. И если кто-нибудь когда-нибудь попытается нас разлучить, я прикончу его.

Он накрыл ее рот своими губами и целовал ее без остановки с таким пылом, что она покраснела и обмякла в его руках, прижимаясь к нему всем телом.

- Ну-ка, скажи мне, где у нас тут кладовка? - наполовину всерьез поинтересовался Кэм.

Она всхлипнула в ответ на его провокационные слова.

- Я думаю, что для одной ночи у нас уже было достаточно поводов для сплетен. Ты собираешься поговорить с Меррипеном?

- Ну конечно поговорю. Но он не станет меня слушать, впрочем, прежде это никогда меня не останавливало.

- Ты думаешь, он… - Амелия недоговорила, потому что услышала звук шагов по коридору, а также громкое шуршание тяжелых юбок. Она еще теснее прижалась к Кэму в нише, спрятавшись в его объятиях. Амелия почувствовала, как его улыбка коснулась ее волос. Вместе они застыли в полном молчании и услышали, как две женщины что-то обсуждают.

- …Боже мой, неужели Ханты их пригласили?- возмущенно поинтересовалась одна из них.

Амелия подумала, что узнает этот голос: он принадлежал компаньонке с красным лицом, которая сопровождала одну из дам. Одной из тех, кто сидел в стороне от других гостей в гостиной. Чья-то тетушка, чей социальный статус был не выше положения старой девы.

- Потому что они чудовищно богаты? - предположила ее собеседница.

- Подозреваю, что это скорее благодаря лорду Рэмси, виконту.

- Ты права, неженатому виконту.

- Но даже если и так… Семья, в которой есть цыгане! Одна мысль об этом…! Как можно ожидать от них благопристойности, они живут, повинуясь животным инстинктам. И мы должны общаться с ними как с равными.

- Ханты ведь и сами не отличаются благородным происхождением, ты ведь знаешь. Не имеет значения, что мистеру Ханту принадлежит уже половина Лондона, ведь он сам лишь сын мясника.

- Они сами и многие из их гостей совсем нам не ровня. У меня нет сомнений, что до окончания этого приема грянет еще не менее полдюжины скандалов.

- Я согласна с тобой, все это ужасно.

Пауза…А затем вторая женщина страстно прибавила:

- Надеюсь, нас снова пригласят в следующем году…