- Вы сказали об этом моей сестре? - спросил он. - Потому что у меня создалось впечатление, что она, несомненно, хочет выйти замуж и когда-нибудь иметь собственных детей.

- Конечно, я обсудил это с ней, - ответил Хэрроу. - И сказал, что если она когда-нибудь выйдет замуж, ее муж должен отказаться от мысли иметь собственных детей. - Он сделал паузу. - Однако мисс Хатауэй еще не готова согласиться с этим мнением. Со временем я надеюсь убедить ее умерить свое желание. - Доктор слегка улыбнулся. - В конце концов, не каждой женщине, чтобы быть счастливой, нужно материнство, и общество одобряет такую точку зрения.

Кэм с изумлением посмотрел на него.

- Моя невестка, по меньшей мере, будет разочарована.

- Да. Но мисс Хатауэй проживет дольше и будет наслаждаться жизнью, пусть и бездетной. И она научится принимать это обстоятельство. В этом ее сила. - Он сделал глоток бренди, прежде чем спокойно продолжить. - Возможно, мисс Хатауэй никогда не была создана для того, чтобы родить, даже до болезни. Такая хрупкая. Изящная, но она едва ли создана для рождения ребенка.

Кев опрокинул в себя бренди, позволяя янтарной жидкости обжечь горло. Он отодвинулся от стола и встал, не в силах больше ни минуты выносить близость этого ублюдка. Упоминание о хрупкости Уин было последней каплей. Грубо пробормотав извинения, Кев вышел из отеля. Он втянул в себя прохладный воздух и ощутил острый запах грязных улиц, смешанный с шумом и криками лондонской ночной жизни. Иисусе, как же он хотел оказаться как можно дальше отсюда. Как хотел бы забрать Уин с собой в деревню, в какое-нибудь новое и безопасное место. Подальше от блестящего доктора Хэрроу, чья опрятность и утонченная безупречность наводили на Кева ужас. Интуиция всячески предупреждала его о том, что Хэрроу был небезопасен для Уин. Впрочем, так же как и он сам.

Его собственная мать умерла при родах. Мысль о смерти Уин от его плоти, от зародившегося внутри нее семени, до того как… Ему не стоит больше думать об этом. Но мысль о том, что он может причинить ей вред, приводила его в ужас. Потерять ее. Кев хотел поговорить с ней, выслушать, помочь смириться с ограничениями в ее жизни. Но он установил преграду между ними и не смел пересечь эту черту. Потому что недостатком Хэрроу было неумение сочувствовать, а у Кева как раз наоборот. Слишком много эмоций, потребностей. Достаточно для того, чтобы убить ее.


Позже тем же вечером, Кэм решил заглянуть в комнату Кева. Тот только что вернулся с прогулки, влага от тумана все еще покрывала его пальто и волосы. Ответив на стук в дверь, Кев остановился на пороге и нахмурился.

- В чем дело?

- У меня был личный разговор с Хэрроу, - сказал Кэм, наблюдая за выражением лица Кева.

- И?

- Он хочет жениться на Уин. Но брак ему нужен лишь номинально. Она еще не знает об этом.

- Черт возьми, - проворчал Кев.- Она будет последним дополнением в его коллекции утонченных вещей. И останется девственницей.

- Я не знаю ее настолько хорошо, - прошептал Кэм,- но точно уверен, что она никогда не согласится на такое предложение. Особенно, если ты предоставишь ей альтернативу, phral.

- Единственный выход, который у нее есть, это остаться со своей семьей.

- Есть еще один. Ты мог бы сделать ей предложение.

- Это невозможно.

- Почему нет?

Кев вспыхнул.

- Я не смогу быть рядом с ней и воздерживаться. Я никогда не смогу так поступить.

- Есть способ не допустить зачатие.

Это предложение вызвало у Кева презрительное фырканье.

- У вас это хорошо сработало, не так ли? - Он устало потер свое лицо. - Видишь ли, есть еще причины, из-за которых не могу сделать ей предложение.

- Я знаю, какой образ жизни ты вел, - сказал Кэм, тщательно подбирая слова. - И понимаю, что ты боишься причинить ей вред. Но, несмотря на все это, мне трудно поверить, что ты действительно позволишь ей уйти к другому мужчине.

- Я смогу, если так будет лучше для нее.

- Ты на самом деле утверждаешь, что Уиннифред Хатауэй заслуживает кто-то, похожий на Хэрроу?

- Лучше он, - едва справившись с собой, ответил Кев, - чем такой, как я.


Несмотря на то, что светский сезон был в самом разгаре, все сошлись во мнении, что семье следует уехать в Гэмпшир. Учитывалось также состояние Амелии: она мечтала поскорее оказаться в здоровой среде, а Уин и Лео хотели увидеть поместье Рэмси. Единственным вопросом было несправедливое лишение Поппи и Беатрикс окончания сезона. Но обе выглядели вполне счастливыми, покидая Лондон.

Такое поведение не было неожиданным для Беатрикс, которая, казалось, гораздо больше интересовалась книгами и животными, мечтая бегать сорванцом по деревне. Но Лео удивился, что Поппи, желавшая найти мужа, согласилась уехать.

- Я рассмотрела возможности этого сезона со всех сторон, - мрачно рассказала Поппи Лео, когда они ехали в открытом экипаже по Гайд-Парку. - И никто не стоит того, чтобы и дальше оставаться в городе.

Беатрикс сидела напротив них с хорьком Доджером, свернувшимся у нее на коленях. Мисс Маркс вжалась в угол и сквозь очки пристально рассматривала живописный пейзаж.

Лео редко сталкивался с такой не располагающей к себе женщиной. Грубая, бледная, ее фигура состояла сплошь из острых изгибов и углов, у нее был жесткий, трудный и сухой характер.

Очевидно, Кэтрин Маркс ненавидела мужчин. В этом Лео не мог ее упрекнуть, поскольку знал, какие ошибки могут совершить представители его пола. Хотя казалось, что она не любила и многих женщин, так же как мужчин. Единственными людьми, с которыми она всегда была приветлива, это Поппи и Беатрикс. Они утверждали, что мисс Маркс - исключительно образованная женщина, которая иногда могла быть остроумной, и у нее красивая улыбка.

Лео тяжело было представить, что плотно сжатый рот мисс Маркс мог улыбаться. Он даже сомневался, есть ли у нее зубы, поскольку никогда их не видел.

- Она испортит всю панораму, - пожаловался Лео утром, когда Поппи и Беатрикс сообщили, что отправляются вместе с ним на прогулку. - Я не хочу наслаждаться пейзажем рядом со Смертью с косой, бросающую свою тень на все это.

- Не называй ее так, Лео, - запротестовала Беатрикс. - Она мне очень нравится. И к тому же довольно мила, когда тебя нет рядом.

- Думаю, в прошлом она сильно пострадала от мужчины, - понизив голос, сказала Поппи. - На самом деле, я слышала пару раз, что мисс Маркс стала гувернанткой, потому что была замешана в скандале.

- А что это был за скандал? - поинтересовался Лео и тут же разозлился на себя.

Поппи понизила свой голос до шепота.

- Говорят, что потеряла репутацию.

- Она не выглядит как женщина, которая могла потерять репутацию, - сказала Беатрикс нормальным голосом.

- Тише! - тотчас вскрикнула Поппи. - Я не хочу, чтобы мисс Маркс услышала. Она может подумать, что мы сплетничаем о ней.

- Но мы же действительно это делаем. Кроме того, я не верю, что она могла… ну, ты знаешь, что… с кем-то. Она не похожа на женщину подобного рода.

- А я верю,- сказал Лео. - Обычно, это леди, которые сами решают потерять репутацию, и у которых ничего нет.

- Я не понимаю, - произнесла Беа.

- Он имеет в виду, что непривлекательных леди легче соблазнить, - ответила ей Поппи, криво усмехнувшись, - с чем я совершенно не согласна. И, кроме того, мисс Маркс вовсе не дурнушка. Она просто немного… сурова.

- И костлява, как шотландская курица, - тихо пробормотал Лео.

Когда карета проехала мимо Мраморной арки и въехала на парковую дорогу, мисс Маркс тут же уставилась на внезапно появившуюся цветочную выставку.

Лениво скользнув взглядом по гувернантке, Лео отметил, что у нее весьма славный профиль, милый маленький кончик носа, на котором держались очки и мягкий округлый подбородок. Очень жаль, что ее плотно сжатый рот и нахмуренные брови портили впечатление. Он обратил внимание на Поппи, обдумывая ее нежелание оставаться в Лондоне. Несомненно, другие девушки ее возраста не осмелились бы пропустить сезон и получали бы удовольствие от балов и приемов.

- Поделись своим мнением об этом сезоне, - спросил он Поппи. - Не может быть, чтобы тебя никто не заинтересовал?

Она покачала головой.

- Ни один. Вообще-то, я встретила нескольких, кто мне понравился, например лорд Бромли или…

- Бромли? - переспросил Лео, и его брови поползли вверх. - Но ведь он вдвое старше тебя. А там был кто-нибудь помоложе, на кого ты смогла бы обратить внимание? Возможно, кто-нибудь родившийся в этом столетии?

- Наверное, это мистер Рэдсток.

- Полный и медлительный, - ответил Лео, так как ранее встречался с этим толстяком. Высший свет в Лондоне был чрезвычайно мал. - Кто еще?

- Лорд Уоллскот, очень мягкий и дружелюбный, но… он как кролик.

- Любопытный и привлекательный? - спросила Беатрикс, у которой сложилось очень хорошее мнение об этих животных.

Поппи рассмеялась.

- Нет, я хотела сказать, что он скорее бесцветный, безинтересный… как кролик. То есть хорош как домашний питомец, но не как муж.

Она отвернулась, чтобы привести себя в порядок, и заново перевязала ленты шляпки под подбородком. - Ты, вероятно, посоветуешь мне умерить свои запросы, Лео, но я и так понизила их до такой степени, что даже червяк не сможет протиснуться. Должна сказать тебе, лондонский свет вызвал у меня разочарование.

- Прости меня, Поппи, - осторожно промолвил Лео. - Я хотел бы порекомендовать тебе кого-нибудь, но все, кого я знаю - бездельники или пьяницы. Отличные друзья, но лучше уж стреляться с ними, чем иметь одного из них в качестве зятя.

- Это подталкивает меня к кое-чему, что мне хотелось бы у тебя спросить.

- Правда? - Он изучал милое, серьезное лицо своей очаровательной сестры, которая так отчаянно стремилась иметь спокойную и обычную жизнь.