- Кев, - в конце концов, запротестовала она. - Я не хрупкая.

- Знаю.

- Тогда, пожалуйста, не относись ко мне так, как будто я сломаюсь при первой же неудаче.

Меррипен немного поворчал что-то насчет улиц, не достаточно хороших для нее. Они были слишком неровными. Чрезмерно грязными.

Уин не могла сдержать смех.

- Ради Бога. Если бы эта улица была вымощена золотом, и ангелы подметали ее, ты все равно сказал бы, что здесь слишком неровно и грязно. Ты должен избавиться от привычки защищать меня.

- Я буду делать это, пока жив.

Уин замолчала, затем сжала его руку еще крепче. Страсть, скрытая под этими простыми и честными словами, наполнила душу девушки удовольствием. Как легко Меррипен мог дотронуться до самой глубины ее сердца.

- Не нужно возносить меня на пьедестал, - наконец произнесла она.

- Это не так. Ты… - Но он вдруг замолчал и покачал головой, словно был отчасти удивлен тем, что сказал. Все, что произошло в тот день, пошатнуло самоконтроль Меррипена.

Уин обдумывала, что могла сказать Шури. Что-то о родстве между Кэмом Роаном и Меррипеном…

- Кев. - Уин снизила темп, вынуждая его также замедлить шаг. - Перед тем как я уехала из Франции, мне в голову пришла идея, что те татуировки, очевидно, свидетельствуют о близком родстве между тобой и мистером Роаном. Пока я была больна, то мало что делала, кроме наблюдения за людьми, окружающими меня. И замечала вещи, на которые никто не обращал внимания, не воспринимал их и не обдумывал. И я всегда была особенно чувствительна к тебе. - Ощутив быстрый косой взгляд, Уин поняла, что ему это не понравилось. Он не хотел, чтобы его понимали или наблюдали за ним. Меррипен желал оставаться в безопасности своего одиночества.

- И когда я встретила мистера Роана, - продолжила Уин небрежным тоном, как будто они вели заурядный разговор, - то была поражена необычайным сходством между вами. Наклон головы, полуулыбка… как он жестикулирует руками… все так же, как делаешь ты. И подумала, что не буду удивлена, если однажды узнаю, что вы двое… братья.

Меррипен замер. Он повернулся и посмотрел на нее, остановившись прямо посреди улицы так, что остальным пешеходам пришлось обходить их, ворча о том, что они заблокировали общественную дорогу. Уин взглянула в его темные глаза и невинно пожала плечами. Она ждала ответа.

- Немыслимо, - резко сказал он.

- Невероятные вещи случаются все время, - ответила Уин. - Особенно в нашей семье. - Она продолжала смотреть на него, словно изучая.

- Это правда, не так ли? - удивилась девушка. - Он твой брат?

Кев колебался. Он прошептал это так тихо, что Уин с трудом его расслышала.

- Младший брат.

- Я рада за тебя. За вас обоих. - Она улыбалась ему нерешительно, пока он не ответил.

- А я нет.

- Когда-нибудь будешь.

Через миг мужчина взял ее под руку, и они продолжили путь.

- Если ты и мистер Роан - братья, - сказала Уин, - тогда ты наполовину gadjo. Как и он. Ты жалеешь об этом?

- Нет, я… - Меррипен сделал паузу, чтобы обдумать открытие, -…не настолько удивлен, как следовало бы. Я всегда чувствовал, что цыган и… никто другой.

Но Уин поняла то, чего он не сказал. В отличие от Роана, он не желал ничего менять, так как все еще не считал себя полностью реализованным.

- Ты собираешься поговорить об этом с семьей? - тихо спросила она. Зная Меррипена, она думала, что он бы предпочтет хранить информацию, пока сам не сделает выводы.

Мужчина покачал головой.

- Вначале нужно получить ответы на некоторые вопросы. Включая тот, почему gadjo, который породил нас, хотел убить.

- Хотел убить? О Боже, почему?

- У меня есть предположение, что главной причиной является наследство. У gadjos это обычно связано с деньгами.

- Как прискорбно, - сказала Уин, сильнее сжав его руку.

- И у меня есть причина.

- У тебя также есть основание быть счастливым. Сегодня ты нашел брата. И обнаружил, что наполовину ирландец.

Это вызвало у него возглас изумления.

- Это должно сделать меня счастливым?

- Ирландцы - замечательный народ. И я вижу это в тебе: страсть к земле, твое упорство…

- Моя любовь к хорошей ссоре.

- Да. Что ж, возможно, тебе следует продолжать подавлять эту черту.

- Будучи наполовину ирландцем, - произнес он, - я должен уметь хорошо пить.

- И быть намного более общительным.

- Я предпочитаю говорить тогда, когда мне есть что сказать.

- Хммм. Это не характерно ни для ирландца, ни для цыгана. Возможно, в тебе есть еще какая-то часть, которую мы пока не идентифицировали.

- Боже мой. Я надеюсь, что нет. - Говоря это, он улыбался. И Уин почувствовала теплую волну наслаждения, распространяющуюся по всему ее телу.

- Твоя первая настоящая улыбка, которую я увидела, с тех пор как вернулась, - произнесла она. - Тебе следует чаще это делать, Кев.

- Правда? - тихо спросил он.

- О да. Это полезно для здоровья. Доктор Харроу говорит, что его веселые пациенты имеют тенденцию выздоравливать намного быстрее, чем недовольные.

Упоминание о Джулиане заставило неуловимую улыбку Меррипена исчезнуть.

- Рэмзи говорит, что вы с ним стали очень близки.

- Доктор Харроу - друг, - призналась Уин.

- И только?

- Да, пока. Ты бы стал возражать, если бы он начал ухаживать за мной?

- Конечно, нет, - пробормотал Меррипен. - По какому праву я должен возражать?

- Ни по какому. Если ты, конечно, не предъявишь свои права, чего ты не сделаешь.

Она почувствовала внутреннюю борьбу Кева, который хотел что-то сказать. Борьба, которую он проиграл, поскольку резко произнес:

- Для меня не свойственно отказывать тебе в пище, если этого требует твой аппетит.

- Ты сравниваешь доктора Харроу с едой? - Уин пыталась сдержать улыбку удовлетворения. Маленькая демонстрация ревности была бальзамом для души. - Уверяю тебя, что он не во всем мягок. У него богатый внутренний мир.

- Он - бледнолицый gadjo с водянистыми глазами.

- Джулиан очень привлекателен. И его глаза не водянистые.

- Ты позволяла ему целовать тебя?

- Кев, мы находимся на людной оживленной улице.

- Позволяла?

- Однажды, - призналась Уин и ждала, поскольку он обдумывал информацию. Меррипен бросал сердитые взгляды на тротуар перед собой. Когда стало очевидно, что он не собирается что-либо говорить, Уин добровольно высказалась, - это был жест привязанности.

Ответа не последовало.

Упрямый вол, подумала девушка с раздражением.

- Это не было похоже на твои поцелуи. И мы никогда… - Она почувствовала, что краснеет. - Мы никогда не делали ничего подобного тому, что ты и я…той ночью…

- Мы не будем обсуждать это.

- Почему мы можем обсуждать поцелуи доктора Харроу, но не твои?

- Потому что мои не ведут к ухаживанию.

Это причинило Уин боль. Это также озадачило и обидело девушку. Еще до того, как все это было произнесено, Уин намеревалась спросить у Меррипена, почему он не добивается ее. Но не здесь и не сейчас.

- Хорошо, у меня действительно есть шанс выйти замуж за доктора Харроу, - сказала она, пытаясь говорить прагматичным тоном. - И в мои годы я должна рассмотреть любую перспективу брака весьма серьезно.

- В твои годы? - усмехнулся он. - Тебе только двадцать пять.

- Двадцать шесть. И даже в двадцать пять меня считали старой. Я потеряла несколько лет - возможно лучших - из-за своей болезни.

- Ты сейчас красивее, чем когда-либо. Любой человек просто безумец или слепой, если не захотел бы тебя. - Комплимент не был сделан вежливо, но с мужской искренностью, которая усилила ее румянец.

- Спасибо, Кев.

Он окинул ее осторожным взглядом.

- Ты хочешь выйти замуж?

Своевольное предательское сердце Уин сделало несколько крайне взволнованных глухих ударов, потому что сначала она подумала, что Меррипен спросил: "Ты хочешь выйти замуж за меня?" Но нет, он просто интересовался мнением относительно брака так же, как ее отец-ученый сказал бы: "концептуальная структура с потенциалом для реализации".

- Да, конечно, - произнесла Уин. - Я хочу детей, чтобы любить их, мужа, чтобы состариться вместе с ним. Я хочу семью.

- И Харроу говорит, что все это теперь возможно?

Уин долго колебалась.

- Да, полностью.

Но Меррипен знал ее слишком хорошо.

- Чего ты не договариваешь?

- Я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы сделать что-нибудь и для себя, - твердо сказала она.

- Что он…

- Я не хочу говорить об этом. У тебя есть свои запретные темы, у меня - свои.

- Но я все равно узнаю, - спокойно проговорил он.

Уин проигнорировала это, бросив пристальный взгляд на парк перед ними. Ее глаза расширились, поскольку она увидела кое-что, чего там не было, когда она уезжала во Францию… огромное, великолепное здание из стекла и чугуна.

- Это Хрустальный дворец? О, должно быть так и есть. Он так красив - намного больше, чем на гравюрах, которые я видела.

Строение, которое занимало площадь более чем в девять акров, вмещало международную выставку искусства и науки, названную Великой. Уин читала об этом во французских газетах, которые, кстати, считали эту экспозицию одним из величайших чудес света.

- Как долго это строили? - спросила она; ее шаг ускорился, как только они подошли к сверкающему зданию.

- Чуть меньше месяца.

- Ты был внутри? Видел выставки?

- Я был там однажды, - ответил Меррипен, улыбаясь ее пылу. - И видел несколько выставок, но не все. Потребовалось бы дня три, а то и больше, чтобы это осмотреть.