— Тристан… — Леди Ашли замедлила шаг и склонила голову на плечо своему спутнику. — Можете поцеловать меня, если хотите.

Тристан не испытывал особого желания целовать леди Маргарет, но как сказать об этом даме, не оскорбив ее?

— Знаю, мне следовало бы проявить больше благоразумия, — проворковала англичанка, обвив руками шею горца, — однако слухи о вашей искушенности в делах любви пробудили мое любопытство.

Тристан высвободился из объятий пылкой леди.

— Увы, прекрасная Маргарет. — Он поднес ее руки к губам и поцеловал, чтобы смягчить отказ. — Боюсь, от прикосновения ваших нежных пальчиков моя слава беспутного повесы рассыплется в прах.

Леди Ашли улыбнулась и покраснела, ее золотистые ресницы затрепетали. Тристан вздохнул про себя — не столько от облегчения, что его даме недостает ума, чтобы уловить истинный смысл его слов, сколько сожалея об этом обстоятельстве.

Выпустив ее руки, он заметил краем глаза огненную вспышку и, обернувшись, увидел рыжеволосую мисс Фергюссон, направлявшуюся в Оружейную галерею.

— Простите. — Тристан отступил от леди Ашли, не сводя глаз с Изобел, словно ястреб, заметивший добычу. — Мне необходимо уладить одно дело.

Следуя за Изобел, он держался на небольшом расстоянии, приноравливаясь к ее шагу. Тристан сознавал, хоть ни за что и не признался бы в этом, что желание вновь заговорить с мисс Фергюссон имело мало общего с попыткой защитить себя и свою семью. Ему недоставало легкости и непринужденности их бесед. Ему хотелось снова увидеть насмешливые искры в ее изумрудных глазах. Его приводила в изумление способность этой девушки видеть в нем лучшее, когда никто другой не давал себе труда заглянуть ему в душу.

Он бесшумно следовал за мисс Фергюссон по длинному дворцовому коридору. Изобел прошла галерею, не остановившись. Глядя на ее изящную фигуру, на плавное покачивание бедер, Тристан чуть склонил голову набок. Подол ее платья немного истрепался, но мисс Фергюссон шла мимо роскошно одетых женщин, высоко подняв голову. При виде ее горделивой осанки Тристан затаил дыхание.

Он раздумывал, как лучше приблизиться к ней, когда Изобел внезапно повернулась и смерила его яростным взглядом.

— Вы собираетесь и дальше следовать за мной, Макгрегор?

С трудом оторвав взгляд от ее округлых форм, Тристан невольно улыбнулся: голос девушки звучал воинственно, а в огромных зеленых глазах застыла настороженность. И все же Изобел показалась ему глотком свежего воздуха, без которого он задыхался.

— После того как я имел удовольствие наблюдать за вами с такой выигрышной позиции, мисс Фергюссон, — тихо заговорил он, приближаясь, — признаюсь, едва ли я смогу отказаться от этого зрелища.

Щеки Изобел вспыхнули. От внимательного взгляда Тристана не укрылась легкая дрожь, пробежавшая по ее телу: мисс Фергюссон едва сдерживалась, чтобы не сорвать со стены один из старинных мечей и не пронзить наглеца.

— А сейчас я должна затрепетать от восторга и лишиться чувств, как остальные ваши овечки? — язвительно поинтересовалась она, избрав оружием свой острый язычок. Надо признать, им мисс Фергюссон владела мастерски. — Может, они принимают вас за барана, но я-то знаю, кто вы на самом деле.

«Никто этого не знает, даже я сам», — подумал Тристан. Ему больше не хотелось поддразнивать Изобел. Ее гнев уже не забавлял его. Тристан, подобно хамелеону, с легкостью менял обличья и мог играючи изобразить кого угодно, но в душе он никогда не был безжалостным убийцей.

— Тристан!

Кто-то окликнул его из заднего коридора. Он узнал голос Мейри. Проклятие! Остальные Макгрегоры, возможно, не придали бы особого значения его интересу к Изобел, полагая, что это увлечение долго не продлится; родичи хорошо знали, что помешать Тристану невозможно, разве что связать его и запереть, но Мейрй, вспыльчивая и необузданная, не привыкла так легко отступаться.

— Приходите в королевский сад сегодня в полночь, — торопливо проговорил он, боясь, что сестра вот-вот увидит их вдвоем. — И позвольте мне доказать, что вы ошибаетесь.

Губы Изобел дрогнули; казалось, она готова была рассмеяться. На мгновение Тристан поймал себя на мысли, что отдал бы все на свете, лишь бы услышать ее смех.

— Мой ответ, — сурово отчеканила она, — тот же, что и в прошлый раз, когда вы пригласили меня на прогулку. Вы сошли с ума, если думаете, будто я соглашусь на тайное свидание со своим злейшим врагом, мистер Макгрегор. Похоже, вы законченный безумец.

Ему бы следовало согласиться с Изобел. Удовлетворить мимолетный интерес — это одно, а попытаться завоевать расположение дочери Арчибальда Фергюссона — совсем другое. За такое предательство его могли вышвырнуть из Кэмлохлина. Он не раз задавался вопросом, почему отец не сделал этого раньше: за минувшие десять лет Тристан доставил своей семье немало горя.

— Тогда придите ради ваших братьев, пожалуйста, — отчаянно взмолился он и, смягчив улыбкой свою безумную просьбу, поспешил прочь, оставив Изобел изумленно смотреть ему вслед.

Четыре часа спустя Изобел набросила на плечи накидку и, бормоча про себя проклятия, направилась в королевский сад. Что она делает? Зачем решилась встретиться с Тристаном наедине под покровом тьмы? Должно быть, она не менее безумна, чем сам Макгрегор! Но ради братьев она готова была на любое безрассудство. Боже, какой негодяй! Означали ли его слова угрозу или обещание защиты? Нет, только не защиту. Этот человек не такой, каким показался вначале. И с какой стати Макгрегор станет защищать кого-то из Фергюссонов? Родичам Тристана не было дела до нее и ее братьев, когда Каллум убил их отца. Да и чего ради им беспокоиться о судьбе несчастных сирот? Макгрегоры не понимают, что обездолили семью Арчибальда Фергюссона. Они уверены, что поступили великодушно, оставив детей в живых, хотя за минувшие годы Изобел не раз сомневалась, было ли это благом.

Порыв ветра отбросил ей на лоб рыжую прядь. Изобел отвела мизинцем локон и огляделась. В мягком сиянии низко висящей луны статуи казались призрачными стражами, охраняющими тайный сад Уайтхолла.

Когда глаза Изобел привыкли к полутьме, она оглядела скульптуры, ожидая, что Тристан прячется за одной из них.

Ей не следовало приходить. Макгрегор слишком опасен не только для ее братьев, но и для нее самой. Он красив и обворожителен, к чему отрицать, но очарование его гибельно. Женщины льнут к нему, слетаются, как мотыльки на огонь, и сама Изобел не исключение. Она испытала на себе действие его чар, пока не узнала, кто он такой на самом деле.

Поняв, что Тристан не придет, Изобел почувствовала облегчение. Похоже, ее враг проявил больше здравомыслия, чем она сама. Ей лучше вернуться во дворец и как можно скорее отправиться домой, к семье, навсегда выбросив из головы все мысли о Тристане Макгрегоре.

— Изобел!

Звучный голос горца, раздавшийся у нее за спиной, оглушил ее словно гром барабана. А может быть, это бешеные удары сердца грохотом отдавались в ушах? Как смеет Макгрегор произносить ее имя с такой нежностью и теплотой, словно касается ее тела, стоя в отдалении?

Изобел невольно вспомнила свою первую встречу с Тристаном, приятный шутливый разговор, очаровательную легкость и непринужденность. Он смотрел на нее с восхищением, не в силах отвести взгляд от ее лица. В ту ночь Изобел легла спать с мыслями о прекрасном незнакомце. Ей хотелось узнать его поближе,: а веселый смех горца заставил ее забыть обо всем на свете. Она готова была слушать его целую вечность.

— В лунном свете вы еще прекраснее.

Да, это грохотало сердце. Изобел почувствовала, как ладони взмокли и стало трудно дышать. Нахлынули непрошеные воспоминания о нежных улыбках и сладком певучем голосе Тристана, о счастливых часах, проведенных вдвоем, когда горец рассказывал ей легенды об Артуре и его храбрых рыцарях.

Колени у Изобел подогнулись, ноги стали ватными. Проклятый мерзавец, грязный негодяй. Он изображал джентльмена, но его очарование, учтивость и красноречие служили лишь уловкой, чтобы разжечь в ней ответную радость. Тристан играл с ней как кот с мышью. Непонятно лишь одно: зачем он решил продолжить игру?

— К чему тратить на меня ваши цветистые речи, когда во дворце вас охотно выслушают не меньше сотни знатных дам, а возможно, и кое-кто из джентльменов?

Изобел повернулась лицом к Тристану.

Уголки его губ дрогнули в улыбке, в глазах заплясали насмешливые искры. Его улыбка, как рассветные лучи, несла тепло и радость.

— Но я забочусь не об их удовольствии, а о собственном. Вот почему я предпочитаю быть здесь, с вами, а не с кем-то другим.

Изобел смерила Тристана подозрительным взглядом. Этот человек умёл опутывать чарами — бойкий язык и напевная речь уроженца Горной Шотландии придавали ему неповторимую притягательность. Семья Изобел была повинна в смерти его дяди. Тристан должен был ненавидеть ее. Наверное, он что-то задумал. Теперь Изобел уже не сомневалась в этом. Что, если Макгрегоры, убившие ее отца, жаждут новой мести? Быть может, через десять лет после смерти графа Аргайлла они пожелали убедиться, что роковую стрелу вытянули из колчана Арчибальда Фергюссона? Изобел видела, как глава клана Макгрегоров убил ее отца, и слышала слова, что прокричал Кевин Кеннеди, лучший друг Арчибальда. Дьявол Макгрегор наверняка тоже их слышал. Возможно, он послал к ней своего сына, чтобы выяснить правду? Зачем еще стал бы Тристан преследовать ее в коридорах дворца? Ей не следовало приходить ночью в сад. Боже милостивый, этот горец способен обольстить любую женщину! Но ее, Изобел Фергюссон, не так-то легко сбить с пути истинного.

Гордо вскинув голову и расправив плечи, Изобел призвала на помощь все свое самообладание. Макгрегору не удастся вызнать ее тайну, как бы он ни старался.

— Пойдемте со мной.

Тристан подошел бли-же и встал, почти касаясь грудью ее груди.