Они вошли в лес, выстроившись друг за другом в одну линию, оставив позади свет восходящей луны ради пестрой паутины теней. Эмма вздрогнула, когда от порыва ветра за их спинами зашумели, как высохшие кости, серебристые листья берез. Ей вдруг пришло в голову, что если эти суровые люди боятся чего-то, что живет в этих лесах, тогда и она тоже должна бояться этого.

— А что это за легенда, о которой вы там говорили? — спросила Эмма, чувствуя, что ей хочется увидеть лицо Джейми. — Что именно так испугало твоих людей?

— Наивные глупцы верят, что эти леса посещают привидения…

Эмма мельком взглянула на призрачные белые стволы деревьев вокруг и почувствовала, как вниз по позвоночнику прокатилась новая волна дрожи.

— Чьи привидения?

— Моих родителей, — сурово ответил Джейми.

Не сказав больше ни слова, он резко щелкнул поводьями, пуская лошадь легким галопом, и повел всех в самую глубину леса.


Глава 18


— Он всегда отказывался говорить об этом, но я слышал, их обоих нашли с отрубленными головами.

— А я слышал, что оба сердца были проткнуты лезвием одного клеймора.

— Какая ересь и полная чепуха! Если это правда, тогда почему они все еще бродят по этим лесам, держа под мышкой окровавленные головы?

Покончив с куском сырного пирога, который Мьюира завернула им в дорогу, Эмма украдкой приблизилась к кружку мужчин, которые сидели вокруг костра, напуганные и остолбеневшие от чудовищной сплетни. Между бледных стволов берез, окружавших поляну, стелился низкий туман. Точно такой же туман вынудил Джейми отдать приказ прервать торопливый переход через лес и разбить лагерь на ночь. Несмотря на видимое беспокойство людей, они подчинились без особого ворчания и недовольства. Они боялись привидений, населявших этот лес, но прекрасно понимали, что продолжать движение вслепую опасно, лошади переломают ноги, а они — свои шеи.

Голоса звучали приглушенно, ни добродушного подшучивания, ни непристойных колкостей, которые обычно присутствовали в их разговорах. Вместо соревнования, кто из них первым отключится, выпив виски больше всех, сейчас они делали вороватые глотки из глиняного кувшина, переходившего из рук в руки, как будто не хотели притуплять свой разум в такую ночь.

Или в таком месте.

Когда Малькольм, да, Эмма была уверена, что это именно он, воровато оглянулся через плечо, ей показалось, что она ощутила влажные призрачные пальцы тумана, прикоснувшиеся к ее затылку. Она на несколько шагов приблизилась к уютному огню костра, нечаянно встретившись со взглядом Бона.

— Давай к нам, девочка, — ухмыльнулся он, обнажив кривые зубы, и похлопал по стволу поваленного дерева, указывая на место рядом с собой. — Пока не подкрались призраки и не утащили тебя.

— Боюсь, вы слишком опоздали, сэр. Они уже утащили, — ответила Эмма, чем вызвала хохот других.

Парень, сидевший рядом с Боном, не успел подвинуться достаточно быстро и получил от него болезненный толчок локтем в бок. Эмма осторожно уселась на бревно между ними, подумав, что сделать это в корсете и тяжелых нижних юбках было бы невозможно.

Бон взял из рук Малькольма кувшин с виски и передал Эмме:

— Выпей, девочка. Хорошая ночь, когда можно немного выпить.

Эмма вспомнила, как глотнула чая с виски, который ей принесла Мьюира, поэтому сделала осторожный глоток из кувшина. Жидкость огненной дорожкой потекла через горло в желудок. Эмма попыталась вздохнуть, закашлялась, и из глаз покатились слезы.

Бон сильно похлопал ее по спине, выбивая кашель, застрявший в горле.

— Не надо стыдиться, девочка. Шотландский виски настолько хорош, что даже взрослого мужчину заставляет плакать от радости.

Эмма лишь кивнула в ответ, потому что говорить не могла.

— Мать рассказывала нам, что отец Джейми был ревнивым человеком, — сказал Ангус, возобновив разговор с того места, где они остановились. — Он заметил, что мать Джейми кокетничала с другим мужчиной, и голыми руками задушил ее, а потом застрелился сам из пистолета.

Эмма вздрогнула. Вскоре после того, как они разбили лагерь, Джейми, ни слова не говоря, ушел в лес, и Эмма почувствовала нелепую вспышку тревоги. Теперь она почувствовала облегчение, что его здесь нет и он не слышит таких ужасных слухов о своих родителях.

Ангус наклонился поближе к огню, обведя взглядом сидевших кружком мужчин, вытаращивших глаза.

— Говорят, что иногда по ночам, когда с болот наползает туман, все еще слышны ее мольбы о пощаде.

— Вздор.

Этот низкий голос с резкими нотками прозвучал из-за спины Эммы, словно удар хлыста. Она подскочила, едва сдержав испуганный визг. Лемми же не справился со своими эмоциями, за что был награжден шквалом смешков от своих товарищей. Он опустил свою большую голову, пряча робкую улыбку под растрепанными волосами.

Джейми неторопливо обошел вокруг костра, бросив на Эмму насмешливый взгляд. На его лице дрожали тени от горящего костра, и поэтому трудно было сказать, рассердился он или развеселился, обнаружив ее в компании его людей.

— Уверен, что наша гостья так же, как и любая другая девушка, ценит хорошие байки, — начал Джейми, — но должен вам напомнить, что представления мисс Марлоу о развлечениях гораздо более изысканные, чем наши. Она не воспитывалась на страшных сказках о келпи,[9] домовых, привидениях, похищающих детей… или призраках. Вам следует проявить осторожность, чтобы не задеть чувствительность ее утонченной души.

Джейми подошел к низкому плоскому камню на противоположной стороне костра и присел на него.

— Уверяю вас, я не настолько обидчива, как вы преподносите это своим людям, мистер Синклер. Даже в Ланкашире есть свои всадники без голов и леди в белом.

— Так, значит, ты веришь в привидения?

Джейми вытянул перед собой длинные ноги и склонил голову набок, изучая Эмму.

— Скорее нет. В конце концов, мы живем в эпоху Просвещения. Наука сделала вывод, что большинство видений — не что иное, как неизбежный результат суеверия и невежества.

Она, конечно, тоже не верила, что существуют такие люди, как Джейми Синклер, пока он не приехал в церковь верхом на лошади. Он как будто материализовался из другого века, — века, где сила ценится выше воспитания, страсть — выше пристойности.

— Эта девочка называет нас невежественными? — спросил один из сидевших у костра, при этом вид у него был скорее оскорбленный, чем возмущенный.

— Если бы ты не был таким невежественным, ты бы знал это, так? — фыркнул Бон.

— Наверно, более подходящее здесь слово — необразованные, — мягко заметила Эмма, протягивая мужчине кувшин с виски как знак примирения.

Но в этот момент тишину ночи расколол зловещий крик.

Никакое количество крепкого шотландского виски не смогло бы избавить Эмму от дрожи в позвоночнике в эту секунду. В напряженной тишине слышно было только прерывистое потрескивание костра и эхо этого мистического крика. Они все затаили дыхание, пристально вглядываясь в окружавшие их тени. Эмме пришлось бороться с предательским порывом перепрыгнуть через костер и оказаться в объятиях Джейми.

— Не намочите штаны, парни, — с подчеркнутой медлительностью сказал Джейми и, откинувшись назад, оперся на один локоть. — Это либо птица, либо дикая кошка. Передайте-ка этот кувшин сюда, пока наша маленькая мисс Марлоу не осушила его.

Его люди поспешили подчиниться и передали кувшин по кругу. Впрочем, у многих предательски дрожали руки. Когда кувшин наконец оказался в руках у Джейми, он приложился к нему и сделал большой глоток. Поверх пляшущих языков пламени костра он встретился взглядом с Эммой, как будто нарочно напоминая ей, что его губы касались кувшина там, где только что касались ее губы, и насколько нежными и убедительными эти губы могли быть.

— Можете продолжать рассказывать свои сказки, — опустил кувшин Джейми. — Вы же слышали, что сказала мисс Марлоу. Она не какая-то там нервная Нелл,[10] боявшаяся собственной тени. Я уверен, она с удовольствием еще послушает ваши страшные сплетни, как, впрочем, и я.

Люди Джейми внезапно проявили пылкий интерес к чистоте собственных сапог и выглядели так, как будто хотели оказаться где-нибудь в другом месте, включая самые глубокие темницы Хепберна.

Эмма откашлялась, глоток виски придал ей смелости даже больше, чем она ожидала.

— Я по собственному опыту знаю, что единственное сильное оружие, способное заставить замолчать злые языки, распространяющие мерзкие сплетни, — это правда.

Джейми сощурил глаза до враждебных щелочек. Она позволила себе забыть, пусть даже на одно мгновение, что он просто может быть намного опаснее, чем то, что бродит в здешних лесах. По крайней мере для нее.

— Здесь вам не кружок кройки и шитья в Ланкашире и не гостиная в Лондоне, мисс Марлоу. Здесь правда может быть опасной штукой. Она может даже убить вас.

— Именно это случилось с вашей матерью? Правда убила ее?

Молчание, которое установилось после зловещего крика, показалось теперь веселым шумом по сравнению с той тишиной, что повисла над ними сейчас. Как будто ночь задержала свое дыхание вместе с людьми Джейми. Эмма не отводила взгляда от Джейми.

— Очевидно, привидения не единственное, что тебя не пугает, — произнес наконец Джейми, голос его звучал мягко, но в нем слышались нотки невольного восхищения. — Если бы мои люди хотя бы наполовину были такими храбрыми, мы бы давно разгромили Хепберна.

Эмма сглотнула, мысленно благодаря Бога, что Джейми не слышит, как у нее колотится сердце, подпрыгивая к самому горлу.

— Если ты хочешь услышать правду, девочка, тогда слушай.

Пока люди Джейми обменивались изумлёнными взглядами, он сделал еще один глоток виски и вытер рот тыльной стороной ладони.