В какой-то момент Марко показалось, что она снова заплачет, потому что ее нижняя губа слегка задрожала. Но он ведь не обидел ее. Стейси была сделана из стали и не воспринимала критику. Никто и ничто не могло ее задеть.

– Ну же. Я жду. Может, ты разозлилась потому, что я вчера не захотел спать с тобой? В этом все дело? Наверное, такого с тобой никогда не случалось.

Стейси побледнела, и Марко впервые в жизни увидел ее до такой степени взбешенной. Она шагнула назад и размахнулась, чтобы ударить его, но он поймал ее руку и опустил вниз. А потом притянул Стейси к себе так близко, что мог разглядеть крошечные веснушки на ее лице.

– Ты самый настоящий ублюдок. И я бы ни за что не стала спать с тобой, даже если бы ты…

– Был единственным мужчиной на земле? Может, ты зря волнуешься по этому поводу, потому что я не собираюсь просить, чтобы меня удостоили именно этой чести.

Они стояли лицом к лицу, и Марко по-прежнему сжимал ее руку. Стейси тяжело дышала, поджав губы. А потом она закрыла глаза, словно испытывая отвращение от одного его вида.

И вдруг его злость испарилась.

– Стейси, прости. Я никогда не говорил с женщинами в подобном тоне. Не знаю, что на меня нашло.

Она отвернулась, но Марко развернул ее обратно. Стейси снова отвернулась. Тогда он ослабил хватку, и она полностью отвернулась от него.

– Прости. Я не думал, что говорю. Наверное, все из-за этой дурацкой сделки. Стейси… Ну же, солнце мое, ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь…

Она отодвинулась еще дальше. Марко попытался притянуть ее к себе, но она увернулась. И когда Стейси наконец посмотрела на него, ему показалось, что она сейчас задохнется. Ее щеки были мокрыми от слез.

Марко пришел в ужас. Он никогда не доводил женщину до того, чтобы она плакала так, как сейчас Стейси. И никогда не высказывался сгоряча.

– Радость моя…

– Марко, убери руки, – прошипела Стейси.

– Нет.

Неужели она не понимает, что он справится с Чизхолмом без ее помощи? Зачем доводить его до такой крайности?

Марко притянул Стейси к себе и заглянул в ее застланные слезами глаза.

– Я ненавижу тебя, – сказала она, вонзая в него каждое слово, как кинжал.

– Ты уже говорила. – Он еще крепче прижал ее к себе. – А я скажу, что тебе придется занять очередь, потому что ты не одна такая.

– Я что-то не заметила очереди, проходя мимо твоего фан-клуба, – огрызнулась Стейси.

Марко рассмеялся в ответ:

– Джексон, ты самая умная и самая соблазнительная женщина из всех, кого я встречал.

Марко удерживал ее, борясь с желанием наброситься на ее губы. В следующий раз они точно окажутся в постели. И это случится очень скоро.

– Я сказала, убери руки!

Стейси вырвалась из его объятий, и он увидел, что ее лицо буквально побагровело от злости. Марко никогда в жизни не встречал настолько страстной женщины.

– Неужели ты в самом деле считаешь, что со мной можно вот так обращаться? Сначала оскорбить меня так, как не оскорблял никто и никогда, а потом сделать вид, что все нормально?

К его горлу подкатил ком. Стейси была права.

– Знаешь, я чуть не сбежала отсюда. Чуть не послала все к чертям собачьим. Я пошла на эту дурацкую йогу, и кого я там увидела? Твоих старых обожательниц? Они искренне верят, что сделали правильный выбор. Правильные прически и правильная одежда. Правильные дома и мужья. Черт подери, возможно, даже правильные дети. Я чуть не позволила им унизить меня снова.

Она опять заплакала, и опять по его же вине.

– Стейси, – потянулся к ней Марко.

Но она жестом остановила его. Стейси злилась все сильнее, и слезы в три ручья текли по ее лицу.

– Не трогай меня! – крикнула она. – Я не позволила им задеть меня. Подумать только, они заморачиваются, какой оттенок лайкры им следует носить, словно в их жизни нет ничего важнее. Как будто бренд их спортивных брюк значит больше, чем зарабатывание на жизнь. Они презирают таких, как я, потому что нам на самом деле приходится работать, чтобы содержать себя.

Марко и раньше слышал от нее что-то подобное и знал, как она реагирует на людей, смотревших на нее свысока. Но никогда раньше Стейси не переносила свое недовольство на него самого.

– Стейси, ты ведь знаешь, что я не разделяю их точку зрения. И отношусь к тебе так же хорошо, как к любой из них.

– Да ладно. А мне кажется, что-то изменилось. Ты стал богаче, чем когда-то были твои родители, и получил все, чего тебе хотелось. Посмотри на себя. Ты весь богатство и власть. Но по пути ты кое-что потерял.

– Стейси, не говори глупости. Я просто повзрослел. Вот и все.

– Если так, тогда раньше ты был лучше. Потому что бедный Марко – тот, который лишился всего, – он был чудесным парнем. А этот… – Она вытерла глаза и наклонилась, чтобы поднять с пола коврик для йоги. – Я не понимаю, что с тобой произошло. Ты всегда смотрел на вещи просто. Конечно, иногда ты выходил из себя, но никогда не переходил на личности. Никогда не унижал. Но сейчас…

– Что ты делаешь? Оставь, – сказал Марко, когда она начала скручивать коврик. – Стейси, ты не можешь говорить такие вещи и возиться с этим дурацким ковриком.

– Ты решил, что, раз купил мне кучу дорогих шмоток и пообещал моей матери, что привезешь меня, ты можешь командовать мной?

Она продолжала сидеть на корточках. Ее пальцы соскользнули, и коврик снова развернулся.

Марко больше не мог выносить эту сцену. Он схватил Стейси за руку и заставил подняться. И она не сопротивлялась.

– Черт подери, последний раз говорю – вещи твои, потому что я сбил тебя своей машиной. Если хочешь, можешь подать на меня в суд. Другие так бы и поступили. Таков мир в наши дни. Так что я благодарен тебе, что ты не стала угрожать мне этой аварией…

– Хотя? Ты забыл добавить «хотя». Потому что твое предложение прозвучало именно так. На самом деле ты считаешь, что я могла бы подать против тебя иск?

– Такое уже случалось, – отвернулся Марко.

– Вот это да, – протянула Стейси. – Теперь мы действительно к чему-то пришли.

Марко собрался пройти на кухню, где стояла кофемашина, которой он почти не пользовался, потому что предпочитал пить кофе в ресторане.

– Борсатто, не отворачивайся, когда с тобой говорят.

Марко замер. Что она сказала?

– Оказывается, ты у нас немного недоверчивый по отношению к другим людям. Постой, тебе говорят.

– Я сделаю кофе.

– Спасибо! – крикнула вслед ему Стейси. – Ты такой радушный хозяин.

– Это доставляет мне удовольствие.

– Что ж, твоя версия удовольствия слишком преувеличена. Я удивлена, что ни одна из твоих подружек не сказала тебе об этом!

Марко покачал головой, готовый улыбнуться. Стейси всегда удавалось рассмешить его.

Он достал из шкафа две чашки и услышал, как она зашла на кухню. На душе вдруг стало как-то тепло, совсем как в старые добрые времена.

Марко подождал, когда заварится кофе, налил одну чашку и повернулся к Стейси.

– Извини, – снова повторил он. – Я был не прав. Знаю, это слабая отговорка, но Чизхолм ведет какую-то игру и действует мне на нервы. Понимаешь?

– Нет. Не понимаю. Во-первых, я чуть не удрала отсюда. Я была готова ехать на вокзал. Но потом я подумала: «Марко ведь такой хороший парень, и он не заслуживает, чтобы с ним плохо обращались». Ты же знаешь, что я согласилась на этот ужин с Престоном только ради тебя? Во-вторых, – она жестом призвала его не перебивать ее, – дай мне закончить.

– Ладно, – подавил еще одну улыбку Марко. Он налил себе кофе и сел напротив Стейси.

– Во-вторых, тогда в ресторане именно ты потерял самообладание, не я. Я вообще не обращала внимания на этого Престона. Так что, если кто и подкачает сегодня вечером, это будешь ты, милый мой!

Он двумя глотками осушил чашку и поставил ее на стол. Осторожно.

– Можно уже говорить? Или у тебя есть номер три?

– Так получилось, что есть. В-третьих, у тебя значительные, я повторю, значительные проблемы с доверием. Не перебивай. Если ты думаешь, что я бы пошла на то, чтобы судиться с тобой из-за этой аварии… – Стейси сделала маленький глоток кофе и покачала головой. – Тут я ничем не могу тебе помочь. Тебе нужна помощь профессионалов.

Марко больше не мог сдерживаться и расплылся в улыбке.

– Что здесь смешного?

– Ничего. Просто… Ты одна из немногих, кто называет вещи своими именами.

– Это единственный способ достучаться до человека.

– Стейси, с тобой не забалуешь.

– Это точно. Но вопрос в следующем. Как ты собираешься справляться со своей паранойей, что я заколю Престона своим каблуком? Или похороню тебя под судебными исками за опасное вождение?

– Стейси, это мой бизнес. Моя жизнь – моя сделка. Не подумай, что я не доверяю тебе, просто мне не нужна…

– У тебя есть план получше?

– Пока не придумал.

– Тогда что ужасного случится, если я поем филе-миньон и выпью шампанского в компании Чизхолма? Я нравлюсь Престону, а вот насчет тебя сомневаюсь.

Марко задумался. Если честно, он еще не решил, что делать дальше. Он-то думал, что выйдет из ресторана с подписанными документами на дом. И что теперь? Выкуривать Чизхолма? Угрожать ему? Развалить его бизнес? Но такие вещи не в его стиле.

– Знаешь, дело в том, что Престон хочет быть «своим». В какой-то степени он похож на меня, – добавила Стейси.

– Что ты имеешь в виду?

– Тебя когда-нибудь не хотели брать в игру? Или открыто игнорировали на протяжении всего уик-энда?

– Ты пытаешься вызвать у меня жалость к нему?

– Нет, конечно. Престон – жалкий слизняк. Но если ты поймешь, почему он так мерзко ведет себя, тогда сможешь вычислить, как переиграть его.

– Продолжай.

– Он одинок. Я на собственном опыте знаю, что нет ничего хуже одиночества. Чизхолм хочет быть тобой. Он хочет таких же денег, красивой внешности, поклонниц и друзей. Но это невозможно, поэтому все, что он может делать, – это не давать тебе то, что ты хочешь больше всего на свете.