А если он не выживет? Вдруг они решат, что это ее вина?

От этих мыслей Кили вздрогнула и инстинктивно прижалась к всаднику. Хотелось укрыться от цепкого, пронизывающего ветра, от которого ее одежда была слабой защитой.

Ну нет. Она не позволит Элерику умереть! Кили приняла это решение, как только увидела неотразимого красавца воина.

За ее спиной Ганнон вдруг разразился громкой тирадой.

— Эй, дайте что-нибудь теплое, чтобы укрыть девицу от холода, — крикнул он. — Не ровен час замерзнет, прежде чем мы доберемся до владений Маккейбов.

Кто-то бросил ему одеяло, и Ганнон заботливо укутал девушку. Кили плотно запахнула края и прижалась к его груди, хотя он был захватчиком, а она пленницей.

Хотя, нет. Его нельзя было назвать захватчиком, ибо эта затея нравилась ему не больше, чем ей. Он ни при чем. Виноват Кэлен и лэрд.

Кили бросила выразительный взгляд в их сторону, чтобы показать, как сильно она возмущена их поступком, но братья лишь мельком взглянули на девушку. Их больше занимал вопрос безопасности и удобства Элерика на самодельных носилках.

— Будьте начеку, — приказал лэрд своим людям, пока те готовились в путь. — Мы не знаем, что произошло с Элериком, но он единственный остался в живых, больше никто не вернулся. Мы должны, как можно скорее добраться до замка Маккейб.

Мрачное предостережение лэрда заставила Кили вздрогнуть. Нет сомнений, что кто-то пытался намеренно убить ее героя, и только он один выжил в бою.

— Все в порядке, красавица. Мы не дадим вас в обиду, — успокоил Ганнон Кили, ошибочно решив, что она дрожит от страха.

Как ни странно, это подействовало. Казалось, нелогично доверять людям, которые силой увозят ее из собственного дома, но Кили интуитивно чувствовала, что, пока она находится под их защитой, ничего плохого с ней не случится.

Окончательно успокоившись, девушка расслабилась в надежных руках Ганнона и склонила голову ему на плечо, в то время, как небольшой отряд медленно тронулся в путь. Давала о себе знать бессонная ночь, проведенная в заботах об Элерике: боль гулко, отдавалась в ее усталой голове. Кили совершенно вымоталась, замерзла и была голодна, как волк, но ничего не могла поделать. Поэтому она приняла единственное разумное решение в этой ситуации. Крепко уснула.

Глава 6

— Раз уж ты надумал похитить женщину, надо было найти особу посговорчивее, — ворчливо заметил Кэлен своему брату Йену.

Йен усмехнулся и посмотрел на Элерика, которого несли на носилках. Его беспокоило, что Элерик так и не очнулся от сна, но, судя по его состоянию, эта маленькая злючка неплохо о нем позаботилась. Именно поэтому она идеально вписывалась в его план.

— Девушка прекрасно знает свое дело, остальное не важно, — отрезал Йен, не горя желанием выслушивать злую критику, обличающую всех женщин на свете, из уст Кэлена.

Во время разговора Йен посмотрел на Ганнона, которому была поручена хрупкая пленница. Ее тело обмякло, голова безвольно покоилась на груди Ганнона, и тому ничего не оставалось кроме, как внимательно следить, чтобы его обессилевшая подопечная не соскользнула вниз. Кили забылась таким глубоким сном, что из уголка полуоткрытых губ стекала слюна.

— Видимо, в заботах об Элерике у нее не было ни минуты покоя, — пробормотал Йен. — Именно такая самоотверженность нам и нужна. Мейрин скоро рожать, и я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, если рядом будет опытная повитуха. Я не могу подвергать риску здоровье жены и моего ребенка.

Кэлен нахмурился, но, соглашаясь с братом, утвердительно кивнул.

Ганнону пришлось придержать коня, когда девушка, вдруг пошевелившись, чуть не выпала из седла. Он подхватил ее в последний момент. Она тут же открыла глаза и выпрямилась.

Увидев выражение досады и недовольства на лице Гиннона, Йен едва удержался от смеха. Эта девица была настоящей занозой и не испытывала ни малейшей благодарности за честь, которую ей оказали. Йен не мог понять, почему она так не хотела покидать свой убогий дом, где едва сводила концы с концами, даже после того, как он пообещал ей достойное положение в своем клане.

— Ты умеешь принимать роды, красавица? — крикнул! Йен девушке.

Прищурившись, Кили бросила на лэрда настороженный взгляд.

— Да, я помогла родиться паре детишек в свое время.

— И насколько хорошо ты с этим справилась? — настаивал он.

— Никто из них не умер, если вы об этом, — сухо ответила она.

Йен натянул поводья и поднял вверх сжатую в кулак руку, приказав Ганнону остановиться. Затем уставился на вздорную девчонку суровым взглядом горящих глаз.

— Слушайте меня внимательно, маленькая фурия. Два человека, которых я люблю больше жизни, нуждаются в ваших знаниях и опыте. Мой брат серьезно ранен, а моя жена должна родить на исходе зимы. Мне нужна помощь хорошего лекаря, а дерзость и капризы совсем ни к чему. На моей земле и в моем доме мое слово — закон. Я сам и есть закон. Либо вы подчинитесь мне, как своему лэрду и поможете, либо проведете зиму без пищи и крыши над головой.

Кили сжала губы и коротко кивнула.

— Лучше не злить лэрда, красавица, — еле слышно прошептал Ганнон. — Он и так весь извелся в ожидании родов леди Маккейб. Будущее всего нашего клана зависит от этого ребенка, поэтому нужно сделать все, чтобы роды прошли благополучно.

Кили судорожно сглотнула, почувствовав угрызения совести за свое непочтительное поведение. Но с другой стороны, ее тоже можно было понять. Маккейбы насильно увезли ее из собственного дома, и после этого она почему-то должна хорошо относиться к этим людям. Никто не спрашивал ее согласия и выбора не предоставил. Если бы лэрд с самого начала рассказал о своих обстоятельствах, она, возможно, приняла бы его предложение и добровольно отправилась бы в их владения. Слишком часто ей навязывали чужую волю, лишая возможности самой решать свою судьбу.

— С моей помощью, сэр, более двадцати здоровеньких младенцев появились на свет, — нехотя призналась девушка. — Я ни одного не потеряла. Обещаю сделать все, что в моих силах, для миледи и для вашего брата. Я уже приняла решение, что спасу его, а сдаваться не в моих правилах. У вас будет возможность в этом убедиться.

— Подумать только, какая упрямая красотка, — пробормотал Кэлен. — Они с Мейрин замечательно поладят.

Кили навострила уши.

— Мейрин?

— Жена лэрда, — пояснил Ганнон.

Кили с интересом посмотрела на Йена. Было совершенно очевидно, что Ганнон говорил правду: брат и жена много значили для его господина. Она видела тревогу и беспокойство на его лице, и ее романтическая натура тут же взяла верх.

Как мило, что лэрд похитил знахарку только для того, чтобы рядом с его женой был опытный человек во время родов!

Кили так расчувствовалась, что едва сдержала стон. И все-таки глупо так поэтизировать заботу лэрда о здоровье жены. Прежде всего, он похитил лекарку из любви к людям, которые дороги ему Ей бы следовало вопить всю дорогу, пока они скакали по лесам и долинам, а не умиляться нежным чувствам, которые Йен Маккейб испытывал к своей леди.

— Ты простофиля, — пробормотала Кили себе под нос.

— Простите?

В голосе Ганнона сквозила обида.

— Это не вам. Я сама с собой разговариваю.

Кили показалось, что он отпустил какое-то замечание

о женской глупости, но, возможно, она ослышалась.

— Далеко еще да вашего замка, сэр? — спросила она.

Йен обернулся.

— Почти день пути, но с Элериком на носилках это займет больше времени. Мы постараемся пройти сегодня основную часть, затем остановимся на ночлег и разобьем лагерь, как можно ближе к владениям Маккейбов.

— После того, как я вылечу вашего брата и приму роды у леди Маккейб, вы отпустите меня домой?

Лэрд прищурил глаза. Судя по выражению лица Кэлена, он с радостью согласился бы на это.

— Надо подумать. Ничего пока не могу обещать. Нашему клану нужен искусный лекарь.

Девушка нахмурилась, но, подумав, решила, что такой ответ лучше, чем категорический отказ.

Кони шли неспешной, монотонной рысью, и это действовало Кили на нервы: не зная, куда себя деть, она снова прижалась спиной к груди Ганнона, не заботясь о приличиях. В конце концов, это они насильно увезли ее из собственного дома, и меньше всего она ожидала, что ее будут подкидывать и швырять, как мешок с вонючим мусором.

Кили стала смотреть по сторонам, приготовившись насладиться тем, что впервые оказалась за пределами края, где родилась и выросла. Но, надо сказать, ничего нового она не увидела. Суровый однообразный пейзаж. Повсюду торчат валуны и валяются камни. Несколько раз отряд проезжал через густые леса, затем оказывался в долине, поросшей богатой растительностью, иногда шел узкой тропкой через скалистые утесы.

Да, это было красиво, но совсем не такую картину рисовало богатое воображение Кили.

Когда подъехали к протоке, которая соединяла два озера, лэрд Маккейб приказал остановиться и выставить охрану по периметру лагерной стоянки.

Люди лэрда были прекрасно организованной командой: дружно взявшись за дело, причем каждый за свое, они моментально натянули тенты, разожгли костры и выставили караул.

Как только носилки с Элериком опустили на землю поближе к огню, Кили поспешила к нему и принялась ощупывать лоб и прислушиваться к его дыханию, приложив ухо к его груди. Оно было поверхностным, грудь едва заметно вздымалась и опускалась.

Ее очень беспокоило, что раненый до сих пор не очнулся. Он ни разу не проснулся за все время путешествия.

Лоб Элерика был таким горячим, что обжигал пальцы. Сухие губы потрескались. Зная, что братья внимательно наблюдают за ней, девушка обратила на них мрачный, встревоженный взгляд.