Казалось, ее речь не производит должного впечатления, но в конце концов конь неторопливо направился к поверженному воину. Он склонил голову и потерся мордой о шею хозяина, но Кили оттащила его.

Если бы только ей удалось прикрепить концы простыни к седлу, она смогла бы завести коня в дом! Конечно, мало приятного в том, что придется впустить в дом грязное, пахнущее потом животное, но в данной ситуации Кили не видела другого выхода.

Через несколько минут, тянувшихся невыносимо долго, Кили с радостью поняла, что ее план работает. Привязав концы простыни к седлу и убедившись, что раненый не соскользнет, она направила лошадь к дому.

Все получилось отлично! Конь тащил хозяина по земле в нужном направлении. Правда, теперь придется неделю отстирывать простыню от грязи, но, главное, раненого удалось сдвинуть с места.

Конь протопал в дом. Большое животное и раненый воин заполнили все пространство комнаты.

Кили быстро отвязала простыню и попыталась отправить коня восвояси, но упрямому животному явно пришлась по вкусу теплая, уютная комната. После получасовой борьбы Кили наконец удалось выдворить упрямца на улицу.

Оставив коня во дворе, где ему и полагалось находиться, Кили захлопнула дверь, затем устало прислонилась к ней спиной. На будущее надо хорошенько запомнить, что добрые дела редко вознаграждаются.

После своего героического подвига девушка совершенно обессилела, но ее воитель нуждался в уходе и заботе, иначе ему не выжить.

«Ее воитель?» Кили усмехнулась. Скорее, заноза в одном месте. И нечего давать волю фантазиям! Если он умрет, вину повесят на нее, как пить дать.

Тщательно рассмотрев цвета одежды незнакомца, Кили убедилась, что он не принадлежит к клану Макдоналдов. Может быть, это враг? Кили не считала себя обязанной хранить верность клану Макдоналдов, но она была одной из них, а раз так, то их враги были ее врагами. Неужели, несмотря на это, она собирается спасти жизнь человеку, который представляет для нее угрозу?

— Опять тебя понесло, Кили, — пробормотала девушка себе под нос. В ее буйном воображении события развивались настолько драматично, что часто доходили до абсурда. Невероятным историям, которые рождались в ее хорошенькой головке, мог позавидовать любой бард.

Цвета тартана раненого были незнакомы Кили, но это и неудивительно — ведь она ни разу в жизни не покидала владений Макдоналдов.

Затащить воина на кровать не представлялось возможным, но Кили снова нашла выход из положения. Она пожертвовала ему свою постель, которую разложила на полу.

Кили укутала раненого одеялами, подложила под голову подушки, чтобы ему было удобно, и подбросила дров в угасавший огонь, поскольку в комнате становилось прохладно. Затем Кили собрала всю еду, которая была в доме, мысленно поблагодарив себя за то, что несколько дней назад сходила в соседнюю деревню и пополнила свои скудные запасы. Практически все, что нужно, она выращивала или собирала сама. И спасибо Всевышнему, что у нее был настоящий дар целителя, который помогал ей выживать все эти годы.

Хотя Макдоналды без сожаления выгнали Кили из клана, они не гнушались ее помощью, когда с кем-то из них случалась беда. Кили не составляло труда залатать раны воина, пострадавшего во время боевых учений, или подлечить кому-нибудь голову после неудачного падения с лестницы.

В замке Макдоналдов была своя знахарка, но с возрастом у нее начали трястись руки, и она больше не могла накладывать швы.

Поговаривали, что она приносит больше вреда, чем пользы, когда касается плоти иглой.

Будь Кили злопамятной, она не пустила бы никого из Макдоналдов даже на порог своего дома, поскольку они так поступили с ней, но деньги, которые ей платили, обеспечивали еду на столе, особенно когда охота не ладилась или приходилось покупать то, что она не могла добыть своими ими трудами.

Кили смешала нужные травы и начала толочь их в ступке, периодически добавляя воды, пока не получилась кашица. Добившись правильной консистенции, она отставила ступку в сторону и принялась рвать на длинные полоски старую льняную простыню, которую хранила специально для таких случаев.

Когда все было готово, она подошла к раненому воину и встала перед его импровизированным ложем на колени. Он потерял сознание, когда она втащила его в дом, и до сих пор не пришел в себя. Кили была благодарна за это. Меньше всего ей хотелось вступать в рукопашную схватку с мужчиной, который был вдвое крупнее.

Кили намочила тряпочку в миске с водой и начала осторожно промывать рану. Как только она смыла засохшие кровяные корочки, потревоженная плоть вновь начала кровоточить, но Кили продолжала тщательно и кропотливо обрабатывать рану, чтобы там не осталось даже маленькой соринки к тому моменту, когда она начнет накладывать швы.

Несомненно, что от такой глубокой, рваной раны останется большой шрам, но воин вовсе не обязательно умрет от нее — опасность таила в себе горячка, которая может начаться из-за инфекции.

Довольная результатом своих манипуляций. Кили соединила края раны, сжимая плоть, и взялась за иглу. Она даже затаила дыхание, прежде чем приступить к делу но воин не шевелился, и Кили стала быстро накладывать стежки, стараясь, чтобы они ложились ровно и плотно стягивали края раны.

Забыв обо всем, Кили углубилась в работу, все ниже склоняясь над раненым, пока у нее не заболела спина и перед глазами не поплыли круги от напряжения. На взгляд Кили оценила длину раны в восемь дюймов. Возможно, десять. В любом случае она будет причинять воину боль при каждом его движении.

Наложив последний стежок, Кили выпрямилась и облегчено вздохнула. Самая трудная часть работы была сделана. Оставалось перевязать и закрепить повязку, чтобы не сползала.

В заботах о раненые Кили ничего не замечала и только сейчас почувствовала, как сильно устала. Отбросив со лба волосы, девушка решила пойти умыться и размять затекшие мышцы. В натопленной комнате стало слишком жарко, и, выйдя за порог, Кили с удовольствием вдохнула бодрящий, морозный воздух. Она спустилась к журчащему ручью, протекавшему недалеко от дома, и, встав на колени, набрала полную пригоршню прозрачной воды.

Затем Кили до краев наполнила миску свежей водой и отправилась обратно к дому. Она вновь промыла зашитую рану, прежде чем наложить компресс из трав. Сложив полоски льняной ткани в несколько слоев, она прижала к ране плотный тампон и попыталась обернуть талию раненого более широкими полосами, чтобы закрепить повязку в нужном положении.

Если бы удалось посадить воина, все было бы гораздо проще. Кили решила попробовать — она рывком приподняла плечи раненого и, привалившись к ним спиной, попыталась придать ему сидячее положение. Но воин безвольно склонился вперед, и кровь вновь начала сочиться из раны. Кили работала очень быстро, пока туго не обмотала его торс в несколько слоев и не убедилась, что повязка не сползет.

Осторожно опустив воина на пол и заботливо уложив его голову на маленькую подушечку, Кили убрала волосы с его лба и пригладила непокорную прядку на виске.

Залюбовавшись красотой молодого мужчины, девушка пробежала пальцами по его высоким скулам и подбородку. Парень был настоящим красавцем — совершенное тело и прекрасное лицо. Сильный воин, закаленный в боях.

Интересно, какого цвета у него глаза? Должно быть голубые, решила Кили В сочетании с темными волосами это был бы восхитительный контраст, хотя они могли быть и карими.

Как будто в ответ на ее немой вопрос, незнакомец неожиданно открыл глаза. Несмотря на затуманенный взгляд, Кили была очарована светло-зеленым цветом его глаз в обрамлении черных ресниц, что придавало ему еще больше шарма.

Красивый мужчина! Нет, пожалуй, ей следовало придумать более подходящее определение. Такой комплимент из уст женщины, несомненно, оскорбил бы его. Прекрасен, как молодой бог. О да. Но и этот эпитет был недостаточно емким, чтобы описать раненого воина.

— Ангел, — вдруг прохрипел он.

— Боже, должно быть, я попал в рай. Иначе откуда взяться этой небесной красоте?

У Кили сердце екнуло от радости: событие было очень приятным, особенно если учесть, что еще недавно он отмахивался от нее, как от исчадия ада. Вздохнув, она провела рукой по его небритому подбородку, ощутив ладонью приятное покалывание жесткой щетины, и невольно представила, как касается других частей его тела.

Щеки девушки мгновенно заалели от стыда, и она постаралась тут же прогнать греховные помыслы.

— О нет, воин. Ты не в раю, а все еще на этом свете, хотя, должно быть, твое тело горит, как в адском пламени.

— Не могу поверить, что такое ангельское создание можно повстречать в недрах ада, — невнятно пробормотал он.

Кили улыбнулась и снова нежно провела рукой по его лицу. Мужчина повернул голову, потерся щекой о ее ладонь и с чувством глубокого умиротворения закрыл глаза.

— Спи, воин, — прошептала Кили. — Видит Бог, ты еще нескоро встанешь на ноги.

— Не уходи, красавица, — пробормотал раненый, засыпая.

— Не бойся, воин. Я не оставлю тебя.

Глава 3

Элерик очнулся от жжения в боку и боли, которая становилась сильнее с каждой секундой. Он пошевелился, пытаясь найти удобное положение, чтобы избавиться от невыносимого тянущего ощущения.

— Лежи спокойно, воин, иначе края раны разойдутся. Маккейб услышал медовый голос и почувствовал нежность теплых рук на своей раскаленной коже. Жар был невыносимым, но раненый успокоился, желая только одного, чтобы прекрасный ангел продолжал касаться его тела.

Он и сам не мог понять, как можно гореть в адском пламени и одновременно наслаждаться прекрасным обликом самого чудесного ангела на свете. Должно быть, он застрял между двух миров и судьба его еще не решена.

— Пить, — прохрипел раненый. Он провел языком по сухим, потрескавшимся губам в немой мольбе о спасении от жажды.