Рене Бернард - Соблазн в сапфирах

Подняв руки и приподнявшись, Кэрол позволила ему снять с нее тончайшую шелковую рубашку и затем снова опустилась на спину и вытянулась, совершенно голая, для его обозрения.

Кэролайн была женщиной, способной на мгновенное перевоплощение, и знала это. Глаза Эша блуждали по ее обнаженному телу, и ее плоть трепетала от сознания его близости. Она жаждала ощутить его руки на своем теле.

Наступил момент, когда ей следовало отбросить стыд и невинность, ведь она уже перешла Рубикон. От этого мужчины она хотела больше чем просто поцелуев. Наконец руки Эша легли на ее тело, его пальцы мучили и дразнили. Ладонь медленно поглаживала ее живот, затем, пройдясь по бедрам, дотронулась до треугольника темных волос и утонула в развилке ее бедер — эротический волшебник, он творил чудеса с ее телом.

Кэрол хотела от него всего. Всего, что он может дать ей. Она хотела насилия и грубости.

Кэрол ощутила тяжесть его тела и, инстинктивно приподняв одну ногу, отвела ее в сторону, наслаждаясь мучительно сладким ощущением его близости… Ее груди стали тяжелыми и болели, поросль волос на торсе Эша дразнила нежные соски, пока они не стали твердыми, как морская галька. Его возбужденный член прижался к ее животу, вызывая острое желание между ног.

Эш снова поцеловал ее. На этот раз, казалось, он хотел поглотить ее душу. Кэролайн в ответ приникла к нему и двигалась, прислушиваясь к каждому импульсу, который руководил ее желаниями.

Ее руки странствовали по его телу, нежно завоевывая и исследуя, отваживаясь прикасаться там, где хочется, не желая оставаться пассивными в этом приключении. Бархатистый жезл привлекал ее сам по себе. Обхватив его руками, чувствуя его пульсацию и жар, Кэрол покраснела от ощущения его мощной силы. Он был тяжелый и слишком теплый, шелковый или, скорее, похожий на замшу. Он вздрагивал и вытягивался от малейшей ласки… Его головка имела округлую форму, завершая толстый, твердый жезл плоти, который нетерпеливо вздрагивал в ее руке, требуя большего.

Дыхание Эша сачилось сквозь сжатые зубы, он обхватил руку Кэрол своей рукой, переплетя ее пальцы со своими.

— Я умру от удовольствия, мой маленький квакер, — прошептал он. — Вот так, да, здесь…

Он управлял ее рукой, демонстрируя касания и сжатия, то, что ему хотелось. И сердце Кэролайн сжималось от приятного сознания, что она может так воздействовать на него. Его дыхание менялось в зависимости от движений ее пальцев, и она наслаждалась победой.

Эш опустил голову, чтобы дотянуться губами до ее груди и взять сосок в рот, и Кэролайн почти зашлась в экстазе. Он ласкал ее грудь языком, покусывал зубами, уча ее тому, как рот может довести до блаженства.

Кэрол дрожала и извивалась под ним, заходясь в невинном экстазе и невольно подталкивая Эша к тому, чтобы завершить это завоевание.

— Достаточно.

Голос Эша охрип от страсти. Он подвинул ее под себя, ее бедра соединились с его. Кэролайн закрыла глаза, когда одна из его рук скользнула между ее ног и проникла в ее нежную влажность, лаская уязвимую плоть. Это было ни с чем несравнимое ощущение — чувствовать его там, но затем большой палец прошелся по маленькому бутону, и Кэролайн вскрикнула от нового острого ощущения. Легчайшими касаниями пальцев по ее чувственной плоти Эш сотворил парализующее напряжение внутри ее, накапливая его, словно угли для розжига, готовые вспыхнуть в любой момент с невиданной силой. Кэролайн инстинктивно отдавалась ему, стараясь не забывать дышать.

Безжалостное напряжение росло и, в конце концов, освободило силу внутри ее, волна наслаждения заставила ее закричать. Кэрол приподняла бедра и застонала, когда дрожь удовольствия начала сотрясать ее тело, пока не поглотила целиком и полностью.

Эш убрал руку, но, прежде чем Кэрол могла заметить это, он приставил свой толстый жезл к ее лону, прижимаясь к ней так, как если бы она хотела продолжить. Кэролайн отклонила голову назад, чувствуя себя полностью открытой, последние остатки контроля испарились, и все сосредоточилось на одном ощущении — ее податливая плоть приняла и обхватила его мощный бархатистый жезл. Эш вошел в нее, с каждым ударом продвигаясь все глубже, ее внутренние мускулы сжимали его с бесстыдной жадностью, молча умоляя продолжать…

Стук сердца отдавался в ушах, когда он отвечал, внедряясь в нее, глубже и глубже, сильнее и сильнее, пока голова Кэрол не закружилась от наслаждения и боли. Эш приподнял ее бедра, чтобы еще глубже войти в нее, и она закричала, чувствуя, как основание его члена двигается вдоль ее лепестка, в тот самый момент, когда сам член проник на возможную глубину.

Эш двигался внутри ее, и Кэрол отвечала встречными движениями на его удары, пытаясь удовлетворить накопившийся голод. Она не хотела ничего больше, чем продолжать то, что они делали. И, видя Эша над собой в этот момент, Кэрол чувствовала, что пьянеет все больше и больше. Наблюдать, как его тело соединяется с ее, чувствовать, как ее плоть окружает его мощный жезл, обволакивая его и приглашая дальше и дальше вглубь, пока она не почувствует, где кончается она и где начинается он.

«Еще… Господи, помоги… Я хочу его еще и еще, даже сейчас».

Раскаленные угли внутри ее снова вспыхнули, глаза Кэрол расширилась в шоке, когда она поняла, что произошло.

Эш должен был тоже понять это, когда, подчиняясь ее команде, двигался внутри ее все быстрее и быстрее, пока она не закричала от наслаждения. Обнимая его, Кэролайн ощущала его напряжение. Наконец его мужское семя струей устремилось в нее, и Эш застонал, когда мир дрогнул, и напряжение покинуло его.

Через несколько минут он отпустил ее, и Кэрол вздрогнула от чувства потери. Эш провел ладонью по ее лбу, выражение его лица содержало искреннюю обеспокоенность.

— Тебе больно?

Она покачала головой, думая о том, что, будучи рядом с ним, только сейчас ощутила стыд.

— Нет. Это было…

Слов не было. Неужели кто-то способен описать это?

Эш поцеловал ее, и это было как нежное эхо предыдущей близости.

— Не лги!

— Я не могу сказать. — Кэрол сильно покраснела. — Может быть, мы попробуем еще раз и тогда я найду соответствующее описание?

Улыбка Эша согревала ее всю, от головы до пят, и Кэрол пришлось отвернуться из-за страха, что он подумает, будто она совсем потеряла голову.

— Вы и близко не похожи на негодяя, которого изображаете, мистер Блэкуэлл, — мягко проговорила она.

Ее голос постепенно затихал, когда она начала погружаться в сон.

— Почему это?

— Потому что если бы это была правда, я никогда бы не пришла в вашу комнату, сознавая, что вы можете воспользоваться своим преимуществом.

— Если бы вы пришли ко мне в комнату?

Она оттолкнула его в шутливом протесте:

— Вы не нахал, сэр!

— Но я не мог заставить вас уйти. Вы всегда озадачивали меня — спите вы или нет? Вы спорили с каждым моим высказыванием, лишали меня возможности думать здраво, а сейчас вы все еще намерены бороться со мной?

Кэрол ответила ему поцелуем, сладким и нежным, и впервые с намеком на искусство, которому он уже успел обучить ее.

— Скажите мне правду, Эш. Вы не ответили на мой вопрос…

Он покачал головой, затем прижался губами к пульсирующей жилке на ее виске.

— В другой раз, мой маленький квакер. В другой раз.

Черт с ними, с последствиями!

Как Эш ни старался вызвать в себе раскаяние за то, что рискнул уложить в постель эту женщину, у него ничего не получалось.

Напротив, он хотел большего.

Сколько страданий должен вынести мужчина, прежде чем сможет ощутить вкус счастья?

«Неужели я расплатился за свои грехи?»

И ответ пришел утвердительный. Ибо вместо того чтобы стараться восстановить баланс и прятать очевидность этого неблагоразумного поступка, Эш чувствовал настоящий триумф в обладании ею. И если это будет раскрыто, то есть только одно решение.

Он должен заставить Кэрол выйти за него замуж.

Эта идея шокировала его.

«Но почему не она? Она нравится мне, и мне будет уготована жизнь без тишины и скуки. Она достаточно упряма и все время бросает мне вызов. Мы понимаем друг друга, и атмосфера в доме уже улучшилась, когда в нем появилась эта юная женщина. Черт! Даже моему деду она нравится, и он одобряет ее характер. Не думаю, что будет трудно уговорить ее. Я не мерзавец, и не важно, какие сплетни распускают обо мне».

Но Кэрол говорила что-то о будущем, которое ждет ее в Бостоне, и Эш толком не знал, с чем это связано. Трудно понять неизвестное, но, разумеется, ему не нравилась мысль о сопернике, который ждет ее в Бостоне, чтобы наслаждаться ее поцелуями.

«Я докажу ей, что я лучший из мужчин. А когда заставлю ее привыкнуть к моим поцелуям, все мысли об Америке сами собой отпадут».

Эш нахмурился, почувствовав укол совести. «Я не могу посадить ее в клетку или заставить делать что-то против желания. Если бы я знал больше о моей шапероне, то, по крайней мере, понял бы, как поступить.

Я должен действовать осторожно, позволяя ситуации развиваться без скандалов, не обижая ее и не позволяя ей уехать».

В серый предрассветный час, когда дом еще не проснулся, Эш смотрел на женщину, которая мирно спала в его объятиях. Свет от единственной свечи освещал ее лицо. В эту ночь Кэролайн разрушила все его понятия о ней. И доказала, что очаровательна, не только разгуливая по дому во сне. Находясь в полном сознании в его объятиях, она так же бесподобна. Всякая сдержанность была отброшена прочь, как шелк с ее тела.

Почувствовав его пристальный взгляд, Кэролайн тихо вздохнула, ее ресницы дрогнули, и глаза открылись. В зыбком сиянии свечи они блестели, словно карамель. Она взглянула на него:

— Вы не спите и о чем-то думаете, мистер Блэкуэлл?