Рене Бернард - Соблазн в сапфирах

1859 год

Палуба быстроходного судна резко накренилась, и Кэролайн крепче ухватилась за поручни. Она всегда считала себя вполне современной женщиной, но, к сожалению, как оказалось, существует на свете одна вещь, о которой она понятия не имела.

«Морская болезнь. Господи, что бы сказала сейчас тетя Эмилия?»

И хотя в данный момент Кэролайн чувствовала себя самым несчастным существом на свете, она не могла сдержать улыбку. Ее тетя ворчала по поводу неуместности подобного путешествия для юных леди и тех ужасных последствий, которые непременно их ожидают при подобном своевольном поведении. Она вообще бы запретила путешествия, но чье-то случайное замечание вырвало Кэролайн из ее рук, убедив тетушку в излишней и неоправданной обеспокоенности по столь невинному поводу. Но так как недовольство было любимым времяпрепровождением ее родственницы, она вновь принялась извергать свои ужасные пророчества, желая отговорить племянницу от решения оставить Америку, родной Бостон и отправиться в Лондон.

Кэролайн не думала, что недостаток собственных средств мог бы заставить ее отказаться от подобного шанса и избежать «щедрой любви» тети Эмилии. Письмо с предложением от старого друга и партнера по бизнесу ее деда было, по меньшей мере, уникальным. Точнее, слишком заманчивым, чтобы отказаться. Если повезет, ее мечта о независимости, наконец, осуществится.

«Если бы тетя Эмилия знала, что стоит за визитом к другу деда, она заперла бы меня в чулан и выбросила ключ!»

Корабль шел своим курсом, то поднимаясь на волнах, то опускаясь в океанскую пучину, и каждый раз Кэролайн зажмуривала глаза, стараясь не видеть этой невероятной, пугающей бездны и отвлечь себя от мыслей о водяной могиле.

Отвечающий требованиям быстроходного судна, корабль имел узкую, обтекаемую форму и на всех парусах врезался в пучину океана. Кэролайн понимала, что каждый капитан подходит к плаванию на только что построенном новом корабле как к некоему соревнованию, стремясь доказать успешное внедрение нововведений в искусство мореплавания.

Груз, который они везли, преимущественно состоял из табака и хлопка, а также нескольких ящиков, принадлежавших владельцу судна. Пассажирские места были строго ограничены, и Кэролайн считала, что ей страшно повезло, когда удалось заполучить место на «Мэриленде».

Кэролайн готовилась к своему путешествию в Лондон с присущей ей тщательностью, благо на то было достаточно времени. Ей хотелось выглядеть как подобает отважному путешественнику: с аккуратно упакованным багажом, книгами и непременным зонтиком. Она сомневалась, что готова к любой неожиданности.

— Предпочитаете оставаться на подветренной стороне, мисс? — послышался глуховатый застенчивый голос.

— Что, простите?

Она постаралась выпрямиться, показывая, что с ней все в порядке, и она вышла сюда, чтобы просто полюбоваться видом. Первый помощник капитана, мистер Гилберт, был похож на настоящего «морского волка» и проявлял особое внимание к ее персоне.

— Кажется, вы не очень хорошо себя чувствуете? — Его и без того обветренные пунцовые щеки еще больше покраснели, пока он неловко пытался предложить ей свой совет. — Ветер слишком сильный… Что ж, если хотите стоять на подветренной стороне, дело ваше… только не испортите юбки.

Мистер Гилберт выглядел таким смущенным, затрагивая столь деликатный вопрос, что Кэрол не могла сдержать улыбку. Последние иллюзии о романтическом путешествии испарились, и она решила внять совету мистера Гилберта, позволив ему проводить ее на другую палубу.

— Вы направляетесь в Англию, чтобы навестить свою семью? — спросил он.

Кэрол покачала головой:

— Нет, не семью, но друзей своих родных, с которыми я прежде никогда не была знакома. Это мое первое путешествие в Англию, и я рассчитываю, что, как бы то ни было, выдержу его.

— Вы еще пристыдите всех своими прекрасными манерами. Не могу вам сказать, как много всякого сброда нам приходится перевозить через Атлантику ради того, чтобы они могли покрутиться посреди титулованных дураков на всяких грандиозных событиях. — Мистер Гилберт покраснел еще больше. — Не то чтобы я сравнивал вас с… Вы — сама вежливость, мисс Таунзенд, вы настоящая леди. Они думают, что если они англичане, то хороши сами по себе, и не желают даже перекинуться словечком с командой.

«Настоящая леди? Интересно, согласится ли мой хозяин? Я слышала, что англичане очень проницательны, и если узнают правду о моей ситуации в Бостоне…»

Кэролайн могла без труда вообразить, что могли сделать несколько элитных пассажиров с таким морским волком, как мистер Гилберт. Она была знакома с презрением, так называемых титулованных особ. Ее дед преуспел в бизнесе и сделал все, чтобы повысить социальный статус их семьи, но даже в такой молодой стране, как Америка, происхождение означало все. Родители Кэролайн предпочитали тихую жизнь…

— Вы так предупредительны и снисходительны ко мне, мистер Гилберт. Боюсь, я причиняю вам больше хлопот, чем все остальные пассажиры, своими вопросами и желанием насладиться свежим воздухом, пребывая на палубе, вместо того чтобы сидеть в каюте.

— Что значит снисходителен? Вы обладаете здравым смыслом и не доставляете никаких хлопот старому человеку, мисс. Приятно думать, что вас интересуют стаксели и лиселя.

Пальцы Кэролайн снова судорожно сжали поручни, когда судно накренилось на бок, а потом ухнуло в бездну вместе с очередной волной. Вся ее отвага тут же испарилась.

— Я бы хотела, чтобы из меня получился путешественник получше…

— Ничего страшного. Что ж, оставляю вас наслаждаться свежим воздухом, как вы говорите. Только покрепче держитесь на ногах. Капитан Коффин спустит с меня шкуру, если по прибытии в Лондон мы недосчитаемся одной прелестной мисс.

Мистер Гилберт натянул шерстяную шапку на голову и удалился выполнять свои обязанности, не сомневаясь, что укрепил ее человеческое достоинство, потерянное в борьбе за съеденный завтрак.

Кэролайн снова остановила взгляд на божественном виде океана и неба и подумала о своей старой тетушке Эмилии. Господи, как же она сейчас далека от ее тихого, уютного жилища, даже трудно вообразить!

Эта мысль успокоила ее. «Не важно, что мой желудок бунтует, по крайней мере, я теперь не образец скромности и не заперта в ловушке, где тишина нарушается лишь сопением пса».

Нет, это настоящее приключение! Уникальный шанс, и она постарается призвать на помощь душу и отвагу своего покойного деда, не сомневаясь, что он единственный, кто понял бы ее и поддержал желание воспользоваться шансом, который предоставила ей судьба. Возможно, ей удастся совершить нечто большее в своей жизни, чем благотворительные дела.

Корабль вновь подвергся килевой качке, и Кэролайн в испуге заскулила, с огорчением понимая, что матросы на палубе слышат ее.

«Достоинство я уже потеряла, остается надеяться, что не потеряю жизнь!»

— Надеюсь, ты не принимаешь это близко к сердцу, Эш?

Эш Блэкуэлл пожал плечами, прежде чем снова взглянуть на мишень в дальнем конце площадки, предназначенной для стрельбы из лука. Посещение спортивного клуба было одним из оздоровительных мероприятий, и он не мог позволить своему другу отвлекающим разговором вывести его из игры.

— Не тебе читать мне лекции, Джосайя. — Эш сделал паузу, натянул тетиву и расправил плечи. — А то я подумаю, будто ты просто-напросто стараешься убедить меня в том, что выиграл это пари.

С медленным выдохом Эш выпустил стрелу и с холодным удовлетворением наблюдал, как она полетела прямо в центр мишени, впилась в нее с глухим стуком и затем гордо закачалась, венчая совершенный полет.

— Вот это да! — Джосайя Хастинг вышел вперед, к линии старта, качая головой. — Нет, куда мне, я не смогу победить тебя, старина…

Позиция Джосайи была вполне безупречной, но его стрела все время попадала в деревянный борт мишени.

Эш старался спрятать искреннее удивление, Джосайя всегда обладал лучшим ударом, а пари, заключенное между ними, просто давало возможность Эшу пополнить карманы своего друга. Но гордость Джосайи не позволяла сделать это открыто и тем самым поддержать художника. «У Хастинга нет ни пенса, и будь я проклят, если заставлю его признать это. Хотя куда ушло все его богатство после нашего неудачного приключения — полная тайна. И я бы многое отдал за то, чтобы разгадать ее…»

Эш отложил свой лук.

— Ты делаешь это специально! Ты стараешься подыграть мне, Хастинг!

— Подыграть тебе? — тихо переспросил Джосайя, его разочарование было очевидно. — Разве тебе это нужно, Эш?

И Джосайя насмешливо улыбнулся.

— Именно так ты думаешь. — Эш спокойно снял кожаный браслет с запястья. — Весь этот разговор о том, что я принимаю или не принимаю близко к сердцу и о моем неправильном образе жизни, и теперь еще это! Что-то, должно быть, не так, Джосайя, поэтому уж позволь выяснить.

В глазах друга появилось смущение.

— Даже ты должен признать, что в последнее время слишком увлекся приятными занятиями.

— Я ничего не признаю. Человек имеет право делать то, что ему интересно.

— Твои надушенные, капризные и хорошенькие «интересы» обычны, но ради тебя самого я начинаю задумываться…

— О, ради Бога! Не могу поверить, что слышу это от тебя! У тебя всегда была ужасная репутация. Разве художник не перебирает множество моделей, прежде чем выбрать ту единственную, которая ему действительно нужна? Я не припомню протестов с твоей стороны, когда приглашал тебя куда-то весело провести вечер.

— Ты собираешься перебрать весь свой запас шлюх и проституток, Эш, во всяком случае, собирался. Лондон огромный, не могу не согласиться, но с тех пор как Гален не входит в число холостяков, ты как будто решил возместить потерю одного мужчины на любовном поле.