— Котеночек, — резко проговорил он, — что все это значит?

Милли вспыхнула.

— Милорд, эта леди из той деревни, где находится мой дом. Она просто пришла проведать меня и убедиться, что со мной ничего не случилось после вчерашнего погрома. А другой джентльмен… — Девушка быстро окинула оценивающим взглядом Тристана и присела в вежливом реверансе. — Боюсь, я не знаю его.

— Можете не обращать на меня внимания, — сухо заметил Тристан.

Федра снова взяла Милли за руку и окинула взглядом раскрытый чемодан. Он был из хорошей кожи с тонкой медной окантовкой по углам.

— Тебе больше не нужны эти уродливые наряды, — резко сказала Федра, ткнув пальцем в сторону раскрытой пасти чемодана. — Мы забираем тебя домой.

— Забираете ее домой? — закудахтал полный джентльмен. — Но для чего? Зачем?

Милли нахмурилась и сердито поджала губки.

— О, спасибо, миледи, но теперь, когда мадам больше нет, мы с лордом Коттингом пришли к полному пониманию, — сказала она. — Я уезжаю с ним.

— Уезжаешь с ним? — эхом повторила Федра. — Но ты не можешь. Милли, все кончено. Мадам больше нет, и ты свободна.

Милли сморщила свой носик.

— Да, мне известно это, — торопливо проговорила она. — И я не скучаю, признаться, по этой старой кошке.

— Нас внизу ждет карета, — продолжала настаивать Федра. — И в ней Агнес. Мы отвезем тебя назад в Брайервуд.

Но Милли, казалось, даже не слушала Федру.

— Что? Снова скоблить пол в таверне? — спросила она, отшатнувшись от Федры. — Нет, мисс, спасибо. Я и в самом деле очень вам благодарна, вы всегда были добры ко мне. Но лорд Коттинг снял для меня комнаты, и мы поедем выбирать мебель.

Федра не могла поверить своим ушам.

— Но, Милли, послушай… Эта жизнь не для тебя, она не принесет тебе ничего хорошего. И потом, подумай о Присс.

— Присс? — Джентльмен бросил на Федру подозрительный взгляд. — Котеночек, кто такая Присс? О чем идет речь?

Милли улыбнулась лорду Коттингу.

— Никто, милорд, — небрежно бросил она, а потом, крепко сжав руку Федры, увела ее в коридор.

Тристан последовал за женщинами. У него было такое выражение лица, как будто он точно знал, чем закончится эта история.

— Послушайте меня, миледи, — тихо заговорила Милли. — Его сиятельство ничего не знает о Присс, и вы не должны ему о ней говорить. Вы понимаете это? Мадам сказала ему, что я девственница. И он заплатил очень хорошие деньги за рас… э-э… рас…

— За растление, — предложил Тристан свой вариант нахмурившись.

Ее глаза расширились, и в них мелькнул намек на благодарность.

— Да, вы, милорд, сразу меня поняли, — сказала она. — Но мужчины в возрасте просто с ума сходят от этого. И лорд Коттинг свято верит в то, что именно он лишил меня этой самой девственности. Так что уж не разочаровывайте его. — Милли гордо вздернула подбородок. — Мадам хорошо натренировала меня, — с искренней радостью в голосе проговорила она. — Я теряла девственность много раз. — Внезапно лицо ее погрустнело. — Но лорд Коттинг совсем другой. Он очень добрый и по-настоящему ко мне привязался. А в прошлом месяце его жена, которая до этого болела несколько лет, внезапно скончалась. Представляете, как мне сказочно повезло. Теперь он вдовец.

— А как быть с Присс? — спросила Федра.

Милли положила руку Федре на плечо.

— Послушайте меня. — Она наклонилась к Федре, одна ее бровь приподнялась и изогнулась, придав лицу злое выражение. — С Присс все будет в порядке. Тетя Кесси воспитает ее так, как нужно, я уверена.

— Ты рассчитываешь на такую старую женщину? — воскликнула Федра. — Да ведь ей уже семьдесят.

— Я буду посылать ей деньги, когда смогу. — Милли начала горячиться. — В самом деле, мисс, мне жаль, что все так сложилось, но что я могу еще сделать при подобных обстоятельствах? Вернуться в Гемпшир и ждать мистера Хейден-Уэрта? Благодарю покорно. Когда у меня родился ребенок, я думала, что он поможет мне устроить мою жизнь, но он отвернулся от меня. А вот лорд Коттинг протянул мне руку помощи.

Федра попыталась остановить Милли:

— Чего именно ты хочешь, Милли? Я сделаю это для тебя. Я постараюсь…

Милли презрительно усмехнулась.

— Мне совсем не хочется подыхать от скуки в этой забытой Богом деревеньке, — сказала она. — Я красива, мисс, молода, полна жизни. Мне хочется развлекаться, наряжаться и дарить счастье достойному мужчине. Вы очень добры ко мне, но мне придется идти своей дорогой.

Неожиданно рядом появилась грузная фигура лорда Коттинга.

— Котеночек, ты знаешь, сколько времени? — Он извлек из кармана чудовищных размеров золотые часы. — Моя карета ждет внизу. А теперь надевай скорее свою новую шляпку и прощайся, пушистик, со своими друзьями. Нам пора ехать.

Федра опустила руки. Это был конец. У этой проблемы не существовало решения. Федра чувствовала себя в высшей степени беспомощной и опустошенной. У нее появилось ощущение, что она смотрит на человека, который прыгает с моста в черные воды быстро мчащейся реки. И неизвестно, сможет ли выплыть этот несчастный. Вынесут ли его воды в правильном направлении? Федре хотелось плакать.

Тристан взял ее за локоть и повел к лестнице. Они молча вышли на улицу и направились к карете. У Федры в желудке встал холодный ком, ее плечи опустились, а ноги сделались ватными. Она думала о том, что теперь вернется в Брайервуд без Милли, с пустыми руками, и ей нечем будет порадовать Присс.

— Фе, мне так жаль, — сказал Тристан, когда они сели в карету. — Агнес, боюсь, мы принесли не самые хорошие новости.

Слушая подробный отчет Тристана о разговоре с Милли, Агнес поменялась в лице. Ее щеки покрылись смертельной бледностью, а взгляд сделался отчужденным и даже каким-то испуганным. Агнес знала с самого начала, что Федра вряд ли уговорит Милли вернуться в деревню. Милли была слишком эгоистична, предприимчива и полна сил, и она вполне могла встать на ноги без помощи семьи. Возможно, ей даже удастся разбогатеть.

В конце концов Агнес согласилась, как ей предложил Тристан, пойти и попрощаться с сестрой. Они дождались когда Милли в сопровождении лорда Коттинга появилась на лестнице. Одной рукой Милли держала под руку своего спутника, а в другой крутила розовый кружевной зонтик. Девушка выглядела чистенькой, аккуратной, здоровой и веселой. Словно желая усилить производимое ею впечатление, она запрокинула голову и счастливо рассмеялась. Лорд Коттинг с обожанием смотрел на нее и тоже выглядел очень довольным.

— Она всегда думала только о себе, — пробормотала Агнес, спускаясь из кареты. — До остальных ей никогда не было дела. А Присс для нее и вовсе не существует. — Агнес обернулась и посмотрела на Федру. — Мне бы хотелось подойти к ней и отхлестать ее по щекам, мисс, — тихо проговорила служанка. — Но я не стану этого делать. Пусть живет той жизнью, какую она для себя выбрала.

Тристан забрался в карету и сел рядом с Федрой.

— Да, Фе, ты сделала все возможное, и даже более того. — Он обнял Федру за плечи. — Ты просто очень добрая и принимаешь все близко к сердцу. Иногда мы не в силах исправить то зло, с которым сталкиваемся в жизни. Думаю, из Милли никогда бы не вышла хорошая мать для Присс. Мне неприятно говорить это, но, к сожалению, это так.

— Нет-нет, я понимаю, что ты прав. — Она заморгала, чтобы скрыть подступившие к глазам слезы. — Присцилла — самое замечательное существо во всем мире. — Не выдержав, Федра зарыдала.

По ее щекам побежали слезы. Она плакала еще и потому, что знала — она никогда не сможет родить собственного ребенка. А Тристан никогда не станет отцом ее ребенка. Федра оплакивала и свою несчастливую юность, принесшую ей столько горя. Она плакала до тех пор, пока на плече Тристана не начало расползаться темное пятно. Тристан не стал говорить ей всякие банальности вроде того, что все образуется и все будет хорошо. Он просто обнимал ее, покачивая, как ребенка, прижав губы к ее лбу. Федра должна была выплакаться, и он дал ей такую возможность.

Возвращаясь на Мейфэр, они все молчали. Агнес, сложив руки на коленях, смотрела в окно.

— Спасибо, милорд, — поблагодарила служанка Тристана, когда он помог ей выйти из кареты на Брук-стрит. — Вы очень любезны. Вы такой же добрый, как и миледи.

Покраснев до самых корней волос, Федра повернулась к Тристану.

— Вы зайдете, милорд? — спросила она. — Чтобы немного отдохнуть?

— Что ж, я не против, — ответил Тристан, глядя ей в глаза. — Вы ведь, миледи, кое-что мне пообещали. Мы заключили сделку.

После того как лакей принес и поставил на стол поднос с двумя чашками кофе и пирожными, а потом быстро вышел, Федра закрыла дверь. Теперь их никто не мог потревожить.

— Ты хотел о чем-то поговорить со мной, — сказала она, взяв свою чашку и выплеснув чуть-чуть кофе в блюдце. — Что ж, говори, я внимательно слушаю тебя.

Но Тристан поднес чашку кофе к губам, а потом быстро поставил ее на стол. Встал и отошел к окну, стал смотреть в сад. Дувший с улицы легкий ветерок слегка взъерошил его черные шелковистые волосы.

Федре захотелось немедленно встать, подойти к Тристану, обнять его, чтобы почувствовать его крепкие, упругие мышцы под своими пальцами, чтобы ощутить, как они дрожат от ее прикосновения. Она умирала от желания провести ладонью по его крепкой спине, попросить его… Так о чем же она хотела попросить его?

Ее сердце дрогнуло в груди. Тишина в комнате вдруг сделалась очень ощутимой и даже давящей. Не в силах вынести этого, Федра тоже поднялась и подошла к Тристану.

— Тристан? — проговорила она и осторожно притронулась к его рукаву. — Тристан, так о чем же ты хотел поговорить со мной?

Он повернулся к ней, опустил руки.

— Дело вот в чем, Фе, — проговорил он, глядя на нее грустными глазами. — Я думаю, мы должны пожениться.