Я не шучу. Она составила список.

Обмакивая чипсину в большую серебряную миску с жидким шоколадом, я улыбалась и смотрела на Гэвина, который лежал на животе у окна и раскрашивал рисунок. Когда недавно я проходила мимо, он прикрыл рисунок рукой и запретил мне смотреть. Подержав чипсину над миской, чтобы стекли лишние капли, я положила ее на расстеленный рядом лист вощеной бумаги и в этот момент услышала, как открылась дверь между моим магазином и магазином Лиз.

– Можешь поворачивать назад. В последний раз говорю, я не собираюсь оценивать по шкале от одного до «рехнуться можно» свой вчерашний оргазм с вибратором-бабочкой.

– Печально. Можно хоть посмотреть в следующий раз?

Услышав баритон Картера, я дернула головой и разинула рот.

Какого хрена я всегда разговариваю, повернувшись к нему задом? И почему, черт побери, он выглядит настолько охренительно горячо, что мне хочется сесть ему на лицо?

– У тебя там течет, – сказал он.

– Я знаю, – пробормотала я, глядя на его губы.

Он рассмеялся и указал на миску, а я, моргнув, вернулась в реальность.

– Я имел в виду, что миска наклонилась. У тебя течет шоколад.

Моя голова резко опустилась вниз, и я, бормоча проклятья, выровняла миску и с помощью пальцев стала стирать капли с ее каймы и со стойки.

Картер подошел ко мне, и, как и в предыдущие наши встречи, от его близости у меня зашкалил пульс.

– Прости за вторжение. Меня перехватила Лиз, когда я выходил из машины, и затащила к себе, надавать по заднице, – объяснил он, пока я пыталась сосредоточиться на ликвидации растекшегося шоколада и не обращать внимания на исходящий от его тела жар. – Надеюсь, ты не против, что я зашел. Я чувствовал себя такой скотиной оттого, что так долго тянул с разговором.

Я стояла, как идиотка, стараясь ни к чему не притрагиваться, поскольку мои пальцы были перепачканы шоколадом. Повернув голову, я обнаружила в нескольких дюймах от себя его лицо и, разглядев в его глазах искренность, поняла, что не смогу на него разозлиться.

– Все нормально, поверь. Зато у меня было время свыкнуться с этой идеей. Прости, что оно свалилось на тебя, как снег на голову. Клянусь, я собиралась рассказать. Не хочу, чтобы ты подумал, будто я намеренно все скрывала. Я планировала рассказать с самого начала, просто никак не могла придумать, как. А потом оно все открылось, и тут уж я не могла ничего поделать, – объяснила я.

И в тот же момент осознала, что не хочу, чтобы он на меня злился. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы он как-то справился с новостями и больше не пропадал. Всю неделю, что я не слышала его голос, я ложилась спать в депрессии и печали, и, когда он оказался рядом, поняла, как сильно я по нему скучала.

– Думаю, нам надо многое обсудить. Ты не представляешь, сколько вопросов крутятся сейчас у меня в голове, – сказал он.

Я кивнула, но ничего в ответ сказать не успела, потому что он сменил тему.

– Но сейчас я стою на кухне с прекрасной женщиной, у которой все пальцы покрыты растаявшим шоколадом, – ухмыляясь, произнес он.

Только я потянулась к полотенцу, как он взял меня за запястье и притянул мою руку к себе. Я задержала дыхание, а он приоткрыл губы и плавно всосал мой обмазанный шоколадом палец в рот, скользя по нему своим шершавым языком. Слизав шоколад начисто, он медленно вытянул мой палец из своих теплых и влажных губ.

Счет, пожалуйста!

– Мамочка, я закончил раскрашивать картинку!

Радостный вопль Гэвина и топот его ног, бежавших к кухонной двери, был холодным душем для моей вагины. Впервые в жизни я порадовалась, что у меня имеется встроенный членоблокатор в виде моего четырехлетки. Я была на расстоянии еще одного облизанного пальца от того, чтобы опрокинуть Картера на пол и продемонстрировать ему свою гибкость.

Наскоро вытерев руки о фартук, я отвернулась от Картера и наклонилась к сыну.

– Теперь мне можно посмотреть на твой рисунок?

Гэвин крепко прижал его к груди и отрицательно покачал головой.

– Прости, мамочка. Я нарисовал его для маленького пиндюка, – со всей серьезностью сообщил он.

За моей спиной раздался смех Картера.

– Э… ты сейчас сказал «маленький пиндюк»? – спросила я.

– Йеп, – ответил он, чпокнув губами на букве «п».

– Я вообще знаю, о ком ты?

Гэвин показал пальцем на Картера.

– О нем. Так назвал его дедушка, когда мы с ним встретились.

От стыда я застонала. Было бы неплохо папе уяснить наконец, что Гэвин повторяет за ним, как попугай.

– Мне не нравится твое прозвище. Оно странное. И, по-моему, ты не такой уж и маленький, – сказал Гэвин Картеру. – Но я все равно нарисовал для тебя картинку.

Он обошел меня и вручил Картеру свой рисунок. Я быстро взглянула на него и увидела, что там нарисована большая, состоящая из палочек фигура, которую лупила фигурка поменьше.

– Что ж, по крайней мере, теперь у меня есть фото на память о нашей первой встрече, – невозмутимо произнес Картер.

– Гэвин, давай-ка ты будешь называть его просто Картером. – Я взглянула на Картера и приподняла брови, спрашивая таким образом, не против ли он.

Он кивнул и улыбнулся, затем присел на корточки, так что оба наших лица оказались на уровне глаз Гэвина.

– Большое спасибо тебе за рисунок, – сказал он с улыбкой.

Гэвин побаивался незнакомцев, по большей части из-за того, что я конкретно запугала его во время беседы о том, как они опасны. По правде говоря, сказать, что все-все незнакомцы только о том и мечтают, чтобы съесть его, было не самой блестящей моей идеей. Объяснять кучке плачущих малышей в очереди к Санте, почему мой ребенок вопит: «Не подходите к нему! Он сожрет ваши пальцы!» – это вам не пикник. Лиз с трудом отговорила меня от похода к ветеринару ради вживления в его шею чипа GPS. Хотя что-то подсказывало мне, что любой, кто заберет моего ребенка, вернет его в течение часа. Никто просто не вынесет его чертыханий и пинков по яйцам.

Обычно Гэвин не разговаривал с незнакомцами без моего разрешения, и то, с какой легкостью он болтал с Картером, удивило меня.

– Пожалуйста, Картер. Скоро придет деда, чтобы мамочка могла подавать людям пиво. Дедушка разрешает мне смотреть кино, которое не дает мама, и наливает мне газировку, еще я хочу собаку, а у моего друга Люка есть джип, на котором он катается во дворе, и я расшиб коленку, но мама приклеила пластырь и сказала не вешать нос, так что я не заплакал, и, кстати, ты знаешь, что такое вампирский засос?

– Гэвин! – раздался рев моего отца, прежде чем я успела отреагировать.

Пока Гэвин тараторил свою речь, он зашел в магазин и дошел до кухни в тот самый момент, когда мой сын сбросил бомбу. Я быстро встала и воззрилась на отца, уперев руки в боки.

– Папа, я же говорила тебе, ему нельзя смотреть такие фильмы.

– Эй, Картер! Я в команде Джейкоба, сучка! – проорал Гэвин.

– Гэвин Аллен! Хочешь, чтобы я вымыла тебе рот с мылом? – строго спросила я.

Гэвин пожал плечами.

– Мыло вкусное. Как мармеладки.

Папа обошел стойку и подхватил Гэвина до того, как я успела шлепнуть его, как футбольный мяч.

– Прости, Клэр. Просто в тот вечер по кабельному шел только «Вампирский засос». Но, чтобы тебе стало легче, знай: он закрывал глаза, когда показывали с-е-к-с, – объяснил он.

– Супер, – пробормотала я.

– Я видел сиськи! – радостно завопил Гэвин.

– Ну ладно, может, пару раз он и подглядывал, – сознался отец после такого заявления.

Надо же было Гэвину начать вести себя как полный… окей, как Гэвин именно в тот момент, когда появился Картер. Неудивительно, что он и не пикнул за последние пару минут. Наверное, чувствует себя по-идиотски.

Я оглянулась, увидела, что Картер стоит совершенно неподвижно и поглядывает на отца из-за моего плеча, и повернулась обратно как раз вовремя, чтобы заметить, что папа, как в прошлый раз Гэвин и Лиз, показывает двумя пальцами себе на глаза, а потом на Картера.

Да елки-палки. Вся семейка решила отличиться.

– Папа, перестань. Картер, формально тебя так и не представили. Это Джордж, мой отец.

Картер протянул ему руку.

– Приятно п…

– Завязывай с этой х-р-е-н-ь-ю, – прервал его мой отец.

Почему-то, когда он проговаривал слова по буквам, они переставали звучать зловеще. Но так могло продолжаться только до тех пор, пока между нами был буфер в виде Гэвина.

– Я слежу за тобой. Я был во Вьетнаме, знаешь ли. В моем теле до сих пор осталась шрапнель от б-о-м-б. Любишь запах напалма по утрам, сынок?

– Папа! Хватит! – взмолилась я и, наклонившись, чмокнула Гэвина в щеку. – Скоро увидимся, малыш. Веди себя у дедушки хорошо, ладно?

Он проказливо протянул руку и попытался оттянуть вырез моей кофточки вниз.

– Дай посмотреть на твои сиськи.

Я перехватила его руку до того, как он успел показать всем пип-шоу, и метнула косой взгляд на отца, который просто стоял и смеялся.

– Эй, этому я его не учил. Он, наверное, сиськофил.

Картер засмеялся было, но под взглядом моего отца быстро примолк.

– Ты тоже сиськофил, Картер? – спросил отец угрожающе.

– Я… ну… э-э… нет.

Я закатила глаза и, спасая Картера от папы, обратилась к Гэвину:

– Ну все, попрощайся с Картером.

– Пока, Картер! – воскликнул Гэвин с улыбкой и помахал ему рукой, пока мой отец удалялся из кухни.

– Деда, а что такое Вьетнам? Это парк? А мы туда сходим? – услышала я голос Гэвина, когда они выходили за дверь, и с протяжным вздохом повернулась лицом к Картеру.

– Извини за все это, – сказала я виновато. – Я целиком и полностью пойму тебя, если ты сейчас развернешься и убежишь далеко-далеко. Серьезно, я не буду тебя осуждать.