Игнорируя горечь во рту, я начинаю пить виски прямо из бутылки. Огни города простилаются внизу, по всей долине, вид на миллион долларов, но я не вижу ничего, кроме тьмы и чертового горького сожаления.

Все эти годы я жил мыслью о мщении. Мыслью о том, что заставлю урода заплатить за то, что он сделал с моей семьей. То, что однажды, я пообещал себе.

Однажды.

Но я опоздал. Тот день ушел, и Эшкрофт умер. Он никогда не страдал так, как страдал я. У него никогда не отнимали то, что он любил.

Я слишком долго ждал. Я потерпел неудачу.

И теперь нет пути назад.

6 глава

Келли

После ухода Вона, я чувствую странный укол сожаления.

Я знаю–- это безумие. Я сама приказала ему уйти, но часть меня хотела, чтобы он остался. Продолжил делать эти невероятные вещи с моим телом, защищал от хаоса, который сейчас находился в моей жизни, помог мне перестать думать и беспокоиться, а просто взял все в свои руки.

Я опускаюсь на пол, погрузившись в мысли. За последнее время со мной слишком много всего произошло, и сейчас мое тело предает меня: начиная течь и чувствовать нужду в нем, несмотря на все мои сомнения.

Я все еще не доверяю ему.

Его порочные слова. Доминирующий голос.

Я хочу сдаться.

Немного отдышавшись, я все еще чувствую на себе грубую хватку его руки. Жесткий и доминантный, педантичный и контролирующий. Боже, этот мужчина удивителен. Он точно знает, какие нажимать кнопки, как прикасаться ко мне, какие говорить грязные, шокирующие слова, которые заставляют меня так сильно гореть. Он за секунды может подвести меня к краю интенсивного удовольствия... и держать меня там, пока я не начну думать, что сойду с ума.

Но что он скрывает?

Звонок в дверь прерывает меня. Еды, которую Вон заказал для меня достаточно, чтобы накормить с десяток человек. Я открываю дверь парню из доставки и раскладываю еду на журнальный столик. Все выглядит вкусно, аромат имбиря и чеснока дразнят мой желудок. Я налетаю на нее, внезапно почувствовав голод.

Включив старый телевизор, я начинаюпереключать каналы, пытаясь найти что-то отвлекающее, но все равно продолжаю возвращаться к телефонному разговору Вона, что я подслушала, и который заставил меня бежать.

Я говорил тебе. Никто не отвергает меня. Она умоляла об этом, как я и говорил.

Даже сейчас мне больно вспоминать, но его объяснение имеет смысл. Ребята все время хвастаются перед приятелями, и хотя мне это не нравится, я уже чувствую, как моя решимость начала помалу таять.

Он же извинился. Каждый совершает ошибки. Мы все говорим вещи, о которых впоследствии жалеем.

И ты веришь ему? - спорит голос. Или ты просто хочешь вернуть его любой ценой?

В любом случае, я знаю – это не имеет значения. Вон все прояснил, он не хочет больше оставаться в стороне. Он может ждать и дал мне сегодня вечером временную отсрочку, но я не тешу себя иллюзиями, что эта игра в кошки-мышки закончится в одном месте.

Его спальне.

Я дрожу, думая о последнем разе, когда я там была, несколько дней назад. Когда он заставил меня встать на колени, и подчиниться ему – вытворять грязные вещи, о которых я только когда-либо мечтала. Мне должно быть стыдно, но вместо этого мое сердце колотится, отсчитывая минуту до нашей следующей встречи.

Он обещал, что вскоре он покажет мне, на что способен настоящий мужчина.

Но мне больше невыносимо ждать.

* * *

Я провожу бессонные ночи, думая о Воне, ворочаясь в своей дерьмовой поддержанной кровати.

Я просыпаюсь с болью в спине и зеваю. Первое, что я сделаю, когда получу деньги – куплю приличный матрац. И несколько подушек. И, возможно, даже несколько модных льняных простыней...

Я тот час же замираю. И это впервые доходит до меня.

Я могу быть богатой.

Я знаю, у меня было время принять это, но по какой-то причине, это казалось нереальным. Эти все юридические документы и споры юристов, но сейчас, прямо сейчас, я понимаю.

Пятьсот миллионов долларов.

Офигеть.

Это изменит мою жизнь. Я могладелать с ними все, что угодно. Оплатить юридическую школу и целую армию преподавателей, чтобы помочь поступить туда. Пожертвовать на благотворительность, создать благотворительные фонды для помощи обездоленным детям... и даже еще останется на дом, машину, новую одежду...

Я ошеломлённо сглатываю. После нескольких минут блаженства, Вон заставил меня забыть об Эшкрофте и о том, что будет дальше,но это время прошло. Реальный мир все еще здесь, со мной в центре прискорбной юридической битвы. И судя по гневным вспышкам БрентаЭшкрофта на вчерашней встрече, он собирается боротьсясо мной до самого конца.

Отправляясь на работу, я по-прежнему думаю о деньгах. Я не меркантильна, но слишком много лет провела карабкаясь вверх, и обращая внимание на каждый доллар, поэтому даже мысль вдруг стать состоятельной превосходит мои мечты.

Больше никаких тихих молитв, чтобы моей зарплаты хватило на плату за аренду. Больше никаких мучений в летнюю жару, потому что я не могу себе позволить кондиционер. Никаких покупок в конце дня, когда продукты дешевле, или отказов от планов на ужин с друзьями, чтобы избежать неловкого момента, когда принесут счет.

Мои родители никогда не хотели для меня такой жизни. Они были из той категории людей, которые планировали заранее: у них был скромный полис страхования жизни, а когда они умерли, казалось, я должна была быть обеспеченной. Но обучение в колледже было не дешевым, а также долги по кредитным картам, чтобы выплатить закладную, так что все это долго не продлилось.

Я привыкла жить на свою заработную плату в качестве юриста, и занималась немного репетиторством на стороне, но я должна признаться, что смотрела на партнеров в фирме с завистью – их дизайнерская одежда, дорогие обеды, отдых в экзотических городах за границей, где я никогда не была.

Лондон. Париж. Рим. Я испытываю дрожь восторга. Я могла бы поехать куда угодно, и делать что угодно.

Но только если это действительно принадлежит мне.

* * *

В момент, когда я вхожу в офис, я могу сказать, что что-то не так. Когда я прохожу, люди перестают глазеть, начиная шептаться через минуту, когда я нахожусь вне пределов слышимости.

Я чувствую прилив страха.

Джастин выходит из своего офиса. Я ускоряюсь, потянув ее в сторону.

– Что случилось? Почему все смотрят на меня?

Она смотрит по сторонам, и, наклоняясь, понижает голос.

– Они знают.

– О Эшкрофте?

Она кивает.

– Первым делом состоялась встреча партнеров. Я не знаю, что произошло, все молчат. Но они не очень счастливы.

– Вот дерьмо.

Мой желудок сжимается. Я знала, что так будет. В конце концов, «Хадженс, Картрайт и Абрамс» были юристами по делу Эшкрофта: они подготовили оригинал завещания, и даже если Эшкрофт добавил мое имя немного спустя, без стороннего уведомления – такие новости скоро распространятся.

– Что делать? – панически спрашиваю я.

– Сохраняй спокойствие. Сегодня утром я буду в суде, но я найду тебя позже. Посмотрим, что я смогу найти. Секретарши всегда сплетничают, – добавляет Джастин с приятной улыбкой.

– Спасибо, – я говорю. Она берет свой портфель и уходит, оставляя меня наедине с перешептываниями и сплетнями.

Я заставляю себя не обращать на все это внимания, медленно направляясь к своему офису с другими ассистентами. Но я даже не успеваю загрузить компьютер, когда звонит мой телефон. Это мой босс – Картер.

– Иди сюда, сейчас же! – и вешает трубку.

Вот, дерьмо.

Я встаю и направляюсь по коридору в его кабинет, чувствуя, будто иду на свою казнь. С каждым

шагом мои нервы нарастают, и к тому времени как я добираюсь к его двери, клянусь – мои руки трясутся.

– Мисс Фивз. – Картер ожидает меня, со странной самодовольной улыбкой на лице. Он жестами указывает мне зайти первой с притворной вежливостью. – После тебя.

Я шагаю в комнату. Обычно Картер не приходит до полудня, после игры в теннис и встречи с его личной «массажисткой». Но сейчас всего лишь девять утра, а он приехал и пялится на меня, будто я – угощение дня.

Это плохо. Очень плохо.

– Знаешь, почему ты здесь? – спрашивает Картер, откидываясь на свое кресло и закидывая ноги на стол.

Я качаю головой, не решаясь заговорить. Это как-то связано с Эшкрофтом, я уверена, но у меня нет идей насчет чего именно.

– Один из наших клиентов выдвинул против тебя серьезное обвинение, – Картер насмехается. –БрентЭшкрофт говорит, что ты оказала чрезмерное влияние на его отца. На его слабого и больного отца.

– Это неправда, – твердо говорю я. – Я даже не знала, что он указал меня в завещании.

– Конечно, – Картер ухмыляется, явно не веря мне. – Вот почему он вычеркнул своих приемных детей и оставил свое состояние Вам - молодой, сексапильной помощнице, которую он знал несколько месяцев.

– Это не так... – я пытаюсь прервать, но Картер не останавливается.

– Я не знаю, что ты сделала, чтобы получить благосклонность этого старика. – Его глаза скользят по моему телу, заставляя мою кожу покрыться гусиной кожей. – Я могу только догадываться, что у тебя припасено несколько трюков в рукаве. Это позор, ты перестала обращать на работу должное внимание, – добавляет он с хитрым взглядом.

Я содрогаюсь. Бог мой, какой он свинья.

–Что касается моей работы. – Я пытаюсь сменить тему. – Мне все еще нужно работать над своими делами, и для того, чтобы урегулировать все вопросы, может уйти несколько месяцев или даже лет. Я никуда не пойду.

– Ты серьезно? – Картер смотрит на меня, а потом начинает смеяться. – Ты действительно думаешь, что у тебя все еще есть работа? Милая, ты здесь закончила. Закончила. Трахала клиента, чтобы украсть его деньги.

Я не верю в это.

–Но я не спала с ним! Я не сделал ничего плохого, клянусь.

–Скажешь это охранникам, которые освобождают твой стол, пока мы говорим.