— Что-нибудь случилось, мисс? — поинтересовалась Бетти, выглянув в коридор.

— Нет, — ответила Жанна, осознав вдруг, что так оно и есть. Все хорошо. Впервые за долгое время все хорошо.

Она улыбнулась. — Извините, что беспокою вас, Бетти, но мне нужно увидеть Маргарет. Она спит?

— Не знаю, мисс. Она ночью вернулась к себе.

— Ее там нет, — возразила Жанна.

Это был первый сигнал, что в доме двенадцать по Куин-стрит происходит нечто ужасное.

Через несколько минут обе женщины стояли перед комнатой Дугласа, успев побывать в пустой спальне Маргарет.

— Вы уверены, что нужно будить мистера Дугласа? — спросила Бетти. — Она может быть где угодно в доме.

Жанна покачала головой, пытаясь подавить начинающуюся панику.

— Сходите за Ласситером, — предложила она. — И постарайтесь осмотреть весь дом. Разбудите других слуг. И Стивенса, — добавила она вслед девушке, поспешившей прочь.

Однако спустя четверть часа Маргарет так и не нашлась.

Ласситер отвесил легкий поклон Жанне, все еще стоявшей перед комнатой Дугласа.

— Если хотите, мисс, можете вернуться к себе. Я сообщу хозяину.

Маргарет — ее дочь, и она не намерена перекладывать ответственность на других. Ей совсем не хотелось видеть сейчас Дугласа, но кто-то должен предупредить его. А кто сделает это лучше, чем она?

— Все в порядке, Ласситер, — сказала Жанна. — Я ему скажу.

Дворецкий приподнял брови, но отступил в сторону, когда она шагнула к двери и нетерпеливо постучала.

Дуглас отворил дверь, взлохмаченный, настороженный и совершенно неотразимый.

— Маргарет пропала, — выпалила Жанна вместо приветствия.

Он пробежался пальцами по волосам, уставившись на нее с непонимающим видом.

— Как это пропала? — переспросил он, нахмурившись.

— Маргарет нет ни в ее комнате, ни в комнате Бетти.

Мы обыскали весь дом. Куда она могла подеваться в девять утра?

Дуглас посмотрел на слуг, столпившихся у нее за спиной. Затем, не сказав ни слова, повернулся и исчез внутри. Жанна последовала за ним, сообразив, что никогда прежде не была в его спальне. Комната впечатляла своими размерами и убранством, но над всем доминировала огромная кровать с пологом.

Дуглас стоял перед гардеробом у дальней стены. Вытащив рубашку, он натянул ее на себя и заправил в брюки. Появление Жанны застало его врасплох.

— Почему ты ничего не сказал? — резко спросила она, давая выход гневу, копившемуся всю ночь. — Как ты мог скрыть, что наша дочь жива, когда мы снова встретились?

Несколько мгновений он молча смотрел на нее.

— Насколько мне было известно, ты ее бросила. Почему ты ни разу не упомянула о ребенке?

— Потому что считала себя убийцей, — сказала Жанна. — Потому что никогда не переставала горевать. Потому что не могла вынести воспоминаний о том, что случилось. И потому, что не могла вынести твоей ненависти.

Дуглас не сводил с нее испытующего взгляда, словно пытался оценить правдивость ее признаний. Жанне хотелось сказать ему, что лгать легче, но, с другой стороны, их и так разделяет слишком много лжи.

— Почему ты не приехал за мной?

Ей не следовало задавать этот вопрос, но она чувствовала, что должна это сделать ради юной девушки, которая так отчаянно ждала его.

Дуглас помолчал, словно сомневался, стоит ли говорить правду.

— Вначале я ненавидел тебя, — сказал он наконец, — за то, что случилось с Маргарет. Позже я думал, что ты умерла.

Внезапно Жанне захотелось спросить, ненавидит ли он ее по-прежнему, но она боялась услышать ответ.

Повернувшись, она направилась к двери.

— Я сейчас выйду, — сказал Дуглас.

Жанна кивнула, бросив взгляд на гобелен, висевший на стене. Воистину Дуглас неистощим на сюрпризы. В детстве ее очаровывала эта сценка, изображавшая замок на вершине холма и процессию, спускавшуюся вниз, во главе с принцессой с черными волосами верхом на единороге.

— Человек, который продал мне этот гобелен, сказал, что он из Волана.

— Он висел в холле, справа от парадной лестницы. Я не знала, что он уцелел.

— Я купил его для Маргарет. Чтобы у нее сохранилось хоть что-то из ее наследства.

Все мысли, кроме одной, исчезли.

— Где она может быть? — спросила Жанна.

— Не знаю, но мы найдем ее.

— Она очень послушная девочка, — заметила Жанна.

Дуглас слегка улыбнулся и сел на край кровати, чтобы надеть башмаки.

— Но очень самостоятельная. Хотя не могу себе представить, чтобы Маргарет поднялась с постели раньше положенного времени.

Жанна отлично это знала. Несколько раз ее подопечная опаздывала на уроки и по утрам часто бывала капризной и необщительной. Только через пару часов после пробуждения Маргарет обретала свое обычное состояние души.

Жанна вышла, оставив Дугласа одеваться. Когда он присоединился к ней, они вместе обошли все помещения внизу, но не обнаружили никаких признаков Маргарет.

Дуглас посовещался с Ласситером, и, когда дворецкий вышел, вид у него был более обеспокоенный, чем раньше.

— В чем дело? — спросила Жанна.

Дуглас угрюмо молчал, сжав губы и не глядя на нее.

Жанна сложила на груди руки, полная решимости добиться ответа.

— Ты не имеешь права скрывать от меня правду. Во всяком случае, не теперь.

Он нахмурился, словно собирался возразить, затем смирился.

— Одно из окон внизу разбито, — сказал он. — Похоже, в дом кто-то забрался ночью.

— Думаешь, ее могли похитить? — произнесла Жанна, в ужасе уставившись на него.

— Да, — бросил он.

Жанна ощутила леденящую тяжесть внутри.

— Это мой отец, — сказала она без тени колебаний.

Дуглас опешил.

— Мой отец, — повторила Жанна.

«Мне нужен медальон, Жанна, и я получу его».

Она почувствовала слабость в ногах и, схватившись за спинку стула, тяжело опустилась на сиденье.

— Твой отец? — нахмурился Дуглас. — Почему ты так решила?

— Потому что он жесток, беспринципен и способен на любое злодейство, лишь бы добиться своего.

Расстегнув цепочку, она сняла медальон и протянула ему:

— Он сказал, что пойдет на все, чтобы получить это.

Дуглас взвесил медальон на ладони.

— Он тяжелый, но не золотой.

Жанна кивнула:

— Это подарок моей матери.

Дуглас повертел медальон в руках. Она догадалась, о чем он думает.

— Довольно безобразный, не так ли?

— Что там внутри?

— Мне так и не удалось открыть его, — призналась Жанна. — Я не стала применять силу, чтобы не сломать замок.

— Может, я попробую?

Она кивнула и последовала за Дугласом, когда он вышел из комнаты.

Войдя в кабинет, он подошел к окну и раздвинул шторы. Затем сел за письменный стол и, порывшись в верхнем ящике, вытащил небольшой металлический инструмент с винтиком наверху, похожий на кронциркуль с загнутыми ножками.

— Что это? — спросила Жанна.

— Приспособление, которое моя невестка Мэри использует для извлечения заноз, — ответил Дуглас. — Я как-то взял его у нее, да так и не вернул. Все собирался, но забывал. Возможно, в этом есть особый смысл.

— Разве нам не следует заняться более важными вещами?

— Например? — поинтересовался Дуглас, сосредоточившись на том, чтобы поддеть крышку медальона.

— Поисками Маргарет.

— Именно это я и делаю, — отозвался он, бросив на нее раздраженный взгляд. — Пытаюсь выяснить, почему граф дю Маршан так жаждал заполучить эту вещицу, что похитил моего ребенка.

— Ты не понимаешь, — сказала она, почти физически ощущая, как тиканье часов отсчитывает время. — Если Маргарет у него, ему наплевать, что случится с ней.

Руки Дугласа замерли, и он поднял взгляд на Жанну.

— Кому, по-твоему, было нужно, чтобы она умерла, только появившись на свет? Кто, по-твоему, велел Жюстине убить мое дитя?

Секунду Дуглас молчал, затем опустил глаза и с большим ожесточением, чем требовалось, принялся за медальон.

Заинтригованная, Жанна подошла ближе. Крышка медленно поддалась и наконец открылась, явив их взору сложенную ткань.

Дуглас протянул ей медальон:

— Пора узнать, что оставила тебе твоя мать.

Жанна развернула пожелтевший от времени лоскуток и потрясение уставилась на драгоценный камень, лежащий у нее ладони.

— Что это?

Она протянула руку, чтобы он мог лучше видеть.

— Рубин Сомервилей, — медленно произнесла она. — Мама показывала его мне, когда я была совсем маленькой. — Рубин в форме сердца имел глубокий темно-красный оттенок, напоминавший цвет крови. В детстве Жанна была очарована камнем и его историей. Женщины из рода Сомервилей хранили рубин, чтобы передать его своим дочерям, и Жанна знала, что унаследует его так же, как и ее мать в свое время. — Я думала, он пропал, как и все остальное в Волане. — Она невесело улыбнулась. — По крайней мере теперь я знаю, зачем ему понадобился медальон.

— Я полагал, что он достаточно богат.

— Гордыня отца не знала пределов, — заметила Жанна. — Все, что окружало его, должно было являть собой верх совершенства, начиная от лошадей и кончая убранством дома.

— Даже его дочь?

Жанна взглянула на Дугласа, удивляясь его проницательности.

— Даже его дочь, — признала она. — Но в последние годы ему пришлось туго, особенно после потери Волана.

Вручив ему камень, она закрыла медальон и снова надела на шею.

— Я заплатила за него слишком высокую цену. Если бы я отдала его отцу, он не похитил бы Маргарет.

— Я тоже далеко не бедняк, Жанна, — возразил Дуглас. — Маргарет могли похитить из-за меня.

Он явно пытался успокоить ее, но Жанна не могла избавиться от тягостного предчувствия. Оно стало ее частью, как дыхание или биение сердца. Она знала, на что способен ее отец и как далеко он может зайти, чтобы достигнуть своей цели.

— Это он, — уверенно заявила Жанна.

Дуглас положил рубин на полированную поверхность письменного стола.