До начала мачта оставалось совсем немного времени. Она знала, что в последние минуты Данте предпочитает одиночество, и догадывалась, где он может быть.


Дверь главного дома не была заперта, поэтому Карина легко проникла внутрь, тихо притворила ее и прошла в холл.

– Не обращай на меня внимания, – прошептала она, когда он оглянулся, хотя и не мог слышать ее шаги, увлеченно играя на пианино.

У Данте был сосредоточенный взгляд, но ей показалось, что в его глазах вспыхнула радость и еще какое-то чувство, которое она не смогла определить. Он кивнул и снова заиграл.

Карина улыбнулась. Более неподходящую одежду для игры на пианино было сложно представить; на Данте были бриджи и облегающая торс рубашка цветов его команды. Он выглядел сильным и мужественным, а его пальцы – длинные и гибкие, как у музыканта, – словно принадлежали другому человеку. Они позволяли ему извлекать из инструмента божественную музыку. Карина опустилась на пол, прислонилась к стене и заслушалась.

Стихли последние аккорды. Когда Данте остановился рядом с ней, Карина медленно поднялась, но не могла заставить себя посмотреть на него.

– Ты вернулась, – негромко произнес он.

Она молча кивнула. Ее тело само подалось к нему.

Данте взял ее за руки, она задрожала, но не стала сопротивляться. Он поднял ее руки и прижал их к стене.

Карине показалось, что она тает. Она вжалась спиной в стену, а затем почувствовала его губы на своей шее.

Несколько секунд они стояли так, а затем Данте медленно поднял голову и, прошептав: «Еще увидимся», отошел.

Когда Карина нашла в себе силы повернуться, он брал шлем и клюшку. Их глаза на несколько секунд встретились, прежде чем он скрылся за дверью.


Команда «Молния» уже была в сборе. Данте сообразил, что не спросил, где будет сидеть Карина. Оставалось надеяться, что она сама поможет ему найти ее, – он почувствует на себе ее взгляд.

Все сели в седла. Хотя мысли Данте то и дело устремлялись к Карине, он был готов к матчу. Он никогда не испытывал сомнений в исходе игры. Они должны победить, и точка. Альтернативы для него не существовало. К тому же все располагало именно к этому: их пони были в отличной форме и жаждали борьбы, как и всадники.

Они выехали на поле под громкие приветственные возгласы. Матч обещал быть как интересным, так и непростым. Им предстояло сразиться с командой, капитаном которой был один из лучших игроков в поло за всю историю игры, аргентинец Неро Каракас. Исход матча мог решить всего один гол.

Игра началась.

Данте полностью погрузился в нее, однако он увидел Карину. Наверное, благодаря тому, что она стояла рядом с полем, возле ограждений. Несмотря на то что Данте во весь опор несся к мячу, слыша всхрапы и бешеный топот копыт за спиной, он успел заметить, как блеснули на солнце золотые серьги в ее ушах. Интуиция подсказала ему, что это те самые серьги, которые он подарил ей на восемнадцатилетие.

Это придало сил не только ему, но и пони. Сохраняя хладнокровие, отличающее первоклассных спортсменов, Данте с легкостью, как на тренировке, поразил ворота соперников на последних секундах матча.


Карине выпала честь наградить победителей. Вручая Данте приз, она не могла сдержать счастливую улыбку, словно сама забила решающий гол.

– Поздравляю тебя и твою команду, Данте. Было бы преувеличением сказать, что я нисколько не сомневалась в вашей победе. Я просто верила.

– Это и помогло нам победить, – заверил Данте, принимая кубок и целуя ее в обе щеки.

Когда он поднял кубок над головой, болельщики заревели от восторга. Но у самого Данте в голове была только одна мысль: уединиться с Кариной в укромном уголке…


Карина радовалась. За Данте, за своего брата, за их команду. Она безудержно улыбалась, однако чувствовала, что между ней и Данте словно проскальзывают скрытые от посторонних глаз искры напряжения.

Она уговаривала себя, что обязательно останется с ним наедине, надо только немного подождать.

Наконец поле опустело. Лошадей отвели в конюшню. Карина еле сдерживала нетерпение. Игроки угощали своих скакунов, которые тоже отдали все силы победе. Не дождавшись Данте, женщина зашла внутрь.

Он стоял возле своего пони, скармливал ему лакомства и что-то ласково говорил.

Услышав шаги, он обернулся.

– Еще раз прими мои поздравления, – сказала Карина.

– Ты тоже. Этот Кубок войдет в историю как один из лучших, если не самый лучший. По крайней мере, на настоящий момент.

– Если бы не твоя помощь, у меня ничего не получилось бы.

Закончив кормить пони, он потрепал его по шее и вышел из денника.

– Ты надела мои серьги.

– Для тебя. На удачу. И еще это. – Карина бросила ему камень, который он ей подарил, и Данте его поймал.

Глаза мужчины сверкнули.

– И что теперь? – медленно проговорил он.

Карина сделала глубокий вдох и прошептала:

– Поцелуй меня.

Данте, похоже, только этого и ждал. Они одновременно шагнули друг к другу, влекомые непреодолимой силой. Оказавшись в его объятиях, Карина мгновенно поняла: именно объятий Данте ей не хватало столько лет. Он крепче прижал ее к себе и наслаждался запахом ее волос. Из всех женщин ему была нужна только она, сестра его друга, подруга детства…

Страсть вспыхнула, как спичка. Данте потянул Карину к копне сена.

– Наконец-то, – хрипло произнес он. – Хотя это не совсем то место, которое было у меня на уме.

– Где может быть лучше, чем здесь? – возразила она, раздевая его.

Когда остатки одежды оказались на сене, Данте припал к губам Карины в жадном поцелуе и осторожно опустил ее на сено. Нужды в словах больше не было: за них говорили губы, руки, тела. Они заново узнавали друг друга и чувствовали, что их жизненные пути снова сошлись. Это было как конец затянувшегося путешествия. Гладя волосы Карины, Данте покрывал ее тело поцелуями и негромко смеялся, слыша, как она постанывает от удовольствия.

Как же молод и глуп он был! Он сам отказал себе в счастье. Карина была единственной женщиной, с которой он чувствовал себя тем, кем его изображала пресса – героем. Только с ней он был готов провести остаток жизни. А это означало, что… Что он любил ее уже в молодости, но не верил своим чувствам… Если Карина так отзывается на его ласки, может…

– Я люблю тебя, – прошептал Данте, надеясь услышать в ответ три заветных слова и одновременно замирая от страха, что он ошибся.

Карина посмотрела ему в глаза, словно пыталась проникнуть в душу, и, прочитав в них то, что ей было необходимо знать, улыбнулась:

– Я тоже тебя люблю.

Данте чуть не задохнулся от счастья. Разве важна сегодняшняя победа, если он вернул себе половинку своей души? Лаская Карину, он пообещал ей солнце, луну и детей в придачу. Она расхохоталась.

– Прямо сейчас?

– Самое подходящее время, – заверил ее Данте, хотя его глаза смеялись.

Он был решительно настроен все сделать идеально, потому что Карина иного не заслуживала. Жалко, конечно, что они на конюшне, но, с другой стороны, это даже символично.

Сдерживая страсть, Данте убрал прядь ее волос, глядя ей в глаза. Карина смотрела на него прямо и открыто, однако он видел тень сомнения в их глубине. Сердце мужчины перевернулось в груди, когда он вспомнил, через что ей пришлось пройти. Если бы он не был так глуп, она могла бы избежать всего этого, а он обрел бы счастье раньше… Но прошлое не вернешь. Зато в его силах сделать их будущее ясным и безоблачным и наполнить каждый день радостью и смехом.

Данте ласкал ее медленно и терпеливо, получая от этого не меньше удовольствия, чем Карина, чувствуя, как постепенно расслабляется ее тело, а дыхание становится прерывистым. Он уже не сомневался, что она готова его принять.

Когда Данте закинул ее ноги себе на плечи, глаза женщины тревожно распахнулись, в них мелькнул страх, но Данте прошептал:

– Верь мне.

Карина, чувствуя себя ранимой и боясь его разочаровать, все же кивнула, тем более что ее тело, похоже, было полностью на стороне Данте. Продолжая нашептывать всякие глупости, он обхватил ее ягодицы и прижался губами к самому чувствительному месту. Карина вздрогнула от пронзившего ее наслаждения, а затем и вовсе забылась, когда волны экстаза одна за другой начали накатывать на нее.

Задыхаясь, не в силах больше молчать, она начала стонать и вскрикивать, и эти звуки были для Данте музыкой. Когда Карина наконец пришла в себя, ее тело, казалось, наполнилось новой силой. Оно словно пело песню. Песню свободы. Прошлые страхи больше не были над ней властны.

Зрачки Данте расширились, на лбу блестел пот. Сдерживать желание было ой как непросто, но он должен был окончательно сломать скорлупу, в которой пряталась Карина.

А она была свободна и раскрепощена, как никогда. Благодаря Данте она узнала много нового о своем теле. Когда она думала, что удовольствие уже не может быть сильнее, он доказывал, что это не так. Чем глубже она погружалась в чувственный мир, который дарил ей Данте, тем сильнее становилось ее желание. Опустив ноги Карины, он прижал ее к себе и лег на сено. Несколько мгновений они отдыхали, но вот уже неугомонная рука Данте оказалась между ее бедер, и женщина затрепетала в ожидании нового шквала, который грозил накрыть ее с головой.

Карина принялась ласкать его в ответ, но Данте выдохнул:

– Нет.

– Боишься потерять контроль? – с неизвестно откуда взявшейся дерзостью спросила она.

Он скрипнул зубами:

– Ты не представляешь, какая это мука…

Она продолжила интимные ласки и поняла, что ей нравится, какие ощущения это в ней вызывает.

– У тебя совершенное тело, – учащенно дыша, но пока владея собой, произнес Данте. – Будь моя власть, ты всегда ходила бы обнаженной.

– Будь твоя власть, ты бы ничего не доводил до конца, – заявила Карина, ее глаза сверкали.

– Ну, это мы еще посмотрим, – угрожающе прорычал он. Однако добавил: – Я люблю тебя больше жизни, Карина. Совсем недавно я понял, что всегда тебя любил. Ты была моей с самой первой нашей встречи.