Теперь он нахмурился:

— Мы все равные по происхождению. В этом смысле у тебя даже есть преимущество по сравнению с Беатрис.

Октавия обратила внимание, что он перестал называть кузину мисс Генри.

— Спинтон, мне нужно сказать тебе кое-что. Только несколько человек знают этот секрет.

Он сразу забеспокоился, встревожился.

— Говори.

Снова сцепив пальцы, Октавия рассеянно посмотрела на серый гравий и зеленые газоны, расстилавшиеся перед ней.

— Мое рождение отличается от вашего. Очень отличается. Я выросла в Ковент-Гардене. Моей матерью была Мэгги Марш.

Как она и ожидала, у Спинтона от удивления округлились глаза.

— Актриса?

Октавия кивнула:

— Именно. Мой отец сбежал с ней, когда был очень молодым. Дед не согласился с этим браком и, когда отец умер, обвинил во всем мать и отказался помогать ей. Она была человеком гордым и решила ему не навязываться. Потом поняла, что беременна мной, и осталась до моего рождения у своих друзей. А уж потом вернулась на сцену.

У Спинтона порозовели щеки. Теперь он будет считать ее недостойной себя?

— Значит, дед велел тебе держать такой секрет в тайне от меня, — наконец вымолвил он.

— Не только от тебя — напомнила она, чтобы немного успокоить его уязвленную гордость. — От всех. Он жутко стыдился своей невестки-актрисы. Но как только ему стало известно, что у него есть внучка — своего рода память об умершем сыне, — он решил взять меня к себе.

Его взгляд стал задумчивым.

— Значит, из-за этого ты не хотела, чтобы я нанимал Шеффилда? Ты знала его еще с тех времен.

Граф Спинтон мог быть кем угодно, но только не глупцом.

— Да.

Он прищурился.

— Между вами существует какая-то более тесная связь, чем простая детская дружба. Я прав?

Зарумянившись, Октавия кивнула:

— Да, боюсь, очень близкая.

У Спинтона загорелись глаза, словно он решил наконец трудную головоломку. Он щелкнул пальцами.

— Я же догадывался! Он отпирался, но я чувствовал, что у него есть на тебя какие-то виды. — Теперь в его голове все сложилось. — Если бы я не притащил его к тебе, ты так бы и вышла за меня, да?

Октавия покраснела еще гуще.

— Да.

Снова остановившись как вкопанный, Спинтон улыбнулся. Улыбнулся весело и проказливо, чего она никак не ожидала от него, всегда чинного и сдержанного.

— Потому-то ты была так недовольна, когда я сунул нос в твои дела?

Октавия рассмеялась. А кто был бы доволен?

— Пожалуйста, прости мне ту перепалку. Дорожка сделала круг, и они в уютном молчании повернули в сторону дома.

— Он знает, что ты любишь его?

Вопрос обезоруживал. Она не ожидала, что Спинтон поинтересуется такими личными подробностями.

— Знает.

— И отвечает тем же?

Октавия сдвинула брови.

— Мне кажется, да. Надеюсь, что да.

— Разве может такой незаурядный человек, как Шеффилд, не любить такую незаурядную женщину, как ты? — спросил Спинтон и подмигнул.

Октавия смотрела на него во все глаза.

— Странно, когда ты был женихом, ты не часто радовал меня своим остроумием.

Он пожал плечами:

— Невестой ты наводила на меня страх.

От удивления она не знала, что ответить. Спинтон улыбнулся и протянул ей розу.

— Передай Беатрис, что приеду к вам на ужин. Передашь? — Он стал подниматься по ступеням к дому. — К сожалению, меня ждут дела.

И это все? Дал Октавии от ворот поворот? То, что она передумала выходить за него, не дает ему права быть грубым.

Наверху каменных ступенек Спинтон повернулся и снова улыбнулся:

— Спасибо, Октавия.

Она улыбнулась в ответ. Так-то лучше! Это даже почти приятно.

Она свободна! Целиком и полностью! Итак, с чего начать?

Прежде всего нужно попрощаться с домом бывшего жениха.

Октавия лениво плелась по коридору со странной беззаботностью, разглядывая на стенах портреты своих предков, и неожиданно уткнулась во что-то прочное, крепкое, знакомое.

— Господи! — рыкнуло это нечто.

Норт. Его голос она не перепутала бы ни с каким другим.

Она подняла голову и встретила ледяной взгляд его голубых глаз. Норт рассматривал Октавию, словно никогда не встречался с ней раньше.

«Он знает, что ты любишь его?»

«Знает».

«И отвечает тем же?»

«Мне кажется, да. Надеюсь, что да». Разговор со Спинтоном пронесся у нее в голове.

Октавия улыбнулась, сердце забилось где-то у горла.

— Привет, Норри.

Он не улыбнулся.

— Привет.

— Что ты здесь делаешь?

Норт отступил, и она перестала чувствовать его тепло и силу.

— Я хотел увидеться со Спинтоном.

Какое еще объяснение она собиралась услышать?

— Понятно.

Он опустил глаза и сразу замкнулся.

— Что это?

Октавия проследила за его взглядом. Норт смотрел на розу. Немного помятый после их столкновения, изящный цветок все равно был прелестен и свеж.

— Это роза. — Не выдержав, Октавия улыбнулась. — Полагаю, вопрос не случаен.

Норт кивнул, не откликаясь на шутку:

— Подношение от жениха?

Как чудесно и глупо заговорила в нем ревность! Ведь именно Норт сказал, чтобы Октавия выходила замуж за Спинтона. Именно Норт отверг ее Любовь. Как только у него хватает наглости смотреть на Октавию так, будто она предала его.

— Да, это подарок Спинтона. — Можно было рассказать правду, но почему-то захотелось помучить его еще немного. Сейчас не время и не место для подобных разговоров. Пусть Норт признается ей в своих чувствах — какими бы они ни были! — но только не в доме деда.

Норт смотрел на нее, а на левом желваке дергалась жилка.

— Ах какой он заботливый!

Брови Октавии поползли вверх.

— Сарказм тебе не идет, Норри.

— А безрассудная глупость не идет тебе, Ви, — прищурившись, отбрил Норт.

— Безрассудная глупость? — Да как он смеет! Ее добродушие как ветром сдуло. — О чем это ты, черт подери?

Выражение лица у него было таким же желчным, как и тон.

— О твоем визите в одну кофейню на Рассел-стрит.

— О! — Значит, Норт знает. И что? Она же понимала, что рано или поздно ему станет об этом известно. Неужто она надеялась, что ему не доложат? В конце концов, она рассчитывала, что это вернет его к ней. Правда, пока все шло не так, как хотелось.

Норт сердито сдвинул брови.

— И это все, что ты хочешь сказать?

Октавия кивнула, вызывающе вздернув подбородок.

— В данный момент — да.

Румянец на щеках Норта потемнел.

— Господи, помоги мне…

— Поговорим обо всем попозже, — прервала она его. — Сейчас не время и не место.

Он осмотрелся по сторонам, как будто забыл, где находится. Наверное, и вправду забыл. Ему явно хотелось продолжения.

— Ты будешь дома чуть-чуть попозже? Куда же она денется? Только вот ей не хотелось видеться с ним в таком жутком настроении.

— Нет. Но если хочешь, можешь заскочить вечером. К ужину. Спинтон тоже будет.

Его лицо окаменело.

— Тогда лучше не надо, благодарю.

Октавия пожала плечами и прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Ей должно быть стыдно за то, что она издевается над ним. Но увы! Он ведь тоже заставил ее подергаться, так что пускай пострадает еще немного.

— Приходи после ужина, — предложила она. — Можем вместе выпить по стаканчику бренди.

— Отлично. — Это его шея так хрустнула от чопорного кивка?

Октавия нацепила на себя широкую, сияющую улыбку.

— Чудесно! Буду ждать с нетерпением.

У Норта не получилось такой же широкой улыбки, зато получилась фальшивая.

— Жди.

Можно было легко представить, сколько он пережил, когда узнал, что Октавия отправилась к Харкеру.

Поблагодарив Норта взглядом, полным раскаяния, она приподнялась на цыпочки и коснулась губами его щеки.

— Постарайся не очень сердиться на меня, Норри.

— Будь осторожна по дороге домой, — только и сказал Норт.

— Мне известно, что ты приставил нескольких человек следить за мной, так что я спокойна за свою безопасность.

Норт сильно удивился, а она захихикала. Неужели он не думал, что она заметит слежку? Может, им и удается незаметно следить за кем-нибудь другим, но ей бросился в глаза большой бородатый мужчина, который столбом стоял в магазине женской одежды.

— До вечера, Норри. Не заставляй меня ждать. Октавия позволила себе самодовольно улыбнуться.

Норт не заставит ее ждать. В этом можно было не сомневаться.


* * *


Не заставлять ее ждать! Вот нахалка! Она прекрасно понимает, что он не заставит ее ждать.

Эти огромные голубые глаза, тоненький вздернутый носик, насмешливо изогнутые губы сделают сердечную боль лишь острее. По какому праву он ревнует, если сам отправил ее в объятия к другому? Она ведь всегда делает то, что он ей говорит. Ему бы порадоваться, что скоро жизнь вернется в нормальное русло, но радости не было. Только прибавлялось злости.

В один прекрасный день он возьмет Харкера — такое произойдет, можно не сомневаться! — и тогда можно будет подумать о чем-нибудь еще. О новом расследовании, о другом преступнике, которого нужно изловить. Все больше и больше мысли Норта занимало предложение Брама и Дункана. Возможно, время перемен уже подошло. Пожалуй, лучше совершенствовать законы, чем гоняться за преступниками.

Вот только политическая карьера означает, что придется больше времени проводить в обществе. Светское общество сейчас более-менее терпимо относится к Норту, но лишь потому, что он хранит в тайне его грязные секреты и скандалы.