Сьюзен Джонсон - Снова и снова

– Да что ты, дорогая, разве я могу позволить себе тебя напугать? – Несмотря на ласковый, спокойный голос, его выдавали мрачный взгляд и звериная, крадущаяся походка. – Просто тебе следует знать кое-что о том, как надо исполнять свои супружеские обязанности.

– А у мужей эти обязанности имеются? – Она изо всех сил старалась не подать виду, как ей страшно, хотя сознание того, что она на вражеской территории и что повсюду стоят грозные стражи, не прибавляло ей бодрости.

– Вот в этом я не уверен. Мы могли бы обсудить это потом, если ты захочешь.

– А почему не сейчас? – Ей приходилось смотреть снизу вверх, потому что Саймон стоял прямо перед её креслом.

– В основном потому, что я этого не желаю.

– И ты полагаешь, что я должна трепетать перед тобой?

– Ещё чего! Но ведь ты частенько дрожала передо мной от страсти, не правда ли?

Она не стала отвечать. Он был омерзительно прав, и он был отвратительно самоуверен.

– Что, все ещё дуешься?

– Не приставай ко мне, Саймон. Я сейчас не в лучшем настроении.

– Я понимаю, что это значит.

– Даже если бы ты был прав насчёт нас с Уиллом, а это вовсе не так, изо всех людей тебе меньше всего…

– Я бы предпочёл, чтобы ты не трепала моё имя по пустякам.

– А я бы предпочла, чтобы ты мне поверил!

– Время покажет.

– Чёрт бы побрал твою самоуверенность!

– Я постараюсь вздрючить тебя не совсем самоуверенно. Снимай халат, да побыстрее!

Она вперила в него убийственный, пылающий взор.

– Ты последний, с кем бы я хотела заниматься сексом в этом мире!

– Отныне я единственный, с кем ты будешь заниматься сексом в этом мире! Снимай халат, не то я сниму его сам! Сегодня мне не до шуток!

Она не пошевелилась.

Он наклонился, развязал пояс от халата и сдёрнул его с лёгким шелестом с её талии.

Не успела Каро подняться, он толкнул её обратно и ловко накинул петлю из пояса ей на запястье.

– Саймон! – Она рванулась, но тем самым затянула петлю ещё туже.

А он уже привязал её руку к подлокотнику кресла.

– Подожди минутку, дорогая, – произнёс Саймон таким тоном, будто она попросила его о каком-то пустяке. В то же время он успел накинуть пояс ей на живот, впихнул её обратно в кресло и привязал к спинке, после чего притянул вторую руку к массивному подлокотнику.

На это ушло всего несколько секунд. Он отступил в сторону, любуясь делом своих рук. Она сверлила его ненавидящим взглядом, онемев от гнева.

– Ты очень мило смотришься.

– Спелёнатая, как рождественский гусь?

– Вовсе не как гусь, а как молодая, соблазнительная, возбуждённая жена, которая очень скоро будет готова отдаться мне без вздоха!

– Даже и не надейся! – выпалила Каро, хотя её взгляд против воли прикипел к его копью. Оно было слишком большим и находилось слишком близко, обещая столько удовольствия её ненасытному, предательскому телу…

– Что, нравится? – Он явно заметил, на что она смотрит.

– Только не сейчас, – буркнула она, демонстративно отводя взгляд и стараясь не выдать проснувшуюся в ней животную страсть.

– Может быть, нам всё же удастся настроить тебя более благодушно, – ласково промолвил он, наклонился и спустил халат с её плеч. Затем широко раздвинул полы халата, так что Каро предстала перед ним совсем голой, в обрамлении складок ярко-синего шелка.

– У тебя затвердели соски.

– Здесь холодно.

– А по тебе не скажешь!

Она раскраснелась от возбуждения, её груди с трепетом приподнимались и опадали от частого, неровного дыхания.

– Я мог бы их согреть.

– Нет!

– Не смей говорить мне «нет», дорогая! – Он легонько коснулся соска кончиком пальца. – Это будет твой первый урок супружеских обязанностей. – Саймон осторожно потеребил чуткий тёмный бутон и потянул его на себя, вынуждая её сесть прямо. – Вот, чувствуешь?

Она чуть не охнула.

– Нет! – Однако её голос звучал уже не так сердито.

– Ах вот как… – Саймон встал на колени и раздвинул ей бедра, чтобы подобраться поближе. Наклонился и взял в рот её сосок, отчего по её телу прошла волна томного трепета.

У Каро потемнело в глазах от острой, болезненной вспышки желания: между ног стало тепло и мокро.

Ему не потребовалось снова спрашивать её, нравятся или нет его ласки. Он сам знал ответ. И когда Саймон обратил внимание на второй сосок, она сама выгнулась навстречу, не в силах больше ждать.

– Хочешь ещё? – прошептал он, поднимая голову.

– Пожалуйста! – взмолилась она, моментально забыв о справедливости и чести и мечтая лишь о том, чтобы снова стать с ним единым целым.

– Ты готова для меня? Жене полагается быть готовой всякий раз, когда муж захочет заняться с ней сексом!

– Да, да!

Он сел прямо и спросил:

– Я войду в тебя легко, как по маслу? Я не могу позволить себе овладеть женой, которая не готова меня принять!

– Да, да, пожалуйста, Саймон… я более чем готова!

– И всё-таки последнее слово должно остаться за мной. Раздвинь ноги ещё шире.

Она немедленно подчинилась, и сразу три его пальца с лёгкостью погрузились во влажный, разгорячённый проход. Он осторожно ласкал и теребил чуткую плоть, тогда как она стонала и содрогалась от его ласки.

– Очень мило, – бархатным голосом промолвил он. – Значит, ты готова исполнить свой супружеский долг? – Он ввёл пальцы ещё глубже.

– Да, да, – простонала она. – Как только ты пожелаешь!

Он легонько поцеловал её и сказал:

– Тогда я тебя развяжу.

– Спасибо… честно, Саймон, я благодарна тебе за это!

Он довольно ухмыльнулся, убрал руку и встал.

– Ступай в кровать и жди меня. – С этими словами он развязал пояс от халата.

– Ты скоро? – Пушистые ресницы затрепетали. Её зелёные глаза были полны растерянности.

– Не знаю. Но ты должна ждать. Послушные жены умеют ждать. А я явлюсь к тебе, когда решу, что тебя пора вздрючить.

Но стоило ему распустить последний узел и дать ей свободу, как она рванулась вперёд и жестоко сжала в горсти все его мужские достоинства.

– Что-то мне не хочется ждать! – выпалила Каро, готовая на все, лишь бы положить конец этой затянувшейся пытке. – Возможно, – добавила она вкрадчивым, шёлковым голоском, – сейчас самый подходящий момент, чтобы обсудить твои супружеские обязанности!

– Если ты сожмёшь пальцы ещё сильнее, – пропыхтел он, напрягшись всем телом, – то потеряешь все шансы на секс и в эту ночь, и в следующую!

– Если ты не повинуешься мне, то что я теряю? – Она надменно повела бровью.

– Компромисс? – выдохнул он.

– Ах, я вся внимание! – с напускной покорностью проворковала она.

– Секс – прямо сейчас?

– Здесь?

– Как скажешь.

– Ах, дорогой, ты умеешь быть таким сговорчивым! – ухмыльнулась Каро. – По-моему, в этом и кроется секрет твоего очарования! Ты предпочитаешь сидя, стоя или лёжа?

– Как насчёт всего по очереди?

В ответ она отпустила его и по-свойски подмигнула:

– Отлично!

При желании он снова мог бы показать, кто здесь хозяин, и на какое-то мгновение ему ужасно захотелось именно так и сделать.

Но он был слишком возбуждён, и снедавший его физический голод пересилил желание спорить дальше. Обоим пришлось отложить выяснение отношений ради вожделенной близости, дарившей ни с чем не сравнимый экстаз.

Каро уже предвкушала, как будет напрягаться Саймон, стараясь ублажать её снова и снова и без конца откладывая свой собственный оргазм.

А Саймон, в свою очередь, предвкушал, какой ненасытной и неутомимой будет его жена.

Последующие несколько дней превратились в затяжной поединок двух воль, причём полем битвы служила в основном хозяйская спальня. Верх удавалось взять то Каро, то Саймону. Ни тот ни другой не желали сдаваться, поскольку превыше всего ставили свою личную свободу и независимость. Но всякий раз, когда дело доходило до секса, им оставалось лишь удивляться тому, какое блаженство приносит обоим эта близость.

И это только подливало масла в огонь их вражды.

На пятый день, поздно утром, когда они ещё лежали в кровати и находились в фазе временного перемирия в угоду своим сексуальным запросам, Саймон резко отодвинулся от Каро в предчувствии скорого оргазма, опустил глаза и медленно улыбнулся.

Он и сам не понимал, как угнетает его необходимость ждать и быть осторожным, пока не получил этого доказательства.

Лёжа возле неё на боку, ещё не успев отдышаться после вспышки экстаза и слабо улыбаясь приятным мыслям, бродившим в мозгу, он сказал:

– Началось!

После бесконечных стычек и споров последних дней ей не требовалось объяснений, что означает эта странная фраза. Кэролайн села, посмотрела на бледное пятно крови на простыне и повернулась к мужу.

– Ты должен передо мной извиниться. – Она постучала его по груди, приложила ладонь к уху и сказала: – Я жду…

– Да дорогая. – На большее ему не хватило выдержки: стоило вспомнить, как она целовалась с этим мерзавцем в укромном уголке замка Незертон, и сердце жарким языком лизнула ревность. Весь его опыт говорил о том, что взрослые мужчины и женщины не такие дураки, чтобы ограничиваться детскими поцелуями. Весь его опыт говорил о том, что уж кто-кто, а Каро определённо не остановится на поцелуях, невзирая на её протесты и возмущение. А продемонстрированные ею в последние дни непомерные сексуальные запросы только усугубили его подозрения.

– Одевайся, – приказал он, слезая с кровати. – Мы едем в Лондон. Тебе пора пополнить гардероб. Мне пора вернуться в свет. И я уже забыл, когда в последний раз мы занимались любовью в карете.

– И ты ещё долго этого не вспомнишь, если я сию же минуту не услышу извинения по всей форме! – ответила она, и не подумав двинуться с места.

– По-твоему, нам с часовыми не хватит силы запихать тебя в карету?