Мироздание услышало, телефон зазвонил.

– Юлечка, еще десять минут, – попросила Лана. – Кажется, он что-то хочет мне предложить…

– Только этого мне не хватало! – вырвалось у Юльки.

– Пятнадцать минут, дорогая, и я прилечу на крыльях любви! – пообещала та и отключилась.

– Это Ланочка? – обрадовался Иван. – Что с ней?

– А, – отмахнулась Юлька. – Там такое, – и, сделав над собой неимоверное усилие, соврала: – Ей предложили еще бо́льшую скидку. А она уже заплатила, теперь будет делать возврат товара. Долгая история. Хочешь, позвони ей сам.

– Не хочу, – пробурчал Афонькин. – Она просила меня не звонить и не отвлекать ее.

Наверное, подумала Юлька, так с этими парнями поступать и нужно! А она-то с Владом…

Когда посуда опустела от продуктов, Юлька решительно поднялась и сказала, что Новый год скоро, а у нее еще нет елки. И она это безобразие собирается исправить самым кардинальным образом – поехать на елочный базар и купить елку.

– Кто со мной, тот герой, – объявила она, не сомневаясь, что этот здоровый тюха поедет с ней.

Герой замялся, тоскливо глядя через оконное стекло на сиротливый памятник Чайковскому. Там явно не хватало его и Ланочки.

– Поедем, – вздохнула Юлька, – купим мне елку, привезем ко мне домой и…

– Ты это, Юльк, ни на что даже не надейся…

Если бы не Гладышева с ее трогательными рассказами о большой и чистой любви сразу к двум парням, Юлька бы давно бросила этого мямлю! Но вместо этого взяла Афонькина с собой покупать новогоднее дерево.

Путем опроса местного населения удалось выяснить, что елочный базар располагался неподалеку и работал до позднего вечера. На морозном воздухе отчаянно пахло хвоей. Дурманящий запах надвигающегося Нового года восхищал своей неизбежностью и бодрил дух. Для полной картины не хватало оранжевых мандаринов, но Юлька решила их купить завтра, если снова не придется развлекать кого-нибудь из Ланиных кавалеров. А этого она уж точно делать не собиралась.

Через пару дней наступит новогодняя ночь! Влад с Юлей мечтали встретить ее в каком-нибудь чешском замке, и Юлька уже даже набрала в туристических агентствах буклетов с красивыми фотографиями и некрасивыми ценами… Неужели Влад посчитал ее транжирой?! Да он сам предложил! Юлька могла встретить Новый год с ним и дома. Ведь не в месте дело, а в той атмосфере, которая заполняет это место, когда встречаются два любящих сердца.

Теперь этого дома нет. Осталась только снимаемая Юлькой жилплощадь, за которую еще нужно заплатить в будущем году. И так не хочется возвращаться к маме с ее вечным: «Я же говорила!» Конечно, мама права. Мамы всегда правы, потому что пожили больше дочерей. Но и они когда-то набивали свои шишки, не слушая бабушек. Зато в жизни Юльки была безумная любовь! И ей будет что вспомнить. Ох, лучше бы она Влада забыла!

– Гы-гы-гы, Ковтун! Это ты, кореш?!

К Юлькиному неудовольствию, на елочном базаре Афонькин встретил своего знакомого. Но так как оба не являлись блестящими ораторами, то диалог застопорился после обмена двумя фразами:

– Как ты?

– Отлично. А ты как?

– И я отлично. С наступающим!

– И тебя с ним.

И оба уставились на задумавшуюся Юльку.

– Чего стоим? – вздохнула она. – Чего ждем? Выбираем мне елку!

– Твоя? – кивнул на Юльку Ковтун.

– Ты что, – снисходительно хмыкнул Афонькин. – Моя ого-го-го. – И показал у себя на груди руками большие полушария.

«Ясно, – подумала Юлька, глядя на завистливую физиономию приятеля, – им всем только одно нужно. Но даже из-за Влада ни за что не стану набивать черт-те чем свой эксклюзивный первый размер!»

Елку выбрали совместными усилиями, Юлька расплатилась.

Она стала придерживаться этой позиции сразу, как только стала неплохо зарабатывать. Эта ее привычка – везде платить самой за себя – Владу не нравилась. Но Юлька его всегда жалела, у него была работа, требующая полной и практически безвозмездной отдачи, но любимая. Да, в строительной компании ему платили не так уж много, зато Влад там чувствовал себя полностью реализованным. Переходить на другую, более оплачиваемую работу он не хотел, а Юля и не настаивала. Она всегда старалась делать так, чтобы он ощущал себя рядом с ней комфортно. Наверное, плохо старалась, но уж как могла.

У Юльки складывалось впечатление, что она прожила целый год с любимым человеком в потемках, где они плутали оба с выставленными вперед руками, пока пальцами не ткнули друг другу в глаза. Безусловно, Юлька – поразительное существо беспорядочного толка. Привлекательное и обаятельное, но не логично мыслящее, а думающее сердцем. Если бы у нее не было этого существенного недостатка, то уже на второй день, поплакав в подушку, она рассудила бы логически, что предатель Владик ей больше не нужен. Трезвомыслящая Юлька быстро нашла бы ему достойную замену. Но для сегодняшней Юльки легче было заменить собственное сердце.


– …Эй, Юльк! Я тебя спрашиваю, ты здесь живешь? Или я подъезды перепутал?!

Юлька тряхнула головой, возвращаясь к суровой действительности. Они стояли с елкой и Афонькиным у ее дома. Ну и одновременно у дома его Ланочки, разумеется. Они же с Юлькой были соседками. Как он мог перепутать? С закрытыми глазами должен был находить эту квартиру.

– Здесь, – кивнула Юлька. – Чаю горячего зайдешь выпить?

– Ни за что, меня Ланочка ждет у памятника…

– Подождет, – перебила его Юлька. – Тащи елку в лифт!

Афонькин занес смятую сеткой елку в лифт, поставил рядом с Юлькой и нажал кнопку ее этажа, заблаговременно выскочив прочь. Двери закрылись, и Юлька поехала.

– Позвони ей! – прокричала она Афонькину, переживая, что он ринется, как сохатый лось через тайгу за соленым хлебом, не к памятнику, а к автобусной остановке возле их дома. – Убедись, что она едет домо-о‑о‑й! – И добавила уже для себя: – Что она едет домой одна.

На своей площадке Юлька попыталась вытащить елку из лифта… и замерла.

Напротив стоял брутальный незнакомец и не сводил с нее глаз.

Вернее, он смотрел на лифт, который должны были освободить Юлька с елкой, но они там застряли.

– Пардон, мадам, – сказал незнакомец и рывком поставил елку к Юлькиной двери.

– Мадемуазель, – поправила его Юлька, пытаясь отгадать, каким образом он узнал, где дверь ее квартиры.

– С наступающим вас, – сказал тот, зашел в лифт и уехал.

Юлька принюхалась к воздушному следу дорогущего мужского парфюма и вздохнула. Повезло же кому-то на Новый год! И вдруг с огромным испугом обнаружила, что интерес к брутальному незнакомцу улетучился быстрее парфюма. У нее что, почило в бозе либидо?! После всего того, что с ней сделал Влад, неудивительно! Даже в их бывшую совместную квартиру возвращаться резко расхотелось. Юлька села на ступеньки и решила заплакать. Она набрала полные легкие воздуха, чтобы разразиться немыслимым стоном, как вдруг зазвонил телефон.

Телефон звонил в квартире! В закрытой квартире. А она, дурочка, бывает же такое, бросила ключи в сумку, и они там потерялись на веки вечные, и что теперь делать-то…

Юлька прижала ухо к замочной скважине и услышала автоответчик.

– Привет! Это мы, Юля и Влад, готовы выслушать ваши дельные предложения. Если вы собираетесь просто поболтать, то для этого у нас нет времени, мы заняты более важным делом (дальше слышался записанный смех и звонкий поцелуй). Говорите, пожалуйста, после гудка.

И он сказал:

– Я все-таки приеду за планшетом. Если не хочешь меня видеть, то можешь положить его в наш, то есть твой, почтовый ящик. У меня остался ключ от него, я заберу.

– Я не хочу тебя видеть! – прокричала в скважину Юлька.

– Ты дома? Я тебя плохо слышу. Юля, ты дома? У тебя все в порядке?

– У меня все в порядке! – прокричала Юлька. – У меня все супер! Я сегодня обцеловалась! И устрицами обожралась! Ты слышишь? И шампанского опилась!

– И потому торчишь под дверью? – поинтересовалась Лана, вышедшая из лифта. – Мило вы провели вечер! Поцелуи, шампанское с устрицами! И это после всего того, что я для тебя сделала?! Афонькин был моим запасным аэродромом! А ты, подруга, подбила его на взлете.

Лана еще что-то говорила, говорила, говорила… А Юлька судорожно искала ключи в своей сумке. Наткнулась на мобильный телефон и спросила подругу:

– Может, мне ему позвонить?

– Ты издеваешься? Я бросила такого мальчика! Тихоню с шикарной фамилией Красавин! Он фактически признался мне в любви и чуть не сделал предложение…

– Нет, я не смогу ему позвонить сама. Я не могу этого сделать, Ланочка! Почему?! Ну почему я не могу позвонить Владу и рассказать, как мне без него плохо?!

И Юлька все-таки разрыдалась.

– Владу? – обескураженно переспросила подруга, хлопая длиннющими накрашенными ресницами. – Этому подлецу и негодяю?! Ты только не расстраивайся так. А хочешь, я ему позвоню и скажу, что тебе без него очень плохо?

– Ни за что! – дернулась Юлька, вытирая глаза ладонями. – Только через мой труп. Я лучше умру, чем ему в этом признаюсь.

– Госпидя, – пробормотала подруга, обнимая Юльку, – откуда ты взялась, дочь партизана? Из каких дебрей чьих лесов?

– Из кли-и‑и‑инских дебрей, – простонала Юлька, обмякая, почувствовав поддержку. – У меня с твоим Ваней ничего не было и быть не може-е‑ет. Я люблю Влада. Нет, я его ненавижу.

– Вот и хорошо. Пошли домой. Где твой ключ?

– Ничего хорошего, – вздохнула Юлька, – я ключ потеряла.

– Сейчас мы его найдем. – Лана села на ступеньку и вытряхнула содержимое Юлькиной сумки. Чего там только не было! С таким содержимым можно было смело отправляться на необитаемый остров и прожить там пару лет. – А, вот он! Открывай.

– Если бы все так легко находилось. Посмотри, не затерялось ли в моей сумочке женское счастье? А удача не спрятана в боковой кармашек под молнию? Может, в моей косметичке лежит радость, а я ее не замечаю? А это флакончик со слезами! Он от «Шанель», мама подарила. И телефон…