Юлия Климова - Снежное сердце

– Вкусно, – подвел он через минуту итог, глядя на пустую тарелку.

А что она ей скажет? Да что угодно!

Например:

«Мне тебя очень жаль, а так все красиво начиналось… Подарок богатого дядюшки, деньги, шмотки, личный парикмахер в первоклассном салоне… А теперь, наверное, сидишь, бедненькая, на хлебе и воде и копейки до зарплаты считаешь».

Или:

«Вот жизнь все и расставила по своим местам, и ты с высокого трона полетела вниз! Не снится ли тебе по ночам „Рыжая осень“? Снится? Ха! Конечно, конечно, ты же столько лет являлась владелицей ресторана, столько лет руководила поварами и официантами, организовывала работу… А теперь носишь на подносе кофе и чай! Здорово, правда?»

Или:

«Неплохое местечко нашел для тебя мой жених, ты прекрасно смотришься в приемной. Кажется, похудела… Денег не хватает? Ну, ничего, скоро первая зарплата, обязательно купи себе что-нибудь вкусненькое».

Ирина самодовольно улыбнулась и, продолжая перебирать различные варианты встречи с бывшей одноклассницей, прошла вдоль длинного ряда манекенов. Со свадебным платьем она уже определилась, но по привычке продолжала ходить по магазинам и примерять, примерять, примерять. До чего же это приятно! Белое кружево, белые ленты, маленькие бусинки и цветочки.

«Или я ей просто скажу – ты неудачница, и я пришла посмотреть на твое поражение!» – подумала она, разглядывая узкое прямое платье цвета шампанского.

Жаль, но она не может бросить в лицо Семеновой Таньке эти слова – Павлу подобное не понравится, и к тому же надо держать марку.

«Жаль, – вздохнула Ирина, переводя взгляд на ценник. Тридцать тысяч рублей – фу, дешевка».

А Павел последнее время ее не радует, уж она и так, и этак вчера спрашивала про Таню (хочется же подробностей), а он отделался общими фразами и переключил разговор на свадьбу. Ну, ничего, сегодня она получит свою порцию положительных эмоций!..

– Вам помочь? – мягко спросила девушка-консультант.

– Да… – задумчиво ответила Ира. – Я хочу померить вот это платье… это… и еще атласное голубое с широкой лентой на талии.

– Проходите, пожалуйста, в примерочную, мы сейчас вам все принесем.

Да уж, принесите. Ирина развернулась и направилась в угол зала, к завешанным синим бархатом кабинкам. Персона Тани на какое-то время поблекла, и голову заполнили другие мысли – не столь радостные, но не менее важные и волнительные. Она очень давно мечтала попасть на большой экран – в мир кинематографа, тогда начнут узнавать на улице, брать автографы и предлагать фотосессии для солидных журналов. И вот несколько дней назад до нее дошли слухи, что в самое ближайшее время известный и горячо любимый народом режиссер Фадеев будет проводить пробы. Лента костюмированная, и финансирует ее американец Рэнди Хэмилтон. Пятьдесят процентов съемок – в Англии. Бюджет немереный. И, как поговаривают, две новоиспеченные звезды Голливуда уже утверждены на роли второго плана. А вот на главных ролях продюсер хочет видеть именно русских (дед его родом из России, и, видимо, это сыграло свою роль). Рэнди Хэмилтон давно мечтал о таком проекте, а Фадеева просто боготворит. И еще говорят, будто именно ему он доверил выбор актеров. Как Фадеев скажет – так и будет.

Н-да, тут по блату не пролезешь, да и вряд ли Павел сможет устроить ей такой блат. Был бы он нефтяным магнатом или тоже каким-нибудь крутым продюсером, а то смесителями торгует. Ну, не то чтобы торгует… Ира закусила губу и поймала себя на мысли, что первый раз думает о женихе в таком пренебрежительном тоне. Раньше ее все устраивало, но раньше… Потребности растут, и надо признать – Павел за ними не поспевает.

«Мне кажется, он воспринимает меня несколько не так, – подумала Ира, прикладывая к себе голубое платье, – я звезда, будущая звезда… Актриса. Не каждому выпадает такое счастье. Принес шоколад – глупость какая…»

Она отложила платье на низкое широкое кресло-ракушку, отошла чуть назад и провела ладонями по идеальной фигуре. Интересно, а какой он – продюсер из Америки? И интересно, какие женщины нравятся Фадееву?

– Черт! – Таня негодующе всплеснула руками и еще раз посмотрела на ногу.

Проклятый винт, торчащий из стула! Теперь на колготках зацепка и приличная дырка! Дома, конечно, еще есть колготки, но… но как же она ненавидит свою работу и где взять деньги, на которые можно без проблем прожить до зарплаты? Ладно, пару тысяч она займет у Зойки… ОПЯТЬ ДОЛГИ! Невыносимо.

Таня резко вынула из-под горы новых папок картонный скоросшиватель и захлопнула дверцы шкафа. Покосилась на дверь кабинета Баркова и состроила гримасу под названием «да чтоб ты провалился!» Как же все надоело…

– Привет, – раздался знакомый, чересчур радостный голос, и Таня обернулась.

Это ей казалось, что хуже не бывает, но она ошибалась – бывает.

– Привет, – небрежно бросила она, засовывая папку под мышку. – Какими судьбами?

На пороге стояла Ирина Задольская. Ухоженная, элегантная, с блеском в глазах. Высокие сапоги поверх черных брючек в обтяжку, короткая шубка под леопарда (а может быть, это он и есть?), распущенные светлые волосы, идеальный макияж. Звезда, одним словом.

– Павел мне сказал, что ты переквалифицировалась в секретарши, но я не поверила, – она презрительно поджала губы и вошла в комнату. – Это же так… мелко.

Значит, она не просто явилась навестить женишка – поиздеваться захотелось. Понятно. Таня подошла к своему столу, бросила папку рядом с клавиатурой и внутренне собралась. Если показать Задольской свое отчаяние, то та только порадуется, а разве можно доставить врагу такое удовольствие? Нельзя. Эх, сюда бы Зойку!

– У нас всякий труд почетен, – усмехнулась Таня, готовясь к бою. – А потом, Павел… Сергеевич такой замечательный и интересный человек, что… Мне здесь очень комфортно.

О-хо-хо, кажется, включился автопилот, и игра, затеянная с Вякиным, вновь приобрела прежнюю актуальность.

– Я представляю, как он к тебе относится… с сочувствием. Ты же потеряла свой бизнес.

«Угу. Интересно, это вы вдвоем придумали приклеить меня счетом к секретарскому месту или он один?» – подумала Таня.

– О каком сочувствии ты говоришь? Мне здесь нравится – никакой ответственности и бесплатные обеды.

– Да, – Ира опустила взгляд вниз и отправила усмешку в сторону дырки на колготках. – Я понимаю, как важны для тебя бесплатные обеды…

«О, я бы могла сейчас сказать, что это порвал твой жених в порыве страсти, и ты бы наверняка набросилась на него с кулаками, а я бы сидела здесь и с удовольствием слушала вашу возню, но уж ладно… у вас скоро свадьба… буду доброй».

– Это у меня колготочная травма на производстве.

– Павлу никогда не везло на секретарш, – расстегивая шубку, сказала Ира. – То попадались беспросветно глупые, то вечно беременные, то неадекватные. Но теперь, надеюсь, все наладится, ты, насколько я помню по школе, аккуратна и в ближайшее время осложнять свое положение детьми не собираешься…

«А все же надо было сказать, что Барков порвал на мне колготки…» – подумала Таня и закусила нижнюю губу. Обидно, да, обидно. И в душе последнее время образовалась болезненная сумятица, которую только тронь – и на глаза наворачиваются слезы. Задольская кидает в нее мелкие камушки, и они, надо признать, долетают до цели. Колют и оставляют следы.

– …а я сейчас с головой окунулась в свадебные приготовления. Кстати, ты с кем-нибудь встречаешься? Если ты не можешь устроить личную жизнь, то я могу попросить Павла, и он порекомендует тебе кого-нибудь на фирме…

– Отличная идея! – воскликнула Таня так неожиданно, что Ира вздрогнула. – Обязательно попроси. Хотя, может, ты будешь так добра, что уступишь мне своего жениха? Признаться… – она подалась вперед и ледяным шепотом добавила: – Я млею, когда его вижу.

Ирина не успела ничего ответить, да и вряд ли бы она смогла сделать это сразу – растерялась, побледнела и почувствовала болезненный укол в сердце («она со зла так сказала, конечно же, со зла…»). Дверь кабинета открылась, и появился Павел Сергеевич Барков – громкое Танино восклицание заставило его подняться из-за стола.

– Ира?.. Ты не говорила, что придешь.

– Ты не рад? – Она подплыла к жениху и подставила щеку. Нарочно. Пусть Танька видит, как она счастлива, и завидует.

Павел формально поцеловал Иру и спросил:

– Что-нибудь случилось?

– Нет, милый, решила сделать тебе сюрприз. Давай пообедаем в ресторане. Я ужасно хочу есть. Приготовления к свадьбе меня невозможно выматывают.

– Хорошо, – он кивнул и шагнул к кабинету, но странная неловкость остановила его. Плевать на куртку, до машины от подъезда тридцать метров – не сахарный, не растает.

Он поднял голову и встретился взглядом с Таней. Отвел глаза и взял улыбающуюся до ушей невесту под локоть.

– Пожелай нам приятного аппетита, – сказала Ира и вместе с Павлом направилась к двери.

Таня сжала пальцы в кулаки, постояла немного, затем подошла к окну. Сейчас они выйдут из подъезда, сядут в машину и поедут в ресторан. Лучше отойти от окна… а то еще Задольская поднимет голову.

Зазвонил телефон, и Таня взяла трубку.

– У меня температура тридцать восемь и пять, здорово, да?

– Угу, – ответила Таня.

– Возможно, завтра будет уже тридцать семь и пять.

– Хорошо бы.

– А ты чем-то расстроена, да? Барков донимает?

– Нет. Задольская.

– Что???

– Она приходила.

– И?

– Получила порцию желаемого удовольствия.

– Сволочь! Представляю, как ты взбесилась!

Закрыв глаза, Таня прислушалась к своим ощущениям. Да, она зла, очень зла, но почему-то не на Задольскую… а на Баркова.

– Ты мне предлагала выступить на мальчишнике, помнишь?

– Ага, – ответила Зойка. – Вообще, это изначально была дурная идея, и ты не думай, я тебя прекрасно понимаю…