Роберта Ли - Снежная принцесса

– Она не боролась так долго. Это было бы глупо. Какая уж тут борьба, когда страх застилает глаза!

Рука, записывающая разговор, замерла. Его слова, акцент… Неужели он? В ужасе Нэнси уставилась на блокнот; убеждая себя, что что-то недопоняла…

– И вы тоже будете со мной кроткой, - перебил он ее мысли. - Все другие - ерунда, простая ошибка, - говорил он, словно пытаясь оправдаться. - Должен сознаться, в тех случаях я был не прав. Мне стало ясно это только тогда, когда судьба подарила мне вас. Теперь для меня никто не существует, кроме вас, Нэнси. Я найду тебя. - Его тон стал решительным и злобным. - Найду и расплачусь за все.

Он, наверное, сумасшедший, подумала девушка. Точно! Надо просто положить трубку и забыть об этом дурацком разговоре. Но в голосе незнакомца чувствовалась необычайная уверенность, и акцент очень походил на тот, о каком рассказывали потерпевшие.

По спине снова пробежал холодок.

– Отомстить мне? - вскричала Нэнси. - Да что такого я сделала вам? Кто вы такой?

В ответ ей прозвучали только короткие гудки Конихан не видел Нэнси со дня съемок. И сейчас, стоя перед закрытой дверью кабинета с табличкой "Ведущая программы "Криминальная хроника" мисс Нэнси Дж. Джойнс", Дон внушал себе, что глупо избегать ее. Ведь никто же его не просит просиживать у нее долгие часы. Необходимо лишь узнать о результатах репортажа. На улице по-весеннему пригревало солнышко, и если ничего не сделать сейчас с волной нахлынувших на них преступлений, которая резко поднялась в связи с наступлением тепла, то к лету город превратится в зону военных действий.

С другой стороны, его не покидали мысли о ней, а тот неподдельный страх на ее лице во время съемок, подмеченный, видимо, только им, не давал ему покоя ни днем ни ночью.

Трех минут - а может, даже и меньше - ему хватило, чтобы напомнить и убедить себя, что эта леди - чересчур самоуверенная и недоступная особа. В конце концов, он не собирается проводить уикэнд в раздумьях о Нэнси Джойнс.

Постучав в дверь, он вошел в кабинет с твердой уверенностью не задерживаться здесь, но, увидев ее бледное как полотно лицо и полные страха глаза, тотчас же забыл о своем намерении. Ему редко доводилось видеть людей, охваченных таким ужасом. Однако не прошло и секунды, как, к его изумлению, перед ним уже сидела не беззащитная, насмерть перепуганная женщина, а спокойная и надменная ледяная красавица.

– Что случилось? И, черт возьми, не пытайтесь уверить меня, как тогда, ночью, что у вас все в порядке, - прогремел он, прежде чем та успела открыть рот. - Я не слепой. Только что вы были безумно напуганы. Учтите, я не выйду отсюда, пока не узнаю, в чем дело.

Нэнси понравилась его напористая агрессивность. Она ни минуты не сомневалась, что этот человек так же не бросает слов на ветер, как и тот - по телефону. Вот денек! Сравнение показалось ей кощунственным, и девушка истерически хихикнула. Взглянув в прищуренные глаза Дональда Конихана, она едва сдержалась, чтобы не крикнуть: "Нет, не подходи!" В настоящий момент она была слишком уязвимой, чтобы хладнокровно, без всплеска эмоций ощущать его близость.

Нэнси порывисто кинула ему блокнот с записями.

– Я.., мне кажется, звонил п-преступник. Конихан вскинул брови.

– Что значит, вам кажется? Что он сказал?

– У него британский акцент.., очень сильный. А то, что он говорил… - Ее передернуло, и голос сорвался.

Наконец-то, обрадовался Дон, Фил оказался прав, мерзавец все-таки попался в сети. Но в следующее мгновение все его мысли обратились к Нэнси и к тому, что ей сказал преступник. Записи лежали перед ним, но Конихан не мог оторвать глаз от лица своей собеседницы.

Пробормотав извинения, он придвинул к себе желтый блокнот и уставился в каракули.

– Черт, что это?

Она моргнула. Его тон стал требовательным, дерзким и деловым. Человек, минуту назад готовый броситься на ее защиту, словно испарился. Вот и отлично, подумала она. Она чувствовала, что ей легче общаться с Дональдом Кониханом в таком его качестве.

Ее взгляд стал снова непроницаемым.

– Мои записи этого звонка. Он откинул блокнот ей.

– Прочитайте.

Нэнси вспыхнула, возмутившись его резкости, но, взяв себя в руки, принялась читать. Сначала ее голос звучал ровно, но скоро, при воспоминании зловещего шепота звонившего, ею опять стал овладевать ужас, и пальцы, державшие записи, задрожали.

Заметив перемену в ее настроении, у него возникло страстное желание прижать девушку к себе, успокоить, защитить, и этот, не свойственный ему, порыв встревожил его. Более того, раздосадовал. Проклятье! Он не врал Филу, когда говорил, что плюет на женщин. Хватит, он уже однажды получил по зубам - неужели ему недостаточно.

Он отвернулся и подошел к окну.

– Мне нужна копия записи разговора, - хрипло проговорил он. - Сомневаюсь, чтобы это был тот самый преступник. Мало ли сколько извращенцев посмотрело наш репортаж, и теперь один из них решил просто поглумиться над вами.

– Но у него же акцент, - не согласилась с ним девушка. - Кроме того, ему известны мельчайшие подробности. Например, цвет волос. Ведь мы же не показывали фотографию настоящей жертвы. Как можно сравнивать наши волосы, не видя их?

В ее словах, конечно, имелась доля правды, но Дон из опыта знал, что нельзя поддаваться первому порыву.

– Это нетрудно, - ответил он. - А вы не исключаете такой возможности, что звонивший видел насильника и дошел до такой низости, что хвастается этим. А акцент можно и сымитировать. На всякий случай поставим на линии прослушивающее устройство, и, если он снова позвонит, отследим номер телефона и тогда уж точно узнаем, откуда у него такая информация.

– Нет!

Дон обернулся и посмотрел на нее, словно на сумасшедшую.

– Нет? Как вас понимать?

Он никогда не повышал голос - просто по роду своей деятельности не имел права. И сейчас его несдержанность можно расценивать как криминал. Поднявшись со своего места, Нэнси твердо взглянула ему в глаза.

– Основная идея "Криминальной хроники", - тихо сказала она, - гарантия анонимности наших информаторов. Позволив вам установить жучки на линию, я поставлю под удар самый замысел программы. Извините, но это недопустимо.

– Вы извиняетесь? - вспылил он. - У нас на руках серия актов изнасилования, и в данный момент вы единственная в городе, у кого есть возможность протянуть хоть какую-то ниточку к преступнику. А вы говорите, что это недопустимо! Господи, а если разговаривавший с вами действительно тот самый маньяк? Он же угрожал вам! В таком случае у вас большая вероятность оказаться следующей в его списке. Да любая другая на вашем месте потребовала бы, чтобы мы прослушивали линию!

Сам того не зная, он привел единственный аргумент, который мог бы поколебать ее. Нэнси вздрогнула.

– Поверьте, я, как никто, хочу, чтобы этого подонка поймали, - прошептала она. - Но все равно не могу вам позволить прослушивать линию. Вообразите, на суде вас обязательно спросят, как вы напали на след преступника. Вы вынуждены будете сказать правду, и людям, верящим нашей программе, сразу станет ясно, что мы лжем, и в следующий раз они побоятся обратиться к нам. Поэтому я не могу решиться на подобный шаг. Ищите другие пути.

Как все просто! Оказывается, для нее дороже всего эта чертова программа. Упустить такую возможность! А тем временем преступник, только что угрожавший ей, будет разгуливать на свободе. Сжав зубы, он шагнул к ней. Между ними было довольно большое расстояние, но Нэнси в испуге отступила назад. Это заставило его остановиться. Черт возьми, но почему во всех его действиях она видит угрозу?

– Ладно, забудьте. Черт возьми, не думайте ни о чем! - вспылил он и выскочил из кабинета, опасаясь совершить глупость и, не обращая внимания на ее воинственность, поцеловать девушку.

Прошел час-другой, но Конихан все так и не мог успокоиться. Закинув холодный ужин в духовку, включил таймер. Его единственным желанием было схватить эту длинноногую рыжуху, встряхнуть и сказать все, что он о ней думает. Нет, таких упрямых, глупых, выводящих из себя баб еще не видывал свет! Черт возьми, ей угрожают, а все ее мысли заняты лишь защитой чести своей программы. Дональд неподвижно уставился на печь. А если вдруг этот извращенец решит выполнить свои обещания? - бесился он. Допустим, звонок - простое бахвальство какого-нибудь психа, увидевшего ее в роли жертвы, а если нет? А если это действительно тот маньяк?

Если так, тогда надо срочно выяснить, как поставить жучок в обход мнения Нэнси. Мысли путались, их перебивал образ Нэнси, стройной, высокой, стоящей перед ним с гордо поднятой головой, спокойно выслушивающей его возражения и упрямо не желающей уступить. Но все же сквозь всю непроницаемость ее глаз он прочитал в них страх. Дон вспомнил ее губы, сжатые в тонкую полоску явно для того, чтобы он не заметил их дрожи. Сам не желая того, Конихан видел перед собой совершенно другую Нэнси - испуганную и потрясенную. Теперь она стала для него не гордой недотрогой - Снежной принцессой, но слабой женщиной, остро нуждающейся в мужской поддержке и защите.

Неожиданный телефонный звонок прервал его беспокойные размышления. Облегченно вздохнув, он взял трубку.

– Да.

– Надеюсь, у тебя не имеется грандиозных планов на вечер, - мрачно проговорил Фил. - У нас беда. Еще одно изнасилование.

Дон весь внутренне подобрался, вспомнив Нэнси.

– Что случилось?

– На этот раз жертва - преподаватель истории. Кто-то подошел к ней сзади, схватил и потащил в подвал. Поскольку он был в маске, она не имела возможности рассмотреть его.

– Как насчет акцента?

– Дешевая подделка под британский, - ответил Фил.

Они оба хорошо понимали, что акцент не имеет никакого значения. Так как все газеты кричали о приметах маньяка, любой другой мог работать под него.