Сергей прямо-таки заметно затрясся, и я сама, признаться, почувствовала страх. Мало ли, кто этими бандитами руководит?

Василий Оганезович — теперь я не сомневалась, что это он, — наконец-то обошёл лексус Котовского, подошёл к нам, покосился на меня, довольно хмыкнул, кажется, утверждая на роль Снегурочки, мазнул взглядом по Даниилу…

И заметно так помрачнел.

— Вы, олухи царя небесного, — прорычал он, — вы кого, дебилы, притащили?!

Судя по тому, как Василий Оганезович смотрел на Котовского, они были знакомы. И мне совершенно не понравилось то, с каким отпечатком ненависти н лице и пылающими глазами, повернулся к своим подчинённым.

Барчинский был высоким, внушительных размеров мужчиной, но всё равно по своим параметрам значительно уступал своим работничкам. Вот только его крутой нрав, должно быть, гремел на всю округу, потому что бандитоподобные бритоголовые громилы, которые и привезли нас с Даниилом сюда, мигом попятились под тяжёлым взглядом начальства. Бурый сделал шаг им навстречу, они дружненько отступили ещё дальше, кто насколько мог, и вжались в свой автомобиль.

— Так это… Снегурочку же… с Дедом Морозом, — пискнул Сергей, как самый смелый. — Мне подру… позвонили мне, сказали, мол, какие-то лохи… — он запнулся, — какие-то молодые люди покупают дорогие костюмы, я подумал, может, если мы их скрутим… — получил тычок в бок от одного из коллег, — мирно попросим! То они нам не откажут…

— Уволю всех нахрен! — пообещал Барчинский. — Вышвырну прочь без выходного пособия. Волкам сдам, чтобы они ваши безмозглые туши погрызли! С вас толку, что только на мясо! — он выкрикнул ещё несколько малопонятных фраз на чужом языке, потом повернулся к нам с Даниилом и…

Расплылся в радостной улыбке.

Я к тому времени, должно быть, уже приобрела землистый оттенок и собиралась падать в обморок от греха подальше, но, заметив, что Даниил вроде не спешит пугаться и нормально на всё реагирует, с бурной реакцией решила повременить, только на всякий случай подошла ещё ближе к Котовскому. Шеф смотрел Бурому в глаза так, как смотрят в глаза любому нормальному человеку, без стаи бандитов за спиной. Даже улыбался вот.

— Я уже говорил, что у меня в штате настоящие дураки, — вздохнул Василий Оганезович. — Честное слово, Даниил, не знаю, что им в голову стукнуло, но, я надеюсь, обошлось без эксцессов? — он энергично пожал Котовскому руку. — Рад встрече, хотя, конечно, в таких условиях… Придурки! — рыкнул на сбившихся в кучу мужчин, — и вновь повернулся к Даниилу. — Прошу прощения…

— Тоже рад встрече, — приветливо улыбнулся Котовский. — Я думаю, мы сможем мирно решить этот вопрос. Но твои молодые люди, — он кивнул на бандитов — или это такая охрана? — несколько мне с моей спутницей очень помешали. Ты б их приструнил как-нибудь, Василий Оганезович.

— Теперь просто Вася! — замотал головой Барчинский. — Представишь свою прекрасную спутницу.

— Это Оля, — Даниил не стал называть меня женой, к счастью, и я вовремя вспомнила, что Василий Оганезович Барчинский был каким-то нашим деловым партнёром.

Вроде бы.

Кажется, я делала какие-то бумаги, где фигурировало его имя.

— Очень приятно, — проворковал Бурый. — Прошу, прошу в дом…

Даниил приобнял меня за талию и потянул за собой. Сопротивляться не было смысла, хотя я не без любопытства прислушивалась к раздававшемуся за спиной шипению Барчинского. Тот, очевидно, перешёл в наступление и теперь атаковал подчинённых уже всерьёз.

— Придурки! — доносились до меня обрывки фраз. — Вы кого привезли мне? Вы мне делового партнёра привезли! Договор года, видать, сорвали! Если он теперь откажется подписывать или процент драть будет? Если ославит меня, расскажет, что все люди как люди, а Барчинский на двадцать лет промахнулся и в девяностых застрял? Да я вас, дурики, на органы порежу!..

Я очень сомневалась, что охрану действительно порежут на органы, по крайней мере, надеялась на более цивилизованный подход к наказанию охраны, или кем там были эти странные мужчины, но расслабиться и перестать дрожать так и не смогла. Всё-таки, Василий Оганезович меня пугал. Это Котовский вёл себя так, словно ему море было по колено, теперь понятно, почему.

— Проходите, гости дорогие! — тем временем Бурый всё-таки догнал нас, уже на крыльце собственного дома. — Проходите. Могу предложить ночлег, раз уж мои придурки вас задержали, вкусный ужин. Правда, в доме много детей…

Он открыл перед нами дверь, и вариантов отпираться не было, пришлось войти. Даниил, впрочем, вёл себя спокойно, и я решила ориентироваться на его поведение. Вроде бы обижать не должны, ничего дурного нам, надеюсь, не сделают. Хотелось бы верить, по крайней мере.

В просторном холле коттеджа уже ждала какая-то женщина. Довольно милая на вид, услышав, как растекается медовыми речами Бурый, она тут же подбоченилась и сердито сверкнула глазами. Только по этому жесту я наконец-то поняла: супруга.

— Познакомьтесь, — протянул Василий Оганезович, изо всех сил пытаясь казаться милым, — это моя жена, Валечка. Валюша, познакомься, это Даниил и Ольга. Даниил — мой деловой партнёр.

— Разве мы приглашали на ужин твоего делового партнёра? — гневно уточнила Валентина. — В костюме Деда Мороза?

Я смущённо одёрнула подол снегурочьего пальто, чувствуя себя крайне неловко. Внутри в нарядном костюме было немного жарко, но это всё мелкие неудобства по сравнению с тем, сколько страха пришлось перенести при встрече с этими дурацкими бандитоподобными охранниками. Только жалко их всё равно. Да и кто его знает, не сделаем ли мы чего-нибудь такого, что уже Бурый будет ставить свои условия, а не Даниил? Какой они там договор собирались подписывать?

— Да вот, понимаешь, получилась неувязка, — мягко пояснил жене Барчинский, — мои де… ребята вместо Деда Мороза и Снегурки остановили на дороге моего делового партнёра. Ну ты же понимаешь, что они не станут выступать?

— А дети? Ты ведь обещал! — гневно прошипела Валентина.

— Валюша! — Барчинский наклонился к ней поближе. — Какие к чертям дети? На кону миллионные контракты! Ни мне, ни вот ему, — он кивнул на Даниила, — не выгодно их срывать. Ты хочешь, чтобы я делового партнёра клоуном выставлял перед нашими спиногрызами?

Судя по всему, сейчас мы ещё будем свидетелями семейного скандала. Если только…

— Вообще-то, — вмешалась я, почувствовав себя в этот момент невероятно мстительной девушкой, — мы можем и выступить, порадовать детей, правда, Даня? — я посмотрела на Котовского. — Раз мы уж сюда приехали. У меня, например, есть опыт. Так правда?

— Ой! — охнула Валентина, отталкивая прочь мужа. — Это будет так чудесно! Дети в гостиной. Проходите, дорогие гости…

Даниил с таким видом прицепил к лицу искусственную бороду, что я с трудом сдержала смех.

— Ну и зачем? — прошипел он в тот миг, когда мы на секундочку остались одни.

— А не надо было лгать про пару дней, — мстительно прошипела я и уже громче добавила: — Идёмте, дедушка! И где ваш мешок с подарками?

Глава седьмая

Мешок с подарками, внушительный такой — им, если хорошенько замахнуться, убить кого-нибудь можно! — присутствовал. Валентина указала на него с таким облегчением, что я даже её пожалела. И вправду, едва не испортили детям праздник! Бедная мать, наверное, с ног сбилась, пытаясь как-нибудь развлечь спиногрызов…

Женщина заикнулась что-то там про сценарий, но, поймав злой взгляд мужа, решила не продолжать. Василий Оганезович и так был не в восторге от того, что его деловой партнёр в костюме Деда Мороза собирается развлекать детишек, и я поначалу даже не понимала, в чём причина такой реакции. И только потом, когда Даниил подступил к комнате, где сидела ребятня, вдруг поймала себя на мысли: а что, если там настолько вредные дети, что Бурый попросту боится того, что они могут натворить?

— Эй, — я дёрнула шефа за рукав. — А что мы вообще детям показывать будем?

Котовский уже приоткрыл дверь, но остановился и оглянулся на меня.

— Ну я не знаю, — проворчал он. — Это ж была твоя идея…

— Да где этот грёбаный Дед Мороз? — донёсся из комнаты писклявый детский голосок, поддерживаемый возмущённым поддакивающим хором.

Я аж подошла поближе и прислушалась… Чтобы за несколько минут услышать возмущений больше, чем можно было ожидать не только от семилетних сорванцов, а и от взрослых людей. Кто-то даже заматерился, да так громко, что крик донёсся и до топтавшихся у нас с Даниилом за спиной родителей.

— Они у нас такие нетерпеливые, — охнул Бурый, совершенно не оправдывая свою репутацию грозного хозяина и даже втянувшего голову в плечи, когда Котовский на него оглянулся, и дёрнул жену за рукав, требуя, чтобы подыграла.

— Да-да! — закивала Валентина. — Непослушные ребята… Но очень добрые!

Даниил вопросительно изогнул брови, судя по всему, услышав, что хорошего ему и всем Дедам Морозам на свете только что пообещал один из мальчиков. Вероятно, этот самый добрый. Хотя, возможно, я тоже слишком позитивно думаю об этих детях.

Правильно истолковав ситуацию, Валентина рванулась в комнату, чтобы как-нибудь утихомирить детей, но Котовский уверенно преградил ей дорогу.

— О-ох, Снегурочка! — неожиданно низким голосом протянул он, притягивая меня к себе и так крепко обнимая за талию, что ни о каких правилах приличия и речи быть не могло. — Ох устал я, Снегурочка! — он толкнул дверь ногой, покрепче свободной рукой схватил мешок и двинулся вперёд, не выпуская меня из объятий. — Ох, устал! Где я только сегодня не был! — Даниил дёрнул бороду, чтобы не мешала говорить, и остановился посреди комнаты, швырнул мешок на пол, выдернул из-под какого-то мальчишки стул и плюхнулся прямо на него. — На Северном полюсе был, на Южном полюсе был… пингвины, понимаешь, совсем с ума посходили с этим Новым годом! Подарков требуют, хороводы водят, еле вырвался… В Африке был… мартышки чуть всю бороду не повыщипали… Всюду был, где только мог! Всюду! Чего ж ты притащила-то меня, внученька… — мне аж захотелось ляпнуть, что внученек такими взглядами не окидывают, — в этот дом?