Судя по взгляду, которым меня одарил Лясик, это мама знала, что делать, а он обычно только поддакивал да стоял рядом. Лично меня это крайне раздражало – ну как можно быть таким бесполезным и бесхарактерным! Но спорить я не решалась, прекрасно понимая, что если Лясик сделает хоть что-то, уже будет хорошо.


- Ладно, - сдалась, осознавая, что все равно как-то надо выкручиваться. – Смотри, гости уже подтягиваются… Нам надо спрятаться, чтобы обеспечить красивый выход. И мешок прихвати с собой. Что-то придумаем.


- А если не придумаем?! – заныл Лясик, но я только пнула его локтем под ребра.


- Придумаем. Иначе я тебя лично мишурой задушу, - мрачно пообещала я. – Вот уж… Дед Мороз еще называется!


Собираясь полностью соответствовать образу Снегурочки, я вернула на место шапку, даром, что было жарко, поправила шубку, застегнула ее на все пуговицы и моментально посочувствовала маме и всем другим исполнительницам этой роли. Конечно, это была не то чтобы полноценная шуба, скорее как теплый халат, но в хорошо натопленном зале в этом наряде все равно очень жарко!


Лясик вооружился внушительным посохом, приладил бороду, которая то и дело съезжала на подбородок, тоже нахлобучил на голову шапку и прищурил глаза, пытаясь выдать себя за пожилого мужчину, на которого он совершенно не тянул в силу собственного возраста.


Мешок с подарками мы оттянули к углу, и я добыла оттуда не только резюме и рекомендательное письмо, которые поспешила, сложив пополам, сунуть во внутренний карман шубки, а еще и внушительный такой сценарий и список подарков, которые следовало вручить.


Да уж, зря я не обследовала содержимое мешка, когда собиралась все это провернуть. Программа корпоратива была достаточно обширная и, судя по двум размашистым подписям в конце, утверждена и директором ивент-агентства, и самим Глебом.


Судя по всему, никакая импровизация тут не предусматривалась. А гости уже собирались и, надо сказать, косились на нас с большим интересом.


Пришлось скрываться за внушительной такой елкой, еще и тащить за рукав Деда Мороза, который, явно оскорбленный моим невниманием по отношению к нему, уже активно подмигивал какой-то секретарше.


- Ай! – зашипел Лясик, в очередной раз получив от меня тычок под ребра. – Ты мне уже столько синяков наставила!


- А нечего зависать, - я пролистнула первую страничку сценария, пробежалась по нему глазами. – Кто это писал этот текст?


Я хотела дополнить, что автором этого опуса может быть только последний дебил, но постеснялась. Вдруг это сам Глеб? Или мама?


- Я! – доложил Лясик.


- Ну, оно и видно, - вздохнула я. – Ты текст-то помнишь?


- Ну с бумажки ж можно…


- Не можно, - буркнула я. – Ты себе представляешь, как оно будет выглядеть, если мы выйдем с потрепанными бумажками и вдруг начнем с них читать заученные нудные фразы? Попытайся хоть как-нибудь от себя говорить! Тут же все общими фразами, так веселого праздника не выйдет.


- Много ты понимаешь, - скривился Лясик. – Между прочим, я частенько так работаю!


Наверное, из-за этого работничка мама и пострадала! Потому что другого повода увольнять ее, хорошего, исполнительного сотрудника, я не видела.


Чертов Лясик.


В зале уже собрались почти все. Не знаю, для чего такое огромное помещение было предназначено в обычное время, но сейчас тут стояло множество небольших круглых столиков, предназначенных для двоих-троих, ну, максимум четверых. Я заметила, что мало кто садился парами, большинство все-таки предпочитали занимать места, где было побольше мест. Столики же на двоих в основном занимали, очевидно, подружки.


За одним из таких устроился и Глеб. К нему моментально попыталась пристроиться Алекса, но, поймав тяжелый и недовольный взгляд Исаева, предпочла ускользнуть.


Заиграла приятная, тихая музыка. В сценарии значилось, что именно под нее и должны выйти Дед Мороз и Снегурочка. Я повернулась к Лясику, рассчитывая на то, что он будет руководить процессом, но с ужасом заметила его жующим какие-то конфеты.


- Фу! – возмутилась я. – Брось немедленно и выходи!


- Что?! – удивился Илларион, но я, не вслушиваясь в его возмущения, уверенно вытолкнула мужчину на центр сцены и, стараясь улыбаться как можно веселее, последовала за ним.


Дед Мороз добрался до микрофона перед елкой, кашлянул и неуверенно оглянулся в поисках помощи. Я едва сдержалась, чтобы не стукнуть его чем-нибудь, и почувствовала, что краснею. Все присутствующие смотрели на нас, кажется, ожидая, что мы наконец-то начнем что-нибудь говорить. Но у моего напарника явно отмерз язык.


- Близится Новый Год, - завел наконец-то Лясик. – Вот… И Дедушка Мороз вам подарочки принес! Вместе со Снегурочкой!..


- Говорят, - я отпихнула Лясика от микрофона, поняв, что он вспомнил только отрывок какого-то сценария для детей, - что как Новый Год встретишь, так его и проведешь. И хоть сегодня не тридцать первое декабря, давайте провожать Новый Год радостно и всем коллективом! И прежде чем все мы начнем веселиться, давайте пожелаем друг другу всего хорошего. Глеб Николаевич, - я воззрилась на Исаева, - выходите. С вас первый тост!


Судя по внимательному взгляду Глеба, я все-таки что-то сделала не так.


Ну, или он очень не любил говорить тосты.


Исаев вышел на центр импровизированной сцены, взял микрофон, откашлялся, бросил еще раз полный недовольства взгляд – интересно, на меня или на Лясика? – а потом заговорил. Говорил он складно, красиво, и я, если честно, аж заслушалась. Исаев немножко приободрился. Речь его не была нудной, наоборот, Глеб говорил эмоционально, шутил. Смеялись с его шуток тоже потому, что это было смешно, а не потому, что нужно поддержать начальство.


Дальше дело пошло на лад. Выступило еще несколько представителей высокого начальства – я опознала только заместителя Глеба, невысокого, полноватого мужчину с цепким, злым взглядом и кличкой Цербер. Почему Цербер, я понятия не имела, однако в интернете о нем можно было почитать много всего интересного. Говорили, если уж этот за что-то взялся, то уж точно не отступит.


Потом микрофон поплыл по залу. Тосты говорили сотрудники, понятное дело, не все, но десяток желающих нашелся. Я покосилась на часы. Наша программа была рассчитана до десяти вечера, но время тикало, и, судя по внушительному объему сценария, до положенного момента мы не успеем.


Я временем, пока произносились тосты, воспользовалась по назначению – пробежалась взглядам по ближайшим пунктам сценария и сунула его под нос Лясику, освежать память. Илларион, разумеется, активно выражал недовольство – он искренне не желал участвовать ни в чем и с огромным удовольствием провел бы время, рассматривая потолки.


Однако тосты были не вечными; микрофон вернулся ко мне, я сделала шаг вперед, вновь оказываясь на глазах у сотрудников фирмы, а проклятый Илларион как стоял, попирая спиной стену, так там и остался.


Вот зараза!


- А теперь, - пришлось вспоминать второй конкурс из сценария и то, что мне еще необходимо каким-то образом всем раздать призы-подарки, - вспомним другую древнюю новогоднюю традицию. Перед тем, как вступить в Новый Год, надо избавиться от тяжести маленьких секретов и грехов. Ведь, как известно, если набрать много крохотных камешков, - какой дебил придумывал этот сценарий?! Ах, впрочем, да, это ж был Лясик, - то можно и не вынести их тяжесть. Сейчас напишите на салфетках вопросы и сбросьте их в мешочек, – я прикинула себе, на какие откровения может пробить присутствующих, и решительно продолжила, - а на вторых салфетках – ответ на ваш вопрос. Его надо будет бросить во второй мешок…


- В какой мешок? – поинтересовались у меня.


- Вот в этот, - схватилась я за то, что протянул мне Лясик.


Потом посмотрела на предмет, который сжимала в руках, и едва не застонала от разочарования. Рукавица! Этот дурак подсунул мне свою рукавицу!


- Это волшебная перчатка Деда Мороза! – заявила я. – Потому из нее будет вытащен только правильный ответ. И тому, кто будет вытаскивать максимально подходящую пару вопросов, мы будем вручать подарок! Тот, кто уже вытаскивал ответ, переходит к мешочку с вопросом и вызывает следующего, и так – по очереди. Ну, приступаем? Помните, вопросы и ответы не обязательно должны касаться чего-то очень личного,


Судя по тому, с какой неохотой многие взяли салфетки в руки, желающих участвовать в конкурсе было не так уж и много. Я чувствовала себя полной дурой, собирая все эти фантики-бумажки, но, к сожалению, никакого особого выбора у меня и не было.


Лясик же решил, что идеальный выход – это приморозить язык к нёбу и стоять, набрав воды в рот! Вот уж… Гад паршивый.


- Итак, - провозгласила я, - первым будет тянуть вопрос… Ну, Глеб Николаевич, давайте вы?


Исаев усмехнулся. Тянуть вопрос, как я понимала, куда приятнее, чем ответ на него. Ну, а в подарках Глеб не особо-то и нуждался, если что, потом сама вручу.


- Пусть Валерий отвечает, - протянул Исаев, подходя ко мне и запуская руку в мешок. – О, как раз для него вопрос. «В кого ты влюблен?»


Валерий – вот как, оказывается, звали Цербера! – осклабился и потянулся к рукавице. Добыл оттуда ответ, сначала помрачнел, потом расплылся в ядовитой улыбке и довольно так протянул:


- В Александру! – и всем продемонстрировал бумажку. – Твоя секретарша, Глеб.


В зале зашумели. Алекса втянула голову в плечи и совершила попытку спрятаться под стол.