Но нет, мама умудрилась услышать кое-что другое!


- Тридцать два? – переспросила она. – Надо же… А мне ты говорила, Катюша, что предпочитаешь мужчин максимум на несколько лет старше тебя… Что же заставило тебя изменить свое решение?


Я смущенно взглянула на Глеба. Он, эдакий образчик равнодушия, только мягко улыбался и пилил ножом кусочек осьминога в своей тарелке.


- У нас не такая и большая разница в возрасте, - наконец-то осторожно промолвила я. – И в любви это не главное.


- Но Иллариону тоже было тридцать два, а ты говорила… Ой. Что-то меня не туда занесло, - запоздало поняла, что сболтнула лишнего, мама.


За столом воцарилась мертвая тишина. Я уж было думала, что все, пора посыпать голову пеплом, но нет.


- Ну, вероятно, - усмехнулся Глеб, - у нас с Илларионом много серьезных различий. Например, в несколько миллиардов, об этом хотите сказать?


- Ты же знаешь, - прошептала я, - что дело не в деньгах.


- Ну, я-то знаю, но видишь, твоей матери нужны доказательства, - язвительно протянул он.


Елена покраснела, едва пятнами не пошла от смущения.


- Да что мы все о деньгах и о деньгах, - не удержался отец, пытаясь каким-то образом сгладить неловкую ситуацию. – Катенька приняла такое неожиданное решение переехать к вам… Даже вещи с собой не забрала. Мы до сих пор в шоке, хотя, конечно, лично я очень за нее рад.


- Глеб предложил мне съехаться в новогоднюю ночь, - опустив глаза, ответила я. – Все как-то внезапно получилось…


- Да, это был сюрприз, - Глеб накрыл мою ладонь своей. – Надеюсь, он получился достаточно удачным. Да, любимая?


- Конечно, - прошептала я.


Любимая?! Господи помилуй!


- Но, наверное, очень сложно выпускать детей из семейного гнезда. Если б у меня были дети, я б тоже очень резко отреагировал на их желание куда-то переехать, - продолжил Глеб, глядя исключительно на моего папу.


Мама молчала. Она б с удовольствием вставила еще несколько слов по этому поводу, но, видимо, вовремя поняла, что все ее заявления будут откровенно лишними. Или все еще не отошла от упоминания о деньгах.


- Да, - кивнул Евгений, - детей отпускать из дома очень сложно… Но ведь это их развитие, их желание быть счастливыми. Нельзя приковать к себе ребенка цепями…


Я с удивлением взглянула на отца. Прежде мне было трудно избавиться от впечатления. Что он – не более чем приложение к матери, такое себе дополнение, способное только согласно кивать, подтверждая слова моей родительницы.


А теперь я вдруг обнаружила следы войны, длившейся между ними уже с четверть века, где папа без устали сражался за маленькие свободы и для себя, и для своих дочерей, просто умело скрывал это от нас.


- К тому же, - продолжил отец, - Катенька уже взрослая девушка. Двадцать три года – прекрасный возраст, еще вся жизнь впереди, а уже есть мудрость. Я очень рад, что она получила хорошее образование, сможет работать, обеспечивать себя – и при этом составить достойную пару любому мужчине, каким бы богатым он ни был. Но, конечно же, я счастлив, что она встретила именно вас, Глеб. Вы кажетесь мне очень надежным.


- Спасибо за оказанное доверие, - тепло улыбнулся ему Глеб. – Я сделаю все, чтобы ваша дочь была счастлива.


- Разумеется, - кивнул Евгений Павлович. – И мы всегда тоже будем рядом, чтобы поддержать Катюшу… Знаете, в этом деле главное не передавить. Катенька очень спокойная девочка, хоть и с довольно твердым характером. А вот Кира, наша старшая, горела желанием сепарироваться еще с подросткового возраста. Конечно, отпускать ребенка и дома в восемнадцать гораздо сложнее…


- Но Кира не оставила нам выбора, - проворчала мама, дожевывая свой салат.


- Тем не менее, она тоже добилась успеха, потому я рад, что поддержал ее тогда, - закончил отец, - и помогал финансово.


Мама уронила вилку. Я сама едва не перевернула стакан с соком на белую скатерть.


Финансово?! Я понимала, что Кире неоткуда было на первых порах взять деньги, чтобы снять хотя бы комнату, и она не сразу нашла нормальную работу, но слышать такое было очень неожиданно. Мама, судя по растерянному взгляду, ничего не знала.


Пауза затягивалась. Отец отодвинул от себя тарелку и решительно заявил:


- Спасибо, все было невероятно вкусно, но нам, наверное, пора уже ехать… В конце концов, надо еще вызвать такси, чтобы уехать отсюда!..


- Может быть, - влезла мама, - Глеб, вы нас подвезете?


Я испуганно уставилась на Исаева. Оставаться с моими родителями наедине?


- Глеб очень устал после работы, - прошептала я, - и, наверное, не стоит…


- Да, - кивнул Исаев. – Катя права, мне сейчас лучше не садиться за руль. Но, возможно, вы останетесь на эту ночь у нас? У меня большой дом.


- Не стоит, такси… - покачал головой отец, но его слова оказалось слишком мало для того, чтобы остановить мать.


- С удовольствием! – воскликнула она. – Вы сможете постелить нам в гостиной?


Я и рта раскрыть не успела, как Глеб уже сказал фразу, окончательно повергнувшую меня в ужас.


- Зачем же в гостиной? – усмехнулся он. – У меня есть гостевая комната.


Гостевая комната, в которой я спала все это время…


20

Глеб


- Гостевая комната? – воскликнула Елена, отмахиваясь от своего мужа, пытавшегося остановить ее пыл. – О! Это было бы замечательно! Мы же толком почти не познакомились, а тут как раз смогли бы поближе…


Я скосил взгляд на Катю и с усмешкой отметил, что ее смущение не заставило себя ждать. Щеки девушки стремительно краснели, делая ее еще более красивой. И эти искры, вспыхнувшие во взгляде… Если в мире и существовали ангелы, то один из них сейчас спустился ко мне с небес и сидел рядом за столом, пытаясь отвести глаза.


- Глеб, - сглотнув, прошептала она, - можно тебя на минуточку?


- Конечно, - утвердительно кивнул я. – Будете чай? – обратился к родителям девушки. – Сейчас приготовлю. Катя, поможешь мне?


Она вскочила из-за стола, словно ее только что кто-то укусил, и буквально бросилась к кухонной поверхности. Я последовал за нею, потянулся за электрочайником и заметил, что у Кати мелко подрагивали руки, а сама она стояла, вперив взгляд в раковину и стремительно по оттенку догоняла самый бордовый шар на елке.


- У тебя есть еще одна гостевая? – шепотом поинтересовалась она, даже не рискуя поднять на меня взгляд.


- Нет, - покачал головой я. – Я рассчитываю на то, что ты будешь ночевать у меня в спальне.


- С ума!.. – начала она громче, чем следовало, но моментально прикусила язык, а потом уже тише зашипела: - Совсем с ума сошел? Мы практически незнакомы.


- Мы жених и невеста, ты живешь у меня дома. Ты уверена, что тебе надо лишние вопросы от твоей матери? Да и от отца тоже. Было бы очень странно, если б ты ночевала в другой комнате, а не у меня в спальне.


- И ничего не странно! – надулась, как тот сыч, Катя. – Я приличная девушка!


- Я предлагаю тебе спать, а не устраивать оргию, Катерина.


Кажется, считая, что дальше краснеть уже некуда, я ошибся. В глазах Кати заблестели какие-то подозрительные огоньки, обозначавшие то ли заинтересованность, то ли, наоборот, невероятное смущение, а сама она отвернулась и сделала вид, что должна максимальное внимание уделить чаю.


- Клянусь, что не буду приставать, - пообещал я, улыбаясь.


Катя едва не выронила чашку, которую достала было с полки, но успела ее подхватить, закусила нижнюю губу, явно пытаясь таким образом успокоиться, а тогда, вспомнив о чем-то, прошептала:


- Но видно же, что там обжитая комната! Мне надо оттуда хоть вещи забрать, Глеб! И кровать перестелить!


- Тут ты права, - серьезно кивнул я. – Давай. Я их отвлеку. Моя спальня на втором этаже, крайняя дверь, перебирайся туда.


Катя кашлянула, но не стала спорить.


- Мам, пап, я вам постелю, - промолвила она, повернувшись к родителям.


- А чай? – удивилась Елена.


- А чай вы попьете с Глебом, - мне показалось, что в голосе Кати промелькнули какие-то мстительные нотки, но я только улыбнулся. Никакой проблемы в том, чтобы пообщаться лишние десять-пятнадцать минут с родителями девушки я не видел.


Конечно, они у нее специфичные, особенно мама, но так-то люди как люди. По крайней мере, ничего страшного я пока что не увидел. Ну, да, мать позволяла себе немного лишнего, но у моих родственников тоже нимб не растет, и Катя ж выдержала испытание бабушкой. Ираида Генриховна способна свести с ума кого угодно, в том числе и собственных внуков, а Катерину оценила и даже клялась, что оторвет мне голову, если я, паразит эдакий, не женюсь на столь прекрасной девушке.


Ну что ж, я не особенно-то и сопротивлялся против этой идеи. Катя была прекрасна и могла заворожить кого угодно. Как раз из тех девушек, которых ведут в ЗАГС, а потом строят с ними нормальные крепкие семьи и даже не смотрят ни на кого другого. Воплощение мечты любого нормального мужчины.


Кто-то бы поспорил относительно моего причисления к разряду нормальных, конечно…


Катя ускользнула приводить гостевую спальню в порядок, а я наконец-то наполнил чашки чаем и поставил их перед родителями девушки. Взял и свою, хотя, если честно, ничего горячего или горячительного сейчас брать в рот не собирался.