- Скажите правду, - выдохнул он. – Пока еще не поздно.


Я зажмурилась то ли от страха, то ли от предвкушения, и выдохнула:


- Я не Елена Снегирева, - помолчала немного и, не выдержав, дополнила. – И проникла сюда обманом, против воли Елены, чтобы забраться к вам в кабинет!


Глеб хмыкнул.


- И почему я не удивлен?


Он отступи от меня на полшага и ушел бы, вероятно, дальше, если б не натолкнулся на тот дурацкий мешок. Я услышала глухое шипение, явно призванное скрыть матерные высказывания, а потом Исаев мрачно поинтересовался у меня:


- Что за камни вы туда напихали?


- Там не камни… Наверное, - жалобно протянула я. – Там подарки! Это настоящий мешок настоящего Деда Мороза. Ну, то есть, того Деда Мороза, который должен был отработать на корпоративе.


- Я так понимаю, он не приедет?


- Наверное, нет. Он уснул, - я помолчала немного. – Меня Катя зовут.


- Глеб, - невесть зачем представился мне Исаев, хотя он-то не обманывал меня насчет своей личности. – Там сбоку от вас тревожная кнопка, посмотрите, светится?


Я оглянулась. Тревожной кнопки или хоть чего-нибудь светящегося рядом не обнаружилось. Я тяжело вздохнула и сообщила Исаеву:


- Нет ничего.


- Паршиво. Значит, все здание обесточено. Ну, ждем тогда.


- А мы тут не задохнемся? – опасливо уточнила я.


- Тут хорошая вентиляционная система, - отмахнулся Исаев. – Не задохнемся. Думаю, полчаса – и мы выберемся отсюда. Но вы, между прочим, должны быть рады, Катя.


- Почему?


- Ну, как же, - я представляла себе, как он изогнул губы во вредной ухмылке, а в медово-карих глазах заплясали озорные искры. – Разве тесная кабина лифта не лучше просторного кабинета с прозрачной дверью?


А у него прозрачная дверь? И все эти барышни все равно пытался залезть ему в штаны? Интересно получается, конечно. Хорошо, что у меня все равно были совершенно другие цели.


- Конечно, не лучше! – пылко воскликнула я. – Тут темно, мало места и просто ужасно!


- А разве для ваших целей это не идеальное место?


Наверное, если б я была сейчас в чуть более адекватном состоянии, то поняла бы, в чем подвох. Но вместо этого я только удивленно захлопала ресницами, немного запуталась в той правде, которую уже успела сказать, и той, про которую успешно промолчала.


- Ну, мне казалось, собеседование лучше проводить в кабинете?


Исаев кашлянул.


- Какое собеседование?


- На должность аналитика, конечно же! – выпалила я, прежде чем успела подумать головой и прикусить язык. – Я очень-очень хочу устроиться в вашу фирму, а вы б даже слушать не стали! Выставили б за дверь, только посмотрев на графу «семейное положение» в резюме.


Мне показалось, Исаев придвинулся ко мне как-то поближе. Ну, в целом, я не была против. Приятный аромат его парфюма, легкий и ненавязчивый, но в тот же момент невероятно мужской и замечательно подходивший именно этому человеку, почему-то невероятно успокаивал меня.


- То есть, Катя, вы хотите сказать, что своровали у Елены Снегиревой аккредитацию, подделали документы, нарядились в снегурочью шубу, усыпили Деда Мороза и стащили мешок с подарками только для того, чтобы попасть ко мне на собеседование на должность аналитика?


- Я не подделывала документы! – запротестовала я. – Там настоящая фотка!


- Да?


- Да, - кивнула я и отметила с удивлением, что Глеб придвинулся совсем вплотную. Теперь мы прижимались плечом к плечу, и мне казалось, что я могла слышать, как гулко грохотало в груди его сердце. Или это было мое? – Просто мы похожи. Елена Снегирева – моя мама. Но она ничего об этом всем не знала! И Дед Мороз уснул не после снотворного или чего-нибудь такого, а после борща. Он вообще лентяй и, скажу честно, придурок.


- Но остальное правда?


- Правда, - утвердительно кивнула я. – Но вы же не принимаете незамужних молодых девушек на работу! Вы их всех черте в чем подозреваете!


Мне показалось, Исаев рассмеялся, но так тихо, чтобы я не услышала. Он повернулся ко мне, плечом упираясь в стену, и пробежался пальцами по серебристым пуговицам снегурочьей шубы, если честно, очень жаркой и невероятно неудобной.


- Снимите вы ее. Жарко ж, - предложил вдруг Глеб.


- Ну вы ж не снимаете шубу.


- Потому что на мне нет шубы.


- На вас есть пиджак, - проворчала я.


- Хотите, я сниму пиджак, а вы снимете свою шубу? – ни с того ни с сего предложил он.


Если честно, мне надо было не упираться, а просто снять с себя эту жаркую шубу, но дурной характер давал о себе знать. Потому я, нисколечко не задумываясь о последствиях, ляпнула:


- Хочу!


Глаза уже немного привыкли к темноте, и я увидела, как сдвинулся с места Исаев, стягивая с себя пиджак. Под ним, если мне не изменяла память, была белая рубашка, у меня под шубой тоже, благо, не купальник, а светлое платье.


Без верхней одежды стало полегче. Решив, что уже смысла маскироваться нет никакого, я стянула с себя и шапку. Волосы рассыпались по плечам.


- Скажите, а почему вы просто не подделали статус в резюме? Написали бы «замужем», - протянул вдруг Глеб.


Расстояние между нами сократилось до опасного минимума, и мне показалось, что это неслучайно. Хоть я уже была и без шубы, но вдруг почувствовала, что мне снова становится очень жарко.


- Но ведь вы б потом все равно узнали правду. И посчитали бы меня охотницей за вашем сердцем! – воскликнула я. – А я хочу работу, а не вот это вот все…


- То есть, притворяясь Снегурочкой и собираясь пробраться ко мне в кабинет на собеседование, вы никаких негативных последствий не предвещали?


Наверное, я покраснела. Хорошо, что было темно – Глеб просто не мог этого заметить.


- Ну… Я как-то не подумала об этом, - честно промолвила я. – Просто так больше шансов, что вы дадите мне все объяснить! Сейчас же выслушали!


- Боюсь, лифт не оставил мне выбора. Но да. Знакомство у нас получилось впечатляющее, - прошептал Исаев.


А потом наклонился ко мне и, наплевав на собственные же принципы, поцеловал в губы.


2


Если б кто-то сказал, что я была шокирована, этот кто-то солгал бы. Я сейчас не была ни шокированной, ни удивленной, я вообще никакой не была! Потому что продолжить стоять на ногах, когда тебя целует такой роскошный мужчина, практически нереально. Хорошо, что я упиралась спиной в стенку лифта, да и падать, собственно говоря, было некуда.


Глеб сделал последний крохотный шаг, сокращая расстояние между нами до нуля. Я ощутила, как одна его рука легла мне на талию, а вторая нагло поползла по бедру, потянув за собой вязанное платье. Край юбки уже поднялся чуть выше колена, хотя само по себе платье было до середины лодыжки, и…


Это-то меня и отрезвило.


Я отстранилась настолько далеко, насколько могла – то есть, сантиметра на три, еще и стукнулась затылком о стенку лифта, - и шокировано прошептала:


- Это вы что такое делаете?!


- Целую тебя, - спокойно промолвил Глеб.


- И как это понимать?!


- Ну, - хмыкнул он, - можешь воспринимать это, к примеру, как часть собеседования.


Наверное, я сейчас была краснее, чем этот проклятый дедморозовский мешок, который остался валяться в другом конце лифта и нисколечко меня не защищал. Эх, надо было таки взять подарок потяжелее, в целях самозащиты.


Ведь мне даже в голову не приходило, что этот Исаев может оказаться, например, извращенцем! Маньяком! Может, я как раз его типаж!


Ладно, я несу полный бред. Просто взрослый, здоровый молодой мужчина проявляет интерес к вконец обнаглевшей барышне, что застряла вместе с ним в лифте еще и несет всякую чушь. Никаких преступлений. Но только не надо ж так нагло задирать мне юбку! И вообще, я против отношений до брака. И отношений с начальством.


В эту секунду я была категорически против вообще чего угодно и…


Хорошо, надо быть честной. Выглядел Исаев потрясающе. Пах умопомрачительно. Фигура у него была божественная. И целовался он великолепно! А еще у него есть не менее впечатляющие несколько миллиардов и огромный бизнес. Только дура не пожелает внимания такого мужчины. Ну, я в данном случае не дура, но это ж не значит, что я готова целоваться с ним в лифте. И уж тем более, когда мне в первые полчаса знакомства лезут под юбку.


- Это не может быть частью собеседования! – возмутилась я. – И на «ты» мы не переходили. И вообще, - я уперлась ладонями в мускулистую грудь мужчины и едва не застонала от досады – так обожгло меня это прикосновение, даром, что через рубашку. Для убедительности пришлось повторить: - И вообще! Если вы таким образом проводите собеседование со своими будущими подчиненными, то очень даже неудивительно, что они стремятся не выполнить свою работу, а как можно скорее выскочить за них замуж! Вы же сами на это откровенно намекаете!


- Обычно я не провожу собеседования, застряв в лифтах, - отметил Исаев. – Но сейчас, однако, готов сделать исключение.


- Зато я не готова! – пискнула я, чувствуя себя идиоткой, которая отпихивает роскошного мужика только потому, что ее укусила шибко принципиальная муха. – Я настаиваю на том, чтобы собеседование было проведено в кабинете.