Исай хотел подбежать к брату и не мог двинуться с места. Щемило сердце.

– Нам пора обратно, – твердил он.

– Нет! – сказал Марселен. – Я еще не закончил.

– Ты и так уже много взял!

– Это все мелочь Лучшее, наверное, внутри.

– Не ходи туда!

– Если они, как говорят, перевозили золото, его нужно найти.

– Это чужое! Ты не имеешь права! Ты прогневаешь небеса!

– Заткнись, – взвизгнул Марселен.

Налетевший шквал отнес его слова в сторону. Сгибаясь под порывами ветра, он с трудом пробивался к самолету. Холщовая сумка оттопыривалась на боку – улов был немалый.

Два фотоаппарата и бинокль болтались на ремне. Он хватал полными пригоршнями какие-то предметы и распихивал их по карманам. За ним тянулось целое поле оставшихся без саванов мертвых тел. «Снег снова укроет их, – думал Исай. – Мы уйдем, и они опять погрузятся в сон. Может быть, я ошибаюсь, считая, что мы оскорбили их». Он говорил так, пытаясь превозмочь священный ужас, охвативший его. Все тело пробирала дрожь, которую он не мог никак унять Марселен подошел к самолету. Он перешагнул через покореженную панель и нырнул в голову чудовища. Исай машинально принялся считать: «Раз, два, три, четыре, пять...» Вскоре Марселен появился вновь и крикнул:

– Тут ничего не возьмешь. Это кабина пилота. Все перевернуто. Настоящий кавардак!

– Я же тебе говорил! – простонал Исай. – Это все бесполезно. Золота там нет. Уверяю тебя, там нет никакого золота. Да и откуда бы оно взялось?

– Я все-таки пойду посмотрю в другом .месте.

– Где?

– Войду через другую пробоину. Вон там, в центре!

– Даже если оно там есть, как ты его найдешь? Понадобится не один день, чтобы только расчистить проход. У нас нет для этого никаких приспособлений. И, главное, у нас нет времени. А голыми руками там ничего не сделать.

– Подожди, сейчас только взгляну, и мы пойдем.

Короткими шажками, на согнутых ногах, Марселен пробрался к большому пролому в центре фюзеляжа и исчез в глубине. Когда Исай остался один во второй раз, его охватил еще больший страх. Ураган поднимал снег на холмах, рвал белое полотнище. Земля, казалось, корчилась в уродливых судорогах. Дрогнувший лист жести разразился ударом грома.

Корпус машины заходил ходуном. Исаю вдруг подумалось, что моторы сейчас взревут, и тогда пассажиры выйдут из-под снега, встанут во весь рост и медленно двинутся к самолету-призраку. Одни – обезглавленные, другие – безрукие, прыгающие на одной ноге, как ворона со сломанной лапой. «Где мой кошелек? Где мои часы, мое кольцо?»

– Нет! Нет! – вырвался у Исая крик, и тут же фигура Марселена отделилась от самолета. Он сделал несколько шагов по снегу, покачнулся и резко остановился перед Исаем, точно наскочил на стену. В глазах стоял звериный ужас. Челюсть отвисла. Страхом перекосило рот.

– Зай... Зай! – выдавил он из себя.

– Что?

– Там в самолете.., что-то шевелится...

Исай сложил руки в молитве и поднес их к губам.

– Это ветер, – пробормотал он. – Тебе показалось. Это ветер! – , – Нет. Я видел. Я уверен. Там что-то пошевелилось.

– Что?

– Не знаю.

Исай слушал его с вялым удивлением.

Слова долетали сквозь свист метели, как с другого берега реки, из другого мира. Он развязал узлы на снегоступах. Слабый проблеск света мелькнул в голове.

– Оставайся здесь, – прошептал он – Что ты собираешься делать?

– Пойду посмотрю, не ошибся ли ты И Исай шагнул к самолету. Отверстие с неровными краями, словно вход в пещеру, открывалось перед ним. Он прошел внутрь и остановился, пораженный картиной неподвижного хаоса. Через широкие пробоины проникал неясный, тусклый свет. Сорванные с места кресла загораживали проход. С потолка свисали погнутые металлические брусья с обрывками ткани на концах. Стены были забрызганы темными пятнами. Большинство пассажиров выбросило от удара наружу Но вдруг Исай заметил бледную чистую руку, которая лежала на уцелевшем столике. В глубине центрального отсека из-за груды ящиков выглядывали ноги в серых полосатых брюках. Труп стоял вверх ногами.

Повсюду были раскиданы шляпы, сумки, вскрытые чемоданы со всем своим содержимым, состоящим из флакончиков и нижнего белья Все это покрывал тонкий, нежный, как пушок, иней. Исай шел по битому стеклу, пробираясь через завал из опрокинутых кресел, и тут услышал слабые стоны. Он отскочил назад, как будто нечаянно толкнул кого-то. Сердце учащенно билось. Легким не хватало воздуха. Человек опять застонал, жалобно, на одной ноте. Звук раздавался совсем рядом, как дым, стелился по земле, поднимался по ногам. Исай подался вперед и увидел сооруженный из двух кресел домик.

Внутри него была свалена груда одежды и меховых шуб. Она слабо шевелилась, из-под нее и неслись стоны. Наверное, единственный пассажир, выживший в этой катастрофе, приполз сюда и прятался здесь от холода. Четыре дня он безотчетно боролся со смертью, раненный, замерзший, голодный. Исай протянул руку, нащупал тело и вытащил его на свет.

Потом снял варежки, перчатки и развязал толстый серый шерстяной платок, закрывавший лицо незнакомца.

– Женщина! – тихо сказал он.

Она не походила ни на одну из тех женщин, которых ему приходилось видеть в своей жизни. Кожа у нее была матовая, цвета кофе с молоком. Длинные шелковые ресницы обрамляли прикрытые веки. В уголке носа виднелась маленькая золотая сережка:

Глубокая складка пролегла между бровями.

Она тяжело дышала. Губы разомкнулись, открылся ряд перламутровых зубов. Она была хороша собой. Родом из Индии. Ее жизнь висела на волоске. Исай не знал, как с ней заговорить. Он спросил: «Вы ранены?»

Глаза были по-прежнему закрыты. Наверное, она не услышала его. Он снял со спины рюкзак, открыл его, вынул бутылочку с виноградной водкой. Осторожно приподнял женщину, придерживая за спину. Поднес к ее мягким бледным губам металлическое горлышко. Жидкость потекла ручейком по подбородку. Она непроизвольно глотнула.

Веки дрогнули, приоткрылись. Глаза были, как у лошадки, черные, выпуклые и кроткие. Ясный взгляд скользнул по лицу Исая.

– Это я! Не бойтесь... Мы вас отсюда вытащим... – забормотал он.

Он смотрел на нее с тревогой и умолял не умирать. Но она закрыла глаза, уронила голову и снова застонала. Тогда он погладил ее по лицу грубыми, окоченевшими руками с обгрызенными ногтями. Складка между бровями не расправлялась. Она словно отпечаталась на коже. Он стал тереть женщине лоб и щеки, чтобы вывести ее из забытья. Он тряс ее за плечи, звал громким голосом:

– Вы меня слышите?

Но она не отвечала. Длинные черные волосы в беспорядке падали на плечи. На правом виске запеклась кровь, слиплась прядь волос, Рана была неглубокая. Нос блестел – хороший признак. Она не приходила в себя, и тогда Исай снял с нее кучу тряпья, в которое она куталась: три шубы, два пледа, плащ, шерстяные шали. Она, наверное, снесла эти вещи со всего самолета. Когда он развернул ее, она оказалась совсем маленькой и лежала, свернувшись клубком, как ребенок. Поверх белого сари, испачканного кровью и смазкой, было накинуто фиолетовое шелковое покрывало с золотой каймой. На запястьях и лодыжках он увидел тонкие серебряные браслеты. Он тронул ее упругую, обтянутую шелком грудь: она чуть приподнималась. Сердце едва билось.

Каким чудом удалось ей так долго продержаться, борясь с голодом и холодом!

– Подождите, – сказал Исай. – Еще немного и вам станет лучше.

Он присел рядом с ней на колени, набрал пригоршню снега и принялся растирать ее.

Вдруг она дернулась, дрожь прошла волной по всему телу.

– Ну, наконец! – воскликнул Исай.

Потом он снова закутал ее шерстяными платками и шубами, продолжая с силой массировать обмороженные руки и ноги.

– Что ты тут торчишь?

Исай резко обернулся. В проеме стоял Марселен.

– Пытаюсь привести ее в чувство, – сказал Исай.

– Это женщина!

– Как видишь.

– Это что же, подарок судьбы?

– Может, и так.

– Больше никого не осталось в живых?

– Нет.

Марселен заглянул брату через плечо, чтобы рассмотреть лежащую на полу женщину – Зря только время теряешь, – бросил он.

– Как знать. Если врач сделает ей укол...

– Какой врач?

– Да любой врач в городе.

– Ты что, собираешься нести ее в город? – закричал Марселен.

– Конечно.

– Ты этого не сделаешь!

– Почему?

– Если нас увидят с ней, то сразу все поймут.

– Что поймут?

– Что мы были здесь.

– Ну и что?

– Как что? Дурья твоя башка! По-твоему, подумают, что мы пошли сюда поразмяться?

Да просто решат, что мы обчистили самолет Полиция будет следить за нами. Нас будут допрашивать, обыскивать. Нас арестуют. Ты этого хочешь?

Исай встал и с грустью посмотрел на брата.

1– Ты же мне сам говорил, что мы можем взять у мертвых, что хотим, что мы не делаем ничего дурного, не приносим никому вреда...

– Ты, как всегда, все вывернул наизнанку.

Такие вещи надо делать без свидетелей, уверяю тебя. Если мы доставим ее в город, нам придется отказаться от всего.

– Ну что ж! Тогда откажемся от всего, – сказал Исай. – Так ведь намного проще.

Марселен сжал кулаки. Лицо его передернулось от ярости.

– Оставь ее! – отрезал он.

– Я не могу бросить ее здесь. Она же умрет.

– А ты думал, я тебя привел сюда в спасателей играть? Ты обещал мне помогать во всем, а теперь споришь, задерживаешь меня!..

– Значит, ты уже закончил?

– Я мог бы еще кое-что подсобрать, но уже поздно. Сам знаешь, надо уходить.

Исай посмотрел на молодую женщину.

Она дремала. Она больше не страдала, не думала ни о чем. От него одного зависело, выживет ли она или попадет в сети смерти. Он улыбнулся и сказал:

– Это индианка. Настоящая индианка.

– Ты идешь или нет? – закричал Марселен.

Исай надел на плечи рюкзак, натянул перчатки и варежки.