Никогда в жизни она не испытывала подобного ужаса.

— Кажется, — тихо проговорил Эллиот, — мне предстоит кое-что доказать.

Ванесса испытывала безумное желание, но почему-то воспринималось оно как жгучая боль.

— Да, — так же тихо подтвердила она.

Эллиот легко подхватил жену на руки, отнес и бережно опустил в самую середину широкой перины. Сдернул сложенное в ногах покрывало и лег рядом.

Обнаженные тела коснулись друг друга. Ванессе казалось, что она пылает.

Он не задул свечи.

Значит, на защиту одеяла и темноты надеяться не приходилось — все должно было произойти в открытую.

Эллиот повернулся на бок, приподнялся на локте и склонился для поцелуя. На этот раз Ванесса приоткрыла рот, и когда язык проник внутрь, жадно втянула его, слегка прижав зубами.

Эллиот ответил низким гортанным звуком.

Он гладил ее крепкой ладонью, как будто старался запомнить каждую линию, каждый уголок тела. Нащупал соски и принялся дразнить их большим и указательным пальцами — так же как на берегу озера, только настойчивее; до тех пор, пока горячее томление не поднялось и не захлестнуло ее целиком.

Эллиот начал целовать ее соски, ласкать языком, нежно покусывать и щекотать. Не в силах вынести напряжения, Ванесса обеими руками крепко вцепилась в густые темные волосы.

Нет, она не лежала праздно, а тоже слегка повернулась на бок и несколько раз провела ногой по его ноге. Потом придвинулась как можно ближе, прижалась бедрами к его бедрам и начала тереться, пытаясь избавиться от неумолимо нарастающего желания.

А когда он поднял голову от груди и доверчиво уткнулся носом в изгиб плеча, положила руку на горячую эрекцию и принялась ласкать, гладить, легко сжимать пальцами. В ответ раздался глубокий стон, больше похожий на звериный рык.

Спустя мгновение супруг проник в заповедный источник. Длинные пальцы развели ноги, раздвинули складки и смело исследовали глубину ее лона.

Ванесса почувствовала, что истекает соком. Да, горячая влага обжигала, хотя и не приносила облегчения.

Вожделение превратилось в неукротимую агонию.

Словно почувствовав наступление единственно верного момента, Эллиот легко перевернул ее на спину и накрыл своим телом. Он оказался большим и тяжелым.

Восхитительно большим.

Восхитительно тяжелым.

Коленями он раздвинул ее бедра. Ванесса подняла ноги и переплела с его ногами, а он завел ладони под ягодицы, приподнял и одним мощным толчком ворвался в пылающую нетерпением глубину.

Ванесса набрала в легкие воздуха, но выдохнуть не смогла.

Ей не было больно, однако внезапно возникло ощущение излишней тяжести, агрессии, даже насилия. Она и не подозревала, чтовнутри ее тела столько пустого пространства.

Глупая мысль!

Эллиот на мгновение замер, чтобы освободить руки, а она еще крепче обвила ногами егобедра, слегка прогнулась, стараясь оказаться как можно ближе, изо всех сил сжала его внутри себя. Он оказался тверд, словно камень.

Настала его очередь судорожно, резко вдохнуть.

Эллиот начал мерно двигаться, доставляя чистейшее, безыскусное плотское наслаждение. Каждый толчок, каждое отступление одновременно и обостряли, и сглаживали боль желания. Он раскачивался упрямо, неумолимо и постепенно проникал все глубже — или это просто казалось? Вскоре Ванесса почувствовала мощный ритм движения и постаралась приспособиться, напрягая и расслабляя внутренние мышцы, чтобы доставить как можно больше наслаждения и ему, и себе.

Нет, ее слова не были пустым бахвальством.

Ванесса знала, как подарить мужчине удовольствие.

Хотелось, чтобы чувственный восторг, о существовании которого до этой минуты она даже не подозревала, продолжался вечно. Но конечно, ничего вечного не бывает. Да и хорошо, что не бывает. Она испугалась, что сойдет с ума. К счастью, в этот миг внутри ее существа мышцы конвульсивно сократились и не расслабились до тех пор, пока нечто не поддающееся названию не потекло из глубины, не прорвалось и не заполнило ее целиком, заставив трепетать от изумления и таять от несказанного блаженства.

Эллиот замер.

Но уже спустя мгновение он снова приподнял ее ладонями и начал напряженно двигаться. Снова замер глубоко внутри, и Ванесса ощутила, как почти у сердца хлынул горячий поток.

Она обняла мужа и прижалась всем телом. Он оказался жарким и потным.

Ванесса тоже чувствовала себя жаркой и потной.

Как же сладок, оказывается, запах пота!

Эллиот выпустил ее из объятий, отстранился и лег рядом. Сразу стало холодно и одиноко. Ванесса вздрогнула. Он тут же поднял с пола одеяло и укрыл ее и себя. Одну руку положил ей под голову вместо подушки, а второй властно, по-хозяйски обнял. Снова стало тепло.

Неумолимо потянуло в сон.

И Ванесса уснула.

Эллиот долго лежал без сна.

Все свершилось.

«Он женился до наступления тридцатилетия, как планировал сам и как хотел дед. Из соображений удобства женился на одной из сестер Хакстебл — на средней. Старшая и младшая теперь могли беспрепятственно дебютировать в высшем свете под патронатом его супруги. Он больше за них не отвечал.

Вскоре, как хотелось бы надеяться, супруга порадует беременностью и, если повезет, родит мальчика. В этом случае будет исполнен еще один важный долг.

Долг! Вот уже больше года чувство долга не отступало ни на шаг. Как же манила порою прежняя беззаботная жизнь! Но пути назад не было, и только что он исполнил самое важное, самое насущное обязательство перед семьей и аристократическим титулом.

Эллиот повернулся и посмотрел на лежащую рядом Ванессу.

Даже сегодня, в спальне, она осмелилась спорить и претендовать на равенство. Видите ли, если она обязана дарить ему наслаждение как супруга и любовница, то и он должен ублажать ее на том же основании.

Да, девочка не прошла школувежливости и такта, иначе сочла бы необходимым смолчать и принять неравенство со спокойным достоинством.

«Мудрые слова. Хочется надеяться, что тызнаешь, как порадовать меня; ведь отныне и на всю жизнь ты мой супруг и любовник».

Эллиот и не заметил, как губы изогнулись в полуулыбке.

Ванесса пошевелилась в его объятиях, пробормотала что-то невнятное и прижалась еще крепче.

Странно, но ей действительно удалось доставить ему наслаждение.

Он и сам не понимал, как это случилось. Столь щуплого, неаппетитного тела он, пожалуй, и не видел, а уж тем более не сжимал в жарких объятиях. Да и выдающегося мастерства любовницы она не проявила.

Скорее всего секрет заключался в привлекательности новизны.

Что ж, пока новизна нова, надо пользоваться и наслаждаться.

Эллиот приподнял лицо Ванессы за подбородок и жадно поцеловал в чуть приоткрытые губы.

Почувствовал вкус сладкого сна и аромат женского тела. Ванесса слегка приподнялась из глубины забытья, но не проснулась окончательно. Она казалась податливой, мягкой и теплой.

Эллиот перевернул ее на спину, накрыл собственным телом, широко раздвинул коленями ногии погрузился в горячую влажную глубину.

Теперь уже она казалась жаркой и бездонной.

— Мм… — пробормотала она, обвивая ногами его бедра и выгибаясь, чтобы прильнуть как можно теснее. — Снова?

Вопрос прозвучал с очевидным удивлением. Эллиот улыбнулся в темноту.

— Да, снова, — прошептал он ей на ухо. — А для чего же еще придумана брачная ночь?

Ванесса тихо рассмеялась. Всего лишь несколько дней назад, когда она еще не вернулась из Лондона, он с раздражением вспоминал ее смех. А сегодня он звучал совсем по-иному: нежно, ласково и искренне.

Ее смех звучал чувственно.

Эллиот ритмично двигался, стараясь, насколько возможно, продлить близость, прислушиваясь к влажному, откровенному звуку совокупления. До боли напряженная плоть, истосковавшаяся в долгом воздержании, искала облегчения в глубине женского тела.

Ванесса крепко обняла его ногами за ягодицы и, расслабившись, раскрылась навстречу. Сама она не двигалась — то ли из верного расчета, то ли по невинности. Спокойствие позволяло ему полнее ощутить удовлетворение.

Однако спустя несколько долгих минут Эллиот почувствовал, что Ванесса, которую он сжимал в объятиях, больше не пассивна. Напряжением мышц она удерживала его внутри собственного тела, а руками изо всех сил прижимала к себе, словно боялась отпустить.

Он ускорил темп, стремясь проникнуть как можно глубже, и наконец почувствовал, как она вздрогнула, освобождаясь. А в следующее мгновение освободился и он.

Погружаясь в глубокий сон, Эллиот подумал, что утром надо будет непременно напомнить: свою долю обязательств он выполнил. Доставил ей наслаждение.

Проснулся Эллиот, не понимая, сколько времени прошло, все еще на ней и внутри ее. Освободился и лег рядом.

— Прости, — прошептал он. — Наверное, задавил. Вешу целую тонну.

— Нет, всего лишь полтонны, — сонно возразила Ванесса. — Не стоит извиняться. Никогда не извиняйся.

— Никогда? — удивился он. — Ни по какому поводу?

Ванесса устало вздохнула.

— Потом об этом подумаю, — пообещала она. — Может быть, нам удастся так устроить жизнь, чтобы извинений и не потребовалось?

Неожиданно для себя он вновь улыбнулся в темноту — свеча давным-давно догорела.

— Безмятежное и безоблачное будущее? — уточнил он. — Неужели веришь в сказки?

— Нет, — ответила Ванесса после недолгого раздумья. — Больше того, даже не уверена, что вообще хотела бы такого будущего, даже если оно и возможно. На что же тогда надеяться в жизни? Ради чего трудиться? Безмятежному будущему я предпочла бы счастье.

— А что же такое счастье? — уточнил Эллиот.

— Мгновение радости, — ответила Ванесса без тени сомнения.