Мэри Бэлоу - Сначала свадьба

Зато придворное платье — то самое, в котором после свадьбы предстояло отправиться к королеве, — непременно должно было запомниться на всю жизнь. По какой-то неясной прихоти королева настаивала на фасонах прошлого века, и потому оказывались обязательными огромный кринолин с широченной нижней юбкой и украшенным корсажем, длинный шлейф, яркие перья в прическе и прочие забавные аксессуары.

Предстояло научиться ходить и даже пятиться, не путаясь в шлейфе, — ведь поворачиваться к королеве спиной ни в коем случае не дозволялось. А еще нужно было постичь искусство особых поклонов с приседаниями — столь глубоких, что нос почти касался пола, но в то же время невероятно легких и грациозных.

Тренируясь, она не переставала смеяться и смешить Сесил. И даже виконтесса порою забывала раздражаться по поводу неловкости и непонятливости будущей невестки и тоже предавалась веселью.

— Обещай, Ванесса, дай честное слово, — потребовала она, — что ни за что не засмеешься, если вдруг в ответственный момент совершишь ошибку. А если, не дай Бог, досадная неприятность все-таки произойдет, постарайся спрятаться за спинами придворных дам и как можно незаметнее исчезнуть.

И все трое снова принялись смеяться, придумывая самые невероятные и нелепые оплошности.

— Ванесса, — наконец, когда идеи иссякли, проговорила будущая свекровь, — даже не помню, когда доводилось смеяться столько, сколько в эти дни с тобой.

Смех не умолкал и на уроках танцев. Сесил занималась с учителем, чтобы отшлифовать мастерство, а Ванесса присоединилась за компанию. Ей предстояло освоить вальс. Об этом танце она кое-что слышала, но даже не представляла, как его исполняют. На деле оказалось не так уж и сложно, если привыкнуть к мысли, что тебя все время будет обнимать один и тот же партнер, а тебе самой придется постоянно обнимать его.

Знаменательным оказалось посещение парикмахера. Сначала маэстро предложил обрезать волосы всего лишь на несколько дюймов, но когда увидел, что они ложатся тяжелой волной, настоял на самой модной короткой стрижке. Теперь пышные локоны мягко обрамляли лицо, а при желании их можно было завить и превратить в кудри.

— Ванесса! — не удержалась виконтесса от восхищенного возгласа. — Я же знала, что твои волосы способны на многое! Помнишь, говорила? Но конечно, трудно было предположить, как короткая пышная прическа округлит узкое лицо. Она чудесно подчеркивает классическую линию скул и большие глаза. Улыбнись-ка мне!

Ванесса улыбнулась, а потом смущенно рассмеялась. Она ощущала себя лысой.

— Да. — Виконтесса окинула подопечную критическим взглядом. — Вот теперь ты выглядишь по-настоящему хорошенькой. И при этом неповторимо оригинальной.

Наверное, это был комплимент.

Все новые наряды были выдержаны в светлых, пастельных тонах. Платье, выбранное для венчания, оказалось бледно-зеленым — светлее того, которое Хедли когда-то купил для летнего бала.

Если бы Ванесса не была так занята днем и измучена к вечеру, то, наверное, не раз всплакнула бы, предавшись воспоминаниям, и не раз пожалела бы о том, что Хедли нет рядом, чтобыразделить впечатления и возбуждение. На деле же приходилось безжалостно подавлять и воспоминания, и чувство вины, хотя порой и то и другое возникало неожиданно.

А еще Ванесса старалась не думать о лорде Лингейте, за которого меньше чем через месяц предстояло выйти замуж.

В воспоминаниях виконт представал еще более дерзким, более высокомерным, более угрюмым — с каждым днем образ становился все мрачнее и непригляднее.

Придется немало потрудиться, чтобы выполнить данное обещание и принести счастье, доставить удовольствие и… что там было еще? — ах да, обеспечить комфорт.

А еще сохранить верность супруга.

Месяц приближался к концу слишком стремительно.

И вот неизбежно настал тот день, когда Ванесса села в экипаж лорда Лингейта и вместе с виконтессой и мисс Уоллес отправилась из Лондона в обратный путь: в направлении Финчли-Парка и Уоррен-Холла. Мистер Боуэн ехал рядом в качестве сопровождающего: ему предстояло исполнить на свадьбе роль шафера.

Всего через несколько дней.

Гости, наверное, уже съезжаются.

Среди них будут сэр Хамфри, леди Дью, Генриетта и Ева. И миссис Траш.

А еще герцог и герцогиня Морленд.

Совсем скоро она вновь встретится со своим женихом.

В животе что-то неприятно перевернулось, но Ванесса решила, что ее просто укачало в дороге.

Дамы вернулись из Лондона за три дня до свадьбы.

В их отсутствие Эллиот уже встретил дорогих гостей.

И графства Кент приехали дед и бабушка. Прибыли тетушки и дядюшки, а также кузены со стороны отца со своими семьями. По просьбе Хакстеблов Константин тоже получил приглашение, однако присутствовать на свадьбе отказался. Ну и, разумеется, приехали замужние сестры с мужьями, а Джессика еще и с детьми. Финчли-Парк сразу стал похож на переполненную кибитку.

Родственники пребывали в приподнятом настроении. Общее мнение высказала бабушка после того, как вернулась из Уоррен-Холла, куда вместе с дедом ездила знакомиться с невестой и новыми родственниками.

— Она не красавица, Эллиот, — заключила герцогиня в присутствии всех взрослых родственников. — И это даже радует, ведь ты выбрал ее за душевные качества. Она на редкость приятна в общении. Рада, что ты поступил так разумно.

— А может быть, бабушка, Эллиот просто влюбился? — предположила Эверил. — Должна признаться, мне будущая невестка очень нравится, хотя поначалу я удивилась. Не ожидала, что именно такая леди привлечет внимание брата. Но когда она начала описывать свои злоключения со шлейфом от придворного платья, я чуть не умерла со смеху. Хорошо, когда человек умеет пошутить над собой.

— Надеюсь, мальчик влюблен, — заключила герцогиня, сурово взглянув на внука. — Правда, Эллиот?

Под перекрестным огнем взглядов всех присутствующих родственников виконт почувствовал себя не слишком уютно.

— Я испытываю к невесте несомненную симпатию, бабушка, — осторожно ответил он. — Дай мне время; думаю, любовь тоже придет.

— О мужчины! — Джессика театрально вздохнула и закатила глаза. — Будь осторожен, Эллиот: постарайся не убить избранницу своим пылом.

Итак, бабушка заключила, что его будущая жена не красавица. С этим трудно было поспорить. Но все же, увидев Ванессу вновь, Эллиот не смог справиться с изумлением.

Она отказалась от траура и даже от омерзительного лавандового цвета. С левой руки исчезло обручальное кольцо. Ванесса была одета в простое, но весьма стильное светло-желтое, почти лимонное, платье с высокой талией. Свежий цвет и оригинальный фасон очень ей шли.

Но поистине неузнаваемой Ванессу сделала новая прическа. Она украсила лицо, придав ему округлость и яркость. Глаза теперь казались больше, скулы — выше и четче. И даже губы выглядели полнее, а чуть приподнятые уголки говорили о постоянной готовности рассмеяться.

Увидев будущую супругу, Эллиот почувствовал уже знакомый, но все равно странный прилив желания. Странный, потому что даже при всех изменениях к лучшему назвать ее красавицей было трудно.

Возможности остаться наедине до свадьбы не предвиделось. Виконт был занят в кругу своей большой семьи, Ванесса тоже принимала гостей.

Сэр Хамфри и леди Дью приехали вместе с дочерьми и привезли с собой миссис Траш, бывшую экономку и кухарку Хакстеблов. Других гостей в Уоррен-Холле не было, но баронет немедленно заполнил своей темпераментной персоной весь огромный дом. Эллиот предпочел держаться подальше от его бесконечных разговоров.

Честно говоря, появление семейства Дью немало удивило виконта. Неужели им не больно присутствовать на свадьбе вдовы младшего сына?

В последние дни свободы лорд Лингейт держался мужественно и изо всех сил старался не утратить жизнерадостность.

В день свадьбы жених оделся со всей возможной тщательностью и как можно дольше не выходил из своих комнат. Впрочем, ухищрение оказалось тщетным. Если он не спустился, чтобы поприветствовать любящее семейство, то семейство шумной гурьбой само поднялось наверх.

В итоге пришлось терпеть бесчисленные объятия и слезы в ограниченном пространстве гардеробной.

Внезапно стало ясно, что действительно настал решающий день. Отныне жизнь уже никогда не вернется в прежнее русло. Поняв это, Эллиот принялся и сам горячо обнимать всех по очереди, а потом долго тряс узловатую руку деда-герцога.

И вот наконец он сидел рядом с Джорджем Боуэном в экипаже и направлялся в Уоррен-парк, к маленькой семейной часовне.

— Ни слова, — сурово остановил он друга, услышав, что тот вздохнул, явно собираясь заговорить. — И без тебя будет целый месяц тошнить от всей этой сентиментальной чепухи. Ни единого слова!

— А несколько слов по делу можно? — улыбнулся Джордж. — Кольцо у тебя? Ты должен был отдать мне его за завтраком, но так и не спустился. Видимо, потерял аппетит. Говорят, что перед свадьбой — собственной, разумеется, — всегда так бывает.

Эллиот сунул руку в карман и достал купленное в Лондоне кольцо.

— А сегодня к столу подавали восхитительные почки. Такие жирные, сочные: приготовлены так, как мне нравится, — словно между прочим поведал Джордж.

— А если тебе нравится служить моим секретарем, — безжалостно предупредил Эллиот, — то потрудись оставить подобные мысли при себе. Да и все другие тоже. Короче, помолчи.

Друг усмехнулся и принялся смотреть в окно.

Почти целый день накануне свадьбы Ванесса провела в обществе леди Дью и сэра Хамфри. Мысль, что она больше не будет носить их фамилию, доставляла Ванессе боль. Ведь она всей душой любила этих стариков.

Поздно вечером, желая спокойной ночи, Ванесса поцеловала леди Дью в щеку и обняла, как привыкла делать это в Рандл-Парке, а сэру Хамфри, как всегда, улыбнулась. Но потом не удержалась и очень крепко обняла свекра за шею, спрятав лицо у него на плече. Слезы сами брызнули из глаз.