Когда полгода назад Розмари столкнулась с ним на пляже, что не сразу узнала. Майами далеко от Нью-Йорка, но, как говориться, мир тесен. Дин играл с ребенком. Маленьким мальчиком. И Роз, грешным делом, решила, что Фонтейны снова примирились и обзавелись малышом. Но оказалось, что ребенок не имеет никакого отношения к бывшей жене Даниэля. Розмари не доверяла прессе, но на этот раз писаки не ошиблись. Дин и Джил Фонтейн расстались навсегда. Джиллиан упорхнула в Голливуд с каким-то молодым дарованием, штампующим один за другим высокобюджетные фильмы, а Даниэль вернулся и обосновался в Майами, где родился и провел свое детство. Эта встреча на пляже так и могла остаться случайной и единственной, но случай их снова свел. После двух лет напряженных трудов, Розмари готовилась к открытию выставки картин, и, разумеется, ей пришлось заручиться поддержкой союза художников. Одним из них оказался Майкл Фонтейн, родной брат Даниэля. Они разговорились, и уже вечером встретились в баре втроем. Розмари и Дин ушли вместе. И с тех пор регулярно встречались. Но ни Даниэлю, ни Розмари не приходила в голову мысль съехаться и жить вместе. Она не задавала ему лишних вопросов, и он не требовал у нее откровений. Они дарили друг другу короткое и приятное забвение, находили утешение в ненавязчивых и легких отношениях. Каждый хранил в глубине души собственную невысказанную боль, не желая делить ее с кем-то другим. Мик оказался прав. Человек не может быть один вечно. Розмари не раз убеждалась в том, как тягостно для нее чувство полного одиночества. И Дин был одним из тех, кто скрашивал ее дни в добровольной ссылке.

Два года назад Розмари навсегда покинула Манхеттен. И полтора года не видела Эштона Харта, не говорила с ним, и даже не созванивалась. Последний раз они встретились на свадьбе отца, в Лос-Анджелесе. Лейла не отходила от него ни на шаг. Прекрасная счастливая беременная Лейла. После Розмари несколько месяцев не могла спать нормально, заливая подушку слезами и глотая снотворное. Расстояние не лечит, но успокаивает боль. Она правильно сделала, что уехала. И рассказы Моргана во время визитов в Майами о расчудесной жизни Эштона и Лейлы - прямое тому подтверждение. Год назад у них родилась дочь, которую назвали Еленой, в честь матери Эштона. Розмари ни разу не видела девочку, но отец присылал подробный фотоотчет на ее электронный ящик. Очаровательный темноволосый ангелочек с голубыми глазами, точная копия Эштона. Розмари хранила снимки племянницы, и часто просматривала их с щемящей нежностью. Одна из фотографий Елены висела в рамочке на стене в гостиной, среди прочих семейных портретов. Но, как ни странно, чаще всего взгляд Розмари останавливался именно на дочери сводного брата. Частичка Эштона - как она могла не любить ее? Невинное дитя - как символ искуплениях грехов Розмари. Он счастлив теперь. Разве не об этом мечтала для него Роз Митчелл?

Все правильно. Она не смогла бы подарить Эштону и толики той любви и заботы, которой каждый день его одаривала Лейла. Одинокий заблудший мальчик, наконец, обрел семью. Все встало на круги своя. Эштон Харт на своем месте. А Розмари - на своем.

Но бывали дни, когда уверенность в правильности принятого решения, начинала раскачиваться и колебаться, сердце рвалось на части от немыслимой боли и отчаянья, и приходило время депрессии. Тяжелые, мрачные дни апатии и полного бездействия. Розмари сутками лежала в своей комфортабельной квартирке на верхнем этаже небоскреба, и смотрела в окно на залив Бискейн, не шевелясь, не умываясь, не принимая пищу. Со временем женщина нашла метод борьбы с приступами депрессии. Необременительные романы с красивыми и интересными мужчинами, спиртное, немного кокаина на вечеринках для поднятия настроения и придания сил. Творческие люди имеют склонность к подобного рода стимуляторам. Роз вращалась в богемной среде художников, писателей и актеров, а там не существовало запретов и границ. Она чувствовала себя своей в окружении неординарных талантливых личностей. Под дурманом собственного гения, в бесконечном поиске вдохновения.

- Розмари, ты сегодня необычайно задумчива. Что-то случилось? - тронув женщину за локоть, спросил Дин, обращая на себя ее рассеянное внимание. Она устало улыбнулась.

- Нет. Все хорошо. Я так долго готовилась к этой выставке, извелась вся, и сейчас чувствую себя опустошенной. Никакого тебе прилива сил или радости.

- Ты просто устала. - мягко сказал Даниэль, обнимая ее за плечи, привлекая к высокому стройному телу. Он очень хорош - Даниэль Фонтейн. Понимающий, чуткий, внимательный, фантастический любовник. И все же ее сердце молчало, когда она смотрела на него, когда занималась с ним любовью. Розмари нравился его сын. Ноэль. Замечательный малыш. Он напоминал ей о Елене, девочке, которая никогда не видела свою тетю.

- У моей племянницы сегодня день рождения. - вырвалось у Роз неожиданное признание. Дин поймет, как это важно для нее. Месяц назад они праздновали день рождения Ноэля. Вместе. Дин не собирался ее приглашать. Роз сама настояла. Купила гору подарков. Словно…. Нет, она не станет думать и анализировать.

- И почему ты не с ней? - осведомился Даниэль, зарываясь лицом в распущенные волосы Розмари.

- Не спрашивай. Все очень сложно. - сухо ответила Розмари. - Но я послала подарок.

- Подарок не заменит присутствия. - философски заметил Фонтейн.

- Кстати, о присутствии. Ты никогда не говорил мне о матери Ноэля. Она существует в природе? -Розмари перевела разговор в другое русло, и сразу почувствовала, как напряжение охватило могучее тело Даниэля. Он резко отстранился и приблизившись к перилам балкона, облокотился на них, отрешенно глядя вниз.

- Мать Ноэля умерла, Розмари. - тихо ответил он.

- Мне так жаль. -сочувственно сказала она и тронула его за плечо. - Ты любил ее.

- Смеешься? - Дин криво усмехнулся. В голосе появились жесткие нотки. - Я ненавидел ее. Эта женщина сломала мне жизнь.

- Мы сами несем ответственность за свою жизнь, Даниэль.- мягко возразила Розмари. - Никто, кроме нас самих, не способен сломать ее. Она родила тебе сына, и хотя бы ради этого, достойна уважения. Что с ней случилось?

- Умерла при родах.

- Бедный ребенок. Это ужасно - никогда не знать матери.

- Не всегда. - холодно ответил Дин. Роз вспомнила о скандальной истории в прессе, касательно семейной трагедии Фонтейнов. Одна журналистка осмелилась обвинить Даниэля в убийстве матери. Она много гадостей успела написать об его семье, а потом резко пропала, после того, как бывшая жена Дина разбила ей нос и ославила на весь мир, явив на суд общественности кадры с любительским порно журналистки. Роз не запомнила ее имя. Только цвет волос.

- Ты не собираешься возвращаться в Нью-Йорк? - спросила Розмари, решив закрыть тяжелую для Даниэля тему. Он неопределенно повел плечами.

- Когда-нибудь. Мне кажется, что здесь воздух чище и климат лучше. Ноэль достаточно путешествовал за свою короткую жизнь. У ребенка должен быть дом. Пусть он будет здесь. А мне все равно, откуда управлять компанией.

- Ноэль путешествовал? - нахмурилась Роз. - Что ты имеешь в виду?

- Сразу после рождения, Ноэля похитили и увезли из страны. Я не один год колесил по миру, прежде, чем нашел его. - мрачно пояснил Фонтейн. Розмари была поражена. Такого в прессе точно не писали.

- Как это могло произойти? - изумленно спросила она.

- Долгая история. Не хочу напрасно тратить твое время. Тебя ждут гости, а мы тут болтаем, вместо того, чтобы принимать похвалы и поздравления.

- О, брось. - махнула рукой Роз Митчелл. - Я не так талантлива, как меня малюют. Здесь сыграло роль имя, положение, известность, прошлые заслуги. Скопируй я “Черный квадрат” Малевича, никто не осмелился бы обвинить меня в плагиате.

- Ну, почему же. Мне, например, очень нравится девушка за столом с книгами. Я ее купил.

- Мазня. - скептично бросила Розмари. - А свой автопортрет ты, случаем, не приобрел?

- Не успел. - с сожалением ответил Даниэль. - Увели прямо перед носом. Грузная тетка в безвкусной шляпе.

- Дин, это же Рэне Сазерленд! Она - автор бестселлеров. Кто знает, может твой портрет вдохновит ее на создание очередного шедевра.

- Хотелось бы верить. - иронично улыбнулся Фонтейн. - Так, что ты решила? Поедешь навестить племянницу или нет?

- Я бы очень хотела. - призналась женщина с болью в голосе. - Ты знаешь, когда отец рассказывает об Елене, у меня слезы на глазах наворачиваются. И мне кажется, что была рядом с ней с самого рождения, а на самом деле никогда не видела.

- Ты сказала, что все сложно. И в чем же сложность?

- Ну, это семейное. Родители Елены не будут рады моему появлению. Мы плохо расстались.

- Ты сильно переживаешь по этому поводу? - Даниэль внимательно посмотрел в глаза Розмари. Она инстинктивно почувствовала, что за его словами скрывается не только праздный интерес.

- Не представляешь, как. Но я сама виновата, и, видимо, должна нести свой крест дальше. Лишь бы они были счастливы. - печально ответила Розмари.

- А ты никогда не думала о собственных детях? - поинтересовался Фонтейн. Роз усмехнулась, взглянув в синие глаза.

- Это предложение?

- Нет, просто интересно, что ты планируешь в будущем. Ты уж оповести меня, когда соберешься устроить личную жизнь. Не люблю оставаться в дураках.

- Не переживай, Дин. Сие не скоро случится. Я и семья - понятие не совместимые.

- Все течет, все меняется. - глубокомысленно прокомментировал Даниэль.

- Мне скоро тридцать пять стукнет. Поздновато для создания гнездышка.

- Не глупи. Большинство американцев создают ячейку общества после тридцати лет.

- Ага. - снисходительно хмыкнула Роз. - Мужчины. Они женятся на молоденьких невинных девушках, добившись материального благосостояния, делающего возможным купить любовь такой вот нимфетки.