Кэтрин Беллами - Смешанная пара

– Недавно я разговаривала с его приятелем, и он сказал мне, что Эйс был ее любовником, – будничным тоном сообщила отцу Алекс, надеясь, что его схватит сердечный приступ.

– Это совершенно не по-мужски – болтать о победах над женщинами, – невозмутимо обронил Филип. – Но у американцев свои представления о правилах приличия.

– Может, ты мне не веришь? Или думаешь, что это только сплетни? – Алекс была ошеломлена столь спокойной реакцией на ее новость.

– Нет, дело не в том! Я знаю, что это было, Роза сама мне рассказала. Не стоит делать из мухи слона. Впрочем, сегодня ничто не может испортить мне настроение! – И Филип блаженно улыбнулся, вспомнив, что последовало за покаянием его прекрасной невесты.

Алекс заскрипела зубами от досады: ее снова посадили в лужу!

Спустя две недели Кларисса, подруга Алекс, пригласила ее на предсвадебный девичник. Все еще не успокоившаяся после досадного разрыва с Димитрием, Алекс не испытывала желания веселиться в связи с предстоящей кому-то еще свадьбой. Но не явившись на вечеринку, она рисковала заронить у подружек подозрение, что инициатива разрыва принадлежит не ей, а Димитрию. Прослыть отвергнутой любимым мужчиной – это ужасно!

Она решила идти: гордость победила. К тому же ей совершенно не хотелось сидеть дома. Перспектива рассматривания весь вечер фотографий малютки Китти и выслушивания восхищенных охов и ахов Розы по поводу долгожданной беременности Мелиссы ее абсолютно не прельщала.

Алекс выбрала для вечеринки свое самое «везучее» платье, то, в котором она всегда покоряла мужчин, – из переливающегося зеленого шелка, на узких бретельках, с обтягивающим лифом и короткой широкой юбкой. Тщательно уложив волосы и сделав макияж, она в прекрасном настроении вышла из комнаты, предвкушая увлекательные приключения. Но, увидев на лестнице Розу, чуть было снова не впала в меланхолию.

Будущая мачеха с интересом разглядывала картины известных мастеров, развешенные на стенах холла. Филип Кейн долгие годы собирал эту коллекцию, потратив на нее целое состояние. Причем он выбирал произведения искусства, руководствуясь их стоимостью на рынке, а не красотой, поскольку рассчитывал со временем извлечь прибыль из своих капиталовложений. Алекс целиком была с ним в этом согласна. Вот почему она и подумала, что Роза тоже видит в картинах лишь банкноты, которые за них можно выручить.

– Оцениваешь домашнее имущество? – холодно спросила она.

Присутствие Розы в доме бесило ее: в конце концов, кем это она себя возомнила? Нянечкой, приглядывающей за непоседливым ребенком? Папаша спрятал в свой сейф паспорт Алекс, опасаясь, что та бросится на поиски Димитрия, а теперь, вдобавок, приставил к ней свою невесту. Нет, этого она не потерпит!

– Нет! – пожала плечами Роза. – Просто мне понравились некоторые картины. Ты куда-то уходишь? А когда вернешься? – спросила она, потрясенная нарядом Алекс.

– Это мое личное дело! – огрызнулась девушка. – Впрочем, мне нечего скрывать! Я еду на вечеринку в клуб «Гименей» и не вернусь до утра. Не советую заглядываться на картины, Роза! Мой отец намного старше тебя, и как только он умрет, в тот же день здесь и духу твоего не будет. – Роза только удивленно раскрыла рот. Но Алекс не успокоилась. Спустившись в вестибюль, она обернулась и с ледяной ухмылкой добавила: – Я оставила на столе в гостиной вечернюю газету: в ней есть любопытная заметка, прочти! – И, одарив на прощание Розу змеиной улыбкой, захлопнула за собой входную дверь.

Заинтригованная ее словами, Роза прошла в гостиную и взяла в руки газету, с опаской приготовившись прочитать нечто мерзкое. Алекс услужливо обвела карандашом абзац, в котором утверждалось, что мужчина, берущий в жены свою любовницу, автоматически создает рабочую вакансию. «Ты уже присмотрел подходящую кандидатуру?» – было нацарапано на полях.

– Бедняжка! – Роза тяжело вздохнула. Ей было искренне жаль Алекс, обманутую коварным Димитрием. Но почему эта девчонка так завидует чужому счастью? Вряд ли она ненавидит именно ее, Розу, – скорее, ей претит сама мысль о том, что отец снова женится.

Может, лучше уложить вещи в чемоданы и вернуться к себе? Ну уж нет, позорное бегство от проблем – не для нее! Она любит Филипа, пусть и не столь же пылко, как любила когда-то Дэниела Фаррелла, но от чистого сердца. К тому же она уже привыкла к успокоительной мысли, что не встретит свое пятидесятилетие одинокой.

Нет, выжить себя из дома Филипа она не позволит! Однако, приняв такое решение, Роза все же проплакала до полуночи. Так что открывать дверь на неожиданный звонок она пошла с красными глазами, гадая, кто мог пожаловать к ним в столь поздний час: у Алекс был свой ключ, а прислуживающая в доме Мэри давно легла спать.

На пороге стоял Джек, что было очень приятно, и Эйс – это скорее насторожило, чем обрадовало Розу. Сын рассказал ей, что пригласил его в качестве гостя телепрограммы, посвященной предстоящему Открытому чемпионату Австралии по теннису, которую Джек готовил в Лондоне. Запись передачи прошла удачно, хотя, как заметил ведущий, и придется подсократить некоторые реплики Эйса в адрес бывших соперников. В дом Филипа на Итон-сквер Джек заглянул, чтобы передать матери последние фотографии Китти.

– Что стряслось, мама? – спросил он, заметив следы слез на ее лице.

– Поссорилась с Алекс. – Роза криво улыбнулась. – Филип уехал по делам и попросил меня приглядеть за дочерью в его отсутствие. Но с ней невозможно нормально разговаривать! Вот и сегодня она куда-то упорхнула, сказав, что не вернется до утра.

– И слава Богу! – пробормотал Эйс. – Без нее спокойнее.

– Ну зачем же так строго! Я пообещала Филипу, что постараюсь с ней подружиться. И что я скажу ему, если он вдруг позвонит?

– Скажи, что ты не можешь отвечать за выходки этой сумасбродной стервы, – посоветовал ей Эйс. Джек сделал ему рукой знак угомониться.

– И это все? – спросил он, пытливо разглядывая мать. – Похоже, что она этим не ограничилась, наверняка наговорила тебе кучу гадостей. Я угадал?

– Она лишь дала мне понять, что не слишком рада моему присутствию в этом доме. Но все равно я волнуюсь за нее, мало ли что может с ней случиться ночью в городе!

Губы Розы дрожали.

– И куда же она направилась? – поинтересовался Эйс.

– В клуб «Гименей'».

– Знаю это заведение, – кивнул Эйс. – Давай съездим, Джек, и заберем крошку из этого вертепа. Пора преподать ей урок хорошего тона.

– Боже, от кого я это слышу! – усмехнулся Джек, однако последовал за другом к двери. – Не нервничай, мама! Мы скоро привезем ее, обещаю!

Прибыв в ночной клуб часа за четыре до этого разговора, о котором она и не подозревала, Алекс поднялась по лестнице, слегка покачиваясь на высоченных каблуках, и вошла в бар. Какой-то незнакомый ей мужчина тотчас же вызвался ее угостить, но она отвергла его предложение и стала всматриваться в полумрак помещения, выглядывая своих подруг. Вскоре она их заметила и, протиснувшись сквозь толпу, поздоровалась с Клариссой, с которой дружила со школьных лет.

– Привет! Что пьем, невеста? Ты угощаешь? – спросила она.

– Мы все скинулись по двадцатке и отдали бармену на выпивку, – ответила виновница торжества.

Отдавая ей свой взнос, Алекс невольно задалась вопросом, передал ли Эйс Джонни Дансеру те двадцать фунтов, которые она была ему должна. Так или иначе, но из бюстгальтера Стейси он их достал, с горечью вспомнила она.

– Думала, что ты уже не объявишься, – сказала Белла, сестра невесты. – Кстати, ты, вроде бы, сама собираешься замуж?

– За Димитрия, хочешь ты сказать? – пожала плечами Алекс. – Нет, я решила не совершать такой ошибки. Он показался мне довольно милым и образованным, когда я с ним познакомилась в Греции, но позже я в нем разочаровалась. К тому же он скверно изъясняется по-английски, а я не совсем свободно говорю по-гречески. Согласись, что не все же время люди проводят в постели.

– Вот как? – скорчила удивленную физиономию Кларисса. – В таком случае, свадьба отменяется! – нарочито громко объявила она. Подружки расхохотались, и Алекс чуточку расслабилась.

Вскоре веселая девичья компания начала привлекать к себе внимание: с каждым выпитым бокалом их голоса становились пронзительнее, а смех – нахальнее. Подъехало еще несколько знакомых Клариссы, все они наперебой поздравляли ее с предстоящей свадьбой и желали счастья. Веселье было в самом разгаре, когда Кларисса вдруг уставилась на двух молодых мужчин, приближающихся к их столу, и воскликнула:

– А я его знаю… Это ведь Эйс Делани! – Сердце Алекс ушло в пятки. Она потупилась, мысленно заклиная подружку замолчать и не привлекать к себе внимание. Но не тут-то было: Клариссу понесло, она обожала знаменитых теннисистов. – А второй – Джек Фаррелл! Я была в Нью-Йорке и смотрела финал Открытого чемпионата Америки с их участием! А до этого – заключительный матч Уимблдонского турнира. И оба раза они победили в парном разряде. Эй! Чемпионы! Дайте девушке автограф! Завтра я выхожу замуж!

Эйс благосклонно взглянул на хорошенькую подвыпившую блондинку, сделав вид, что в упор не видит Алекс.

– Это тебе на память! – сказал он и, достав шариковую ручку, написал свою фамилию у нее под ключицей в разрезе платья.

– Прекрасное дополнение к свадебному наряду! – съязвила Алекс, обиженная его невниманием к ней. Она резко встала и повисла на шее у Джека.

– Джек скоро станет моим братом! – объявила она всем.

Эйс злобно прищурился и схватил ее за запястье, чтобы увести к выходу. На приятеля он не полагался: беззаботность Джека частенько мешала тому распознать надвигающуюся опасность.

– Пошли, Джек, – резко сказал он, – отвезем ее домой.

– Но так не честно! – запротестовала Кларисса. – Тогда кто же повезет домой меня?

– Здесь я за всех отвечаю! – промычала Белла, пытаясь сфокусировать осоловевшие глазки на Эйсе. – Я главная подружка невесты и ручаюсь, что доставлю ее домой в целости и сохранности! – С этими словами она сползла со стула на пол.