– Не скули, – поморщился Джек. – Рано или поздно ты все равно бы влип.

– Пусть так, но в этот раз я ни в чем не виноват! – кипятился Эйс. – Говорю же тебе: героин мне подсунули в Англии!

– Неужели? И кто же, если не секрет? Полагаю, чей-то обиженный муж, а таких наберется половина Лондона! – Джек осклабился.

– Как смешно! Нет, это дело рук Алекс Кейн. Я говорил, что от нее можно ожидать любой пакости! – выпалил Эйс.

– Ты уверен, что это она? – Улыбка улетучилась с лица Джека.

– Абсолютно!

– Чем же ты ей насолил?

– Я искупал ее под холодным душем в тот вечер, когда она сперва нагрубила Розе, а потом напилась в ночном клубе, – пожал плечами Эйс. – Возможно, я слегка перегнул палку.

– Значит, вы с ней квиты? – спросил Джек, не надеясь, впрочем, на положительный ответ.

– Пока я не собираюсь мстить Алекс, – задумчиво ответил Эйс. – Пусть думает, что ей все сошло с рук. Когда вернешься в Англию, упомяни как бы вскользь, будто я уверен, что наркотики мне в багаж положили сами таможенники.

– О'кей, – кивнул Джек. – Вот уж не думал, что она такая упрямая тварь! Я недооценивал ее!

Попадись Алекс Эйсу в руки там, в каталажке, он задушил бы ее на глазах у охранников и спокойно отправился бы на электрический стул. Но теперь, очутившись на свободе, он немного остыл и мог по достоинству оценить коварство этой девицы. Она весьма ловко отвлекла его внимание от часов, затеяв разговор о компенсации за ее испорченную им одежду. Никто из оскорбленных им женщин еще не отплатил ему за унижение столь эффективно, как Алекс Кейн. Но следовало признать, что и он вел себя с ней по-свински.

– Давай напьемся! – предложил он Джеку.

– Не возражаю, но сперва я должен заказать билет на самолет в Лондон. Очень соскучился по Китти.

– Но не по Лайзе?

– И по ней тоже, конечно! – поправился Джек и сменил тему: – Кстати, как там дела с книгой Фланагана? Тот частный сыщик разыскал твою мамашу?

– Нет, – Эйс помрачнел. – Словно в воду канула. Я распорядился, чтобы детектив прекратил поиски, не хочу выбрасывать деньги на ветер из-за этой женщины. А вот на ее похороны денег не пожалею! – желчно добавил он.

– Я тебе не верю! – опешил Джек. – Ты это всерьез?

– Вполне! И не нужно так на меня смотреть. Ты вырос в семье, тебе не приходилось воровать еду! – сверкнул глазами Эйс.

– Ты прав, извини, – понурился Джек. – Предлагаю посидеть в каком-нибудь спокойном местечке, где нас не сфотографируют папарацци. Я и без того доставил Лайзе уйму неприятностей.

Эйс охотно согласился. Он редко бывал в модных заведениях, где собирались голливудские актеры и режиссеры, ему претила эта самодовольная публика. Снимаясь в телесериалах, он по-прежнему не относил себя к артистам. Теннис принес ему славу, дал возможность шикарно жить и навсегда остался его первой любовью.

Вечер они провели в доме, который Делани арендовал по соседству с Дансером, – спокойном и уютном коттедже на морском побережье. Арендатор не стал менять обстановку, добавив к ней только фотографии в рамках, запечатлевшие его теннисные победы, и копии выигранных им призов, сделанные по специальному заказу. На одной из стен Джек заметил снимок Беллвуда и спросил, не жалеет ли Эйс, что продал поместье его бывшим владельцам.

– Нет, разумеется! – ответил тот. – Я был рад, что получил назад свои два миллиона фунтов. Этот дом принадлежит вашей семье, а она, по-моему, быстро размножается. Скоро там вырастет новое поколение Фарреллов.

– И Ленноксов! Не забывай об этом, старик.

– Готов побиться об заклад, что Ник мечтает, чтобы Мелисса навсегда забыла меня. – Эйс самодовольно ухмыльнулся.

Осушив бокал, он встал за новой бутылкой. Джек не был пьян, но слегка перебрал и утратил контроль над собой. Лишь этим можно объяснить предложение, которое он сделал своему другу и бывшему партнеру по теннису.

– Как ты отнесешься к тому, чтобы стать крестным отцом Китти? – неожиданно спросил он, возможно рассчитывая укрепить таким образом узы дружбы с Эйсом, начавшие слабеть с тех пор, как они прекратили совместные выступления. – Крестины намечены на неделю, следующую после завершения Открытого первенства Австралии. А потом мы с Лайзой отправимся в Штаты к ее родителям, примерно на месяц.

– Я – крестный отец? – уставился на него Эйс: еще никто не обращался к нему с подобной просьбой. – Ты шутишь?

– Разумеется, не в том смысле, в котором это понятие употребляет мафия! – Джек расплылся в улыбке. – Я не стану требовать от тебя заботы о ее духовном воспитании, не бойся.

– А что же мне придется делать? – с подозрением спросил Эйс, не ведая, что такое предложение считается весьма почетным и лестным.

– Ладно, считай, что я ничего не говорил, – пожал плечами Джек. – Попросим Ника.

– Черта с два! Я согласен! – вскричал Эйс. – Мне придется покупать ей подарки?

– Да, непременно. И не забудь упомянуть ее в своем завещании, – с серьезной миной добавил Джек.

– И это все? Замечательно! Просто чудесно!

Такие обязанности не казались Эйсу обременительными. Наследников у него не было, так почему бы не завещать то, что останется после его смерти, малышке Джека? Правда, вряд ли ей перепадет чересчур много…

Джек вернулся домой, сгорая от желания поскорее увидеть дочь. Китти узнала отца и улыбнулась, когда он взял ее на руки.

– Она скучала по мне? – спросил он у Лайзы.

– Разумеется! Только о тебе и спрашивала целыми днями! – огрызнулась жена.

– Что случилось, дорогая? – Джек тяжело вздохнул. Ему совершенно не хотелось ссориться с ней, он и так валился с ног после утомительного путешествия и с похмелья.

– Твои родственнички меня замучили! Вчера здесь была твоя мамаша, она хочет, чтобы Алекс Кейн стала крестной Китти. Ей, видите ли, кажется, что это сплотит нашу семью!

Джек расхохотался, представив себе Эйса и Алекс в одной церкви.

– Представь себе, я уговорил Эйса стать ее крестным! – сообщил он, переведя дух.

– Да что это на тебя нашло, Джек? Совсем спятил? А может, просто был пьян? Это будут не крестины, а какой-то балаган!

– Успокойся, не стоит сгущать краски! – сказал Джек. – Не такие уж мы религиозные люди, в конце-то концов! Вспомни, ты ведь сама предлагала мне отложить крестины до тех пор, пока дочь подрастет и сможет сама принять решение. А теперь споришь из-за пустяков!

– Хорошо, хорошо! Что сделано – то сделано! – согласилась с мужем Лайза, но было заметно, что она недовольна.

Следующие две недели Джек вертелся, как белка в колесе, ведя репортажи о матчах первого в этом году турнира Большого шлема – Открытого первенства Австралии. Он засиживался в телевизионной студии до позднего вечера и порой оставался ночевать у Ленноксов в Челси.

– Послушай, а почему бы тебе не прийти ко мне на передачу? – однажды спросил он у Мелиссы. – Ведь ты лучше меня разбираешься в женском теннисе, да и зрителям будет приятно видеть тебя на экране. Нельзя же постоянно сидеть дома и толстеть!

Мелисса наморщила носик: во-первых, она пока не растолстела и даже не ощущала себя беременной, а во-вторых, слегка растерялась, услышав такое предложение.

– О'кей, – ответила она, подумав. – Мне нравится эта идея!

Меньше всего Джек думал о том, что эта идея разозлит Лайзу. Но жена пришла в ярость, узнав, что он предложил Мелиссе стать ведущей спортивной программы. Лайза была профессиональной теннисисткой дольше, чем Мелисса, и разбиралась в тонкостях этого вида спорта не хуже нее, хотя и не достигла таких высот и не получила титула чемпионки. Однако дело было вовсе не в этом: случившееся лишний раз свидетельствовало, что Джек больше печется о родственниках, чем о ней. Ему явно наплевать на то, что за последнее время накипело в ее душе.

Обстановка в имении с каждым днем становилась все напряженней и взрывоопасней. Джек предпочитал проводить больше времени в Лондоне, хотя и понимал, что это лишь усугубляет сложность его отношений с женой. Однако он надеялся, что совместный отдых в Калифорнии снова их сблизит и семейные дела пойдут на лад.

Однажды Джек обратил внимание на стопку рекламных брошюр компаний по сделкам с недвижимостью на столе в гостиной и спросил у сестры, не собираются ли они переехать из Челси.

– Возможно, – ответила Мелисса. – Но эту квартиру мы продавать не будем. Она пригодится для непредвиденных случаев: вдруг придется заночевать в Лондоне! А жить мы намерены за городом, может, где-нибудь неподалеку от Беллвуда, – так лучше для здоровья ребенка. Здесь все-таки тесновато, да и лондонский воздух…

– В таком случае не торопитесь покупать новое жилище. Не исключено, что наш особняк вскоре освободится. – Джек тяжело вздохнул.

– Почему? – насторожилась Мелисса. – Ты решил продать его?

– Лайза не чувствует там себя счастливой, а, возможно, ей не повезло с мужем, – он горько усмехнулся. – Мы хотим пожить некоторое время в Калифорнии.

– А как же твоя работа на телевидении? Бросишь ее?

– Передам в надежные руки – тебе! Судя по откликам на твое появление в программе, зрителям ты нравишься. Но если говорить честно, то я иду на это исключительно ради сохранения семьи. Я не готов потерять Китти.

– Это для меня новость! Вот уж не предполагала, что дела обстоят настолько скверно! – Мелисса вздохнула. Джек всегда был веселым и добродушным парнем, но сильно изменился, женившись на Лайзе. Она постоянно портила ему настроение своими придирками. – Когда же начался разлад между вами?

– А черт его знает! – пожал плечами брат. – Может быть, нам и не стоило создавать семью. Все получилось как-то само собой, после автомобильной аварии.

Мелисса понимающе кивнула, оба погрузились в молчание, вспомнив о том несчастном случае, который едва не лишил Джека жизни. После нескольких операций на позвоночнике и ногах он оставил спортивную карьеру и почти два года лечился.

– Лайза чувствовала вину за случившееся со мной, – продолжал Джек. – За рулем сидел в тот день я, но мы отправились на прогулку по ее просьбе. После аварии она выбыла из соревнований и потеряла столько рейтинговых очков, что потом ей уже поздно было наверстывать упущенное.