Он был зол на Розариту. Что она себе вообразила — что он киллер? Она жила в мире фантазий, и ему это не нравилось. Что касается Декстера, то Чесу он казался вполне нормальным парнем. Симпатичный, не ходит налево. Вот и сейчас — сидит себе и даже не таращится на гигантские сиськи Варумбы. Даже Мэтт Кокрейнджер уже пару раз пытался запустить глаза ей за пазуху. Гляди ж ты, старый, а петушок еще, как видно, кукарекает!

Варумба тем временем наслаждалась общением. Ей еще никогда не доводилось проводить время с родственниками своих любовников, и сейчас она наверстывала упущенное. Девушка уже хлопнула пару бокалов вина, и Чесу стоило больших трудов заставить ее заткнуться, когда она слишком уж расходилась. Несколько раз ему казалось, что «медсестра» вот-вот начнет раздавать его родственникам пригласительные билеты на стриптиз-шоу в ночном клубе «Бум-Бум», где она зарабатывала себе на хлеб. Чес вспомнил их первую встречу. Он вошел в клуб и сразу же увидел Варумбу. Она работала своими необъятными грудями с такой же виртуозностью, с какой опытный экскаваторщик управляет гигантским «катерпиллером».

— Ну что ж, нам пора, — заявила Розарита, когда ужин подошел к концу.

— Но ведь еще так рано, — жалобным голосом сказала Марта. — Здесь так хорошо!

— Нет, нет, пора домой, — сквозь зубы отрезала Розарита. — Завтра у Декса единственный выходной за неделю. Ему нужно отоспаться.

— Если вы собираетесь завтра поспать подольше, так зачем же торопиться сейчас? — невинным тоном спросила Венис. Розарите захотелось дать ей пощечину.

— А ты что, не понимаешь? — процедила она. — Ему нужно спать двенадцать часов. Если мы уедем сейчас, у него это получится, а если задержимся, ему останется спать всего часов восемь.

Декстер посмотрел на жену как на сумасшедшую.

— Давай посидим немного? — предложил он.

«Больно надо мне сидеть тут со своей сестрой-дрянью, твоими тупыми родителями и папашиной шлюхой! Я не выдержу этого ни минуты!» — с ненавистью подумала Розарита, но вслух сказала:

— Хорошо.

В течение всего ужина Чес внимательно следил за обеими своими дочерями и сейчас — в который раз — подумал: до чего же они разные! И почему Розарита так непохожа на Венис! Он любил их обеих, но уже давно решил, что большую часть денег завещает Венис и ее детишкам. Потому что она — ответственный человек. Если оставить деньги Розарите, то ее скорее всего подцепит какой-нибудь прощелыга-авантюрист и промотает все до последнего цента. Венис — совсем другое дело. Более того, она сумеет позаботиться и о Розарите, и он, Чес, выделит это в своем завещании отдельным пунктом. А самое приятное во всем этом заключается в том, что, когда завещание будут зачитывать, он уже будет лежать в могиле и не услышит истошных воплей Розариты.

— Чему ты улыбаешься, папа? — словно подслушав его мысли, спросила Розарита своим особым — сладким голосом.

— Так… Подумал кое о чем.

Варумба схватила его за руку.

— У вашего папочки такая обворожительная улыбка! — громко воскликнула она. — Я ее обожаю. Он просто лапочка, когда смеется. Правда, масик? — повернулась она к нему.

— Не смей называть меня этими дурацкими именами при девочках! — прошипел Чес сквозь зубы, сгорая от стыда.

— Извини, моя рыбка!

Розарита с трудом удержалась, чтобы не съездить ей по физиономии. Это просто ходячий кошмар с огромными грудями и писклявым голосом!

Таким образом вечер подошел к логическому завершению. Розарита со своей «командой» и Венис с Эдди уехали одновременно. Как только они вышли за дверь, Варумба взъерошила копну своих рыжих волос, и они рассыпались по ее плечам. Затем она расстегнула оранжевое платье и предстала перед Чесом в красно-бело-голубом поясе и лифчике, из которого нахально торчали упругие коричневые соски.

— Ну, как я тебе, теленочек? — замурлыкала она. — Я была гвоздем вечеринки, правда?

— Поди сюда! — велел Чес и, протянув руки, взял пальцами ее соски. — Иди сюда и положи на меня эти две водородные бомбы.

Она с удовольствием повиновалась.

* * *

В это же время, на другом конце города, Джоэл Блейн сидел в ночном клубе «Бум-Бум» и капризно допрашивал управляющего:

— А где же та телка с большущими сиськами? Как получилось, что ее нет в субботу вечером?

— Она позвонила и сообщила, что болеет, — отвечал управляющий клубом — мужчина с кислым выражением на лице, набриолиненными волосами и вечно недовольным взглядом.

— Она, видите ли, болеет! — огрызнулся Джоэл. — Гоните назад мои деньги!

— Со вчерашнего дня у нас выступает симпатичная маленькая пуэрториканочка. Вас она устроит?

— Иностранками не интересуюсь.

— А как насчет девочки из Техаса?

— Сиськи большие?

— Маленькие, но очень хорошие.

— К черту! — рявкнул Джоэл. — Я приду на следующей неделе, и если мисс Большие Сиськи снова будет отсутствовать, гляди у меня!

Если ему понадобятся маленькие сиськи, он найдет их где угодно. А вот большие на дороге не валяются. Розарита не в счет. Она убеждала его, что они у нее настоящие, но Джоэла не проведешь — он таки заметил на них шрамы от скальпеля. «Родная, — хотелось сказать ей, — уж коли ты платишь деньги за то, чтобы тебе сделали сиськи, так не экономь, делай их побольше!»

Однако Джоэл подозревал, что Розарита не из тех, кто спокойно воспринимают критику, но, может, стоит выяснить, на многое ли она готова пойти ради него? Взять да и сказать: «Прелесть моя, у тебя самые классные сиськи в мире, но мне нравится, когда они побольше. На тебе двадцать штук — пойди и сделай их заново».

А стоит ли она вообще двадцать тысяч баксов? Ну уж нет!

Единственной женщиной, которая, по его мнению, стоила таких денег, была Мэдисон Кастелли. Вот это — настоящая баба! И неважно, что природа упаковала ее не так щедро, как какую-нибудь шлюху из стрип-бара. Главное у Мэдисон заключалось не в лифчике, а в голове, и это было именно то, что искал Джоэл. Он хотел женщину самого высокого класса.

Может, ему стоит предпринять в отношении ее какие-нибудь действия? Включить на полные обороты обаяние? Начать интенсивные ухаживания? Или хотя бы позвонить ей для начала?

Может, он и позвонит. Со временем.

* * *

— Спасибо! — сказал Декстер.

— За что? — удивилась Розарита.

— За то, что ты так добра с моими родителями. И вообще, с тех пор, как мы с тобой поговорили, я на тебя просто не нарадуюсь.

— Серьезно?

— Честное слово.

Декстер лежал на спине, подложив руки под голову, и смотрел, как она раздевается. На Розарите уже остались только черные колготки и кружевной лифчик.

— Ложись рядом со мной, поговорим, — предложил он.

Хм-м… С тех пор, как она обвинила его в том, что они не занимаются сексом, все изменилось. Вчера, например, он проявил себя весьма неплохо, да и сегодня, похоже, опять в соответствующем настроении.

Она прыгнула на кровать и улеглась рядом с мужем.

— Хочешь, я обработаю тебя язычком? — спросила Розарита, дразня Декстера языком — высовывая его и снова пряча.

Его покоробила такая вульгарность.

— А не могли бы мы просто полежать рядом, обнявшись? — спросил он.

— Ну, если тебе больше ничего не нужно… — проговорила Розарита, поглаживая его наполовину возбудившийся член.

Через несколько секунд Декстер уже был полностью готов и сгорал от желания, чему Розарита ничуть не удивилась.

— Подожди секунду, сейчас я вернусь, — прошептала она и, вскочив с кровати, побежала в ванную комнату.

Не успел Декстер досчитать до двадцати, как она уже снова лежала рядом с ним. Его снова охватило то же чувство вины, которое он уже испытал накануне. И еще у него было предчувствие, что сегодня она забеременеет.

11

Сламмер скулил, упирался, натягивал поводок — короче, делал все, чтобы привлечь внимание Мэдисон к своей лохматой персоне. Его хозяйка бродила по аллеям Центрального парка уже битых два часа, и он был сыт этой затянувшейся прогулкой по горло. Было очень жарко, и Сламмеру, как любой нью-йоркской собаке, привыкшей к городскому комфорту, хотелось обратно, в квартиру. Хотелось похлебать прохладной водички и завалиться под стол, положив голову на лапы. Сламмер уселся и снова жалобно заскулил, глядя на Мэдисон большими жалобными глазами.

Они умели общаться без слов. «Ладно, ладно, — взглядом ответила псу Мэдисон. — Сейчас пойдем домой». Достаточно ли она ходила по тропинкам парка, чтобы из нее выветрились растерянность и ярость? Удалось ли ей избавиться от демонов, что пожирали ее изнутри?

«Мне двадцать девять лет, — думала она. — У меня нет мужчины, к которому бы я могла сейчас пойти. Но зато у меня есть отец, который лгал мне на протяжении всей моей жизни. И у меня нет матери. Нет, неправда. У меня была мать, но она умерла очень давно».

Ей хотелось с кем-нибудь поговорить, выплеснуть то, что бурлило у нее внутри. Выплеснуть поскорее, пока она окончательно не свихнулась. Майкл для этого не подходил. Ему она будет задавать вопросы, и лучше бы он дал на них исчерпывающие ответы, поскольку она больше не позволит ему лгать и изворачиваться.

«А может, поехать к Джеми?» — подумала Мэдисон. Нет, этот вариант тоже не подходит. Сегодня суббота, значит, Питер торчит дома и, значит, разговора по душам не получится. Другая ее лучшая подруга, Натали, живет в Лос-Анджелесе. Ей, конечно, можно позвонить и разговаривать хоть два часа, но стоит ли?

Вернувшись домой, Мэдисон увидела, что на автоответчике мигает красный огонек и светится цифра три. Три звонка. Первый был от Майкла. «Нам надо поговорить. — Голос его звучал напряженно и был каким-то необычным. — Я поселился в «Плазе» и не вернусь в Коннектикут, прежде чем не встречусь с тобой. Позвони мне».