Анна Дубчак - Смертельный поцелуй

– Пусть так, но ведь Сара знает о тебе, ты же не сможешь это отрицать?

– Сара? Еще бы… Разве не к ней первой я пришла, чтобы предупредить, что она встречается с мальчиком, готовящимся ее грохнуть? Ты бы видел ее глаза, когда я ей все это выдала: она посмотрела на меня как на больную. И только интуиция подсказала ей, что надо опасаться Рафа. Да, она знает про мой дар и восхищена им… Кроме того, ты, видно, совсем забыл, что я пыталась спасти ее сестру Майю… Разве ты забыл уже историю с Ядовым? И как я, рискуя жизнью, все же потащилась на эту ферму… Ну и кто же меня должен был наградить за мою работу и риск?

– Разве что Сара…

– Правильно. Вот я и хожу к ней до сих пор в салон, чтобы понежиться бесплатно в солярии да сделать маникюр. Мы с Сарой подруги…

– Ты вот мне сейчас все это сказала, и я понял, что виноват перед тобой… Ты дала мне достойный отпор…

– Да никакой это не отпор… Просто я тебе рассказала все как есть… А к Бартоломею ты меня просто приревновал, но, чтобы скрыть это, быстренько состряпал дешевое обвинение… Хотя, скажу я тебе, это мысль. Ачто, если и вправду мне брать деньги за распутывание дел? Сколько бы тогда денег я заработала!..

Игорь посмотрел на нее с интересом. После сытного ужина, почти совмещенного сзавтраком (поскольку шел четвертый часночи), ему и самому уже стало казаться, что он только напрасно испортил ей настроение.

– Зачем тебе деньги? Может, ты, конечно, и не заметила, но ведь я в последние месяцы стал приносить тебе в полтора раза больше денег, чем раньше…

– Нет, почему же, заметила, – улыбнулась она ему в ответ («Только они заканчиваются уже через неделю, а остальные три мы живем полностью за мой счет. Плюс оплата квартиры, зарплата Соне, совместные ужины с Сапрыкиным, новые костюмы и рубашки, носки и белье – все, вплоть до средства от моли».) – Ты стал зарабатывать намного больше. Ты наелся?

– Да, спасибо…

– Тогда пойдем спать.

Уже в постели она сказала ему как бы между прочим:

– Я наняла сегодня за смехотворную сумму одного мальчика-курьера. Он будет мне помогать при расследовании.

– Кого? Курьера? Мальчика для расследования? Да ты что? Зачем это тебе?

– Понимаешь, иногда мне приходится тратить массу времени на то, чтобы выследить кого-нибудь или, предположим, проконтролировать, кто во сколько пришел домой и ушел… Да что я тебе говорю, ты же сам через это прошел, когда был на практике у следователя…

– Я? Да я ему только за водкой и бегал…

– Вот именно. А у меня настоящая работа. Он безработный, и мне стало его жаль…

– Понятно. Кто такой?

– Он в нашей библиотеке работал на ксероксе. Совсем еще молоденький, ему всего двадцать… Он сирота, но собирается жениться на такой же бедной девушке, как и он сам…

– Наташа, я сейчас заплачу… Трогательная история, ничего не скажешь. И сколько же ты будешь платить ему?

– Всего триста.

– Триста чего?

– Ну не рублей же, тысяч, конечно. Думаю, что неплохая добавка к стипендии…

– Он что, где-нибудь учится?

Она уже поняла, что проговорилась, вернее, сболтнула лишнее, не подумав.

– Знаешь, я перепутала… Он же бросил университет. Устроился в какую-то, как он выразился, престижную фирму, а там произошло что-то, директор сбежал, даже не заплатив своим работникам, кажется, за три месяца… Игорь, ты меня слышишь?

Но в ответ она услышала лишь его спокойное дыхание: он спал.

В половине десятого они уже были в гараже.

– Ты моя маленькая, замерзла, наверное… – Наталия в прекрасном расположении духа протирала заиндевевшие окна своего красного «Форда», в то время как машина прогревалась изнутри.

Олег стоял рядом и молча смотрел, как Наталия, стройная и гибкая, несмотря на то что была в длинном, перехваченном в талии пальто, которое, вместо того чтобы сковывать движения, лишь подчеркивало ее изящество, ухаживает за машиной, и ему не верилось, что он теперь имеет какое-то отношение к ней. К этой роскошной таинственной Наталии. Это было похоже на сон. Она сильно отличалась от тех женщин и девушек, которых он знал прежде. И хоть она без конца твердила ему о том, что она его нанимает, ее слова не воспринимались всерьез. Больше того, ему было даже приятно, когда она это говорила. Не то что некоторые другие, которые при каждом удобном случае окунали его с головой в помои, твердя при этом: там твое место. И все же он обманул их. Пусть это длилось недолго, но ему удалось ввести их в заблуждение. От этой мысли ему стало жарко.

– Олег, ты что, уснул?

Он очнулся и посмотрел на нее. Она уже сидела в машине:

– Отойди, а то я тебя раздавлю…

Она выехала из гаража и кинула ему ключи:

– Разбирайся с замками, а я пока развернусь.

Уже в машине она как-то особенно ласково посмотрела на него и улыбнулась:

– Значит, тебе понравилось в моей квартире?

– Да уж… Не квартирка – шик! Мы сейчас куда едем?

– Вообще-то мне бы не хотелось, чтобы ты задавал лишние вопросы, но, так уж и быть, скажу: в библиотеку.

– Зачем?

– Мне надо там кое-что осмотреть. А ты пока побудешь в машине.

Но уже минут через десять она поняла, что Олег будет ей только мешать. «А какой прок от него, если придется взламывать квартиру Жени Альбаца? Как я ему объясню, зачем лезу в чужую квартиру? Может, его сразу отправить домой?»

Еще вечером, когда Соня кормила ее ужином, Наталия задала ей вопрос: «Ты не знаешь, почему я в последнее время стала совершать нелогичные, бессмысленные поступки?… Как жахну что-нибудь, а потом жалею…» Она рассказала Соне и про то, как взяла к себе в телохранители Олега.

– Ничего удивительного, – ответила невозмутимая Соня, – ведь ты же необычный человек, поэтому имеешь право и вести себя необычно.

Наталия еще подумала тогда, что кроме прочих достоинств Соню отличает превосходное чувство такта, ведь именно оно, это чувство, подсказало ей это словосочетание: «имеешь право», а не «ведешь себя не так, как все».

Но что проку от этой необычности?

Она вошла в гардероб и с ходу выпалила:

– Вас к телефону…

Старушка-гардеробщица сразу же засуетилась и бросилась запирать низкую дверцу гардероба, словно это была самая настоящая дверь, а ведь через нее мог бы перемахнуть любой третьеклассник. А что говорить про взрослого?

– Поглядите тут, а я быстро… – Гардеробщица зачем-то вытерла губы (механический жест) и заспешила к лестнице.

«Вот так же она, наверное, вела себя и в тот вечер…»

Наталия проследила, чтобы на лестнице никого не было, быстро перелезла через барьер и спряталась за вешалками с висевшими на них пальто и плащами.

Она целое утро думала о том, где бы убийца мог спрятать два пальто, и только когда вошла сюда, то сразу обратила внимание на розовые деревянные плиты с круглыми отверстиями, которыми были замаскированы батареи центрального отопления.

Отодрав самую последнюю, находящуюся в углу, под окном, она сначала не сразу поняла, что нашла именно то, что искала… Но, схватившись руками за бесформенную шерстистую массу кремового цвета, потянула на себя. Большой клубок распался на два смятых пальто, из рукавов которых торчали уголки пестрых косынок.

С этими пальто она кинулась к барьеру, отделявшему охраняемое пространство от остального, перебросила вещи на другую сторону, перелезла сама и, открыв прихваченный специально для этой цели большой целлофановый пакет, быстро сложила все туда и отставила в угол, рядом с дверью, а потом спокойно подошла к зеркалу, достала помаду и принялась подкрашивать губы.

Когда вернулась гардеробщица, губы Наталии просто блестели от тринадцатого или четырнадцатого слоя, которые она наносила в какой-то легкой истерике. Все-таки, не успей она вовремя все спрятать, скандала было бы не избежать.

– Уже который раз так, – тяжело дыша, проговорила старушка, трясущимися руками отпирая замок на дверце.

– Что, бабушка, второго марта вас тоже позвали к телефону?

– Не помню когда, но позвали, я пришла, а там какой-то мужчина разговаривает… Видный такой, в длинном коричневом плаще… Я ему говорю, что меня, мол, позвали, а он только сделал удивленные глаза, пожал плечами и отвернулся… Вишь ты какой. А вы чего ж не разденетесь-то?

– Я передумала… У меня времени в обрез. В следующий раз приду… – И Наталия, легко подхватив большой пакет, стала быстро подниматься по лестнице.

Гардеробщица, перекрестившись, снова вернулась на свое место и взяла в руки вязанье.

Наталия, уложив пакет в багажник, села за руль и перевела дыхание.

– Ну все, одно дело сделали… Теперь поехали на Горную.

Олег промолчал.

Перед дверью с номером 14 остановились.

– Вот мы и на месте… Говорят, здесь квартиры двухэтажные – моя мечта… Значит, так… Сейчас мы с тобой всеми правдами и неправдами должны войти в эту квартиру. Понимаешь, придется мне тебе, наверное, все-таки кое-что рассказать… Думаю, ты поймешь меня. Я занимаюсь расследованием того самого убийства, которое произошло в библиотеке. Я – профессиональный следователь, но в опале… Ты понимаешь, что это значит? Короче, подстрелила одного парня, вот меня и уволили… Но я без этого дела просто не могу. Кроме того, многие в прокуратуре ко мне хорошо относятся… И я им помогаю, улавливаешь?

– Да я так и понял… Но ведь вам за это не платят, зачем же вы будете заниматься таким опасным делом?

– Деньги меня не интересуют. Для меня главное – найти убийцу.

– Но где-то же вы их берете…

– Какой ты смешной. Беру и беру, тебе-то что? У меня есть мужчина, который меня обеспечивает. Тебя такой ответ устроит?

– Логинов? Прокурор? Игорь Валентинович?

– Да, именно… Ну вот, теперь ты все знаешь и мне будет много легче работать…

– А кто живет в этой квартире и почему мы не можем туда войти обычным способом, через дверь?