– Значит, вы с Дейзи ругались, когда она стала его любовницей?

Роуз тяжело дышала.

– Да. Ругались.

Наконец-то хоть какой результат.

– Вы продолжали общаться, когда Дейзи встречалась с Хартом?

– Какая разница? – вспылила Роуз.

Франческа решила надавить:

– Почему ты не хочешь признаться? Дейзи бросила тебя. Бросила ради Харта.

– Она меня не бросала! – Роуз зарыдала с новой силой. – Он запрещал ей встречаться со мной – он сам ее ревновал, хотел сам контролировать ее жизнь. Как только ты его терпишь?

Франческа поджала губы, стараясь не выдать своих чувств. Разумеется, Харт ревнив и может испытывать желание все контролировать, но он никогда не пытался контролировать ее.

– Роуз, вы с Дейзи помирились?

– Она любила меня! – закричала в ответ Роуз.

Франческе стало не по себе, но она настойчиво продолжала:

– Я знаю, она любила тебя. Ты любила ее. Но ваши отношения разрушились, когда она стала любовницей Харта? С того момента Дейзи очень изменилась и никогда уже не была прежней. Гомер сказал, что ты приезжала не реже раза-двух в неделю. Вы помирились с Дейзи?

Роуз закрыла лицо руками.

Франческа обняла ее за плечи, ощущая боль за страдания этой женщины. То, что она задумала, казалось сейчас немыслимым. Франческа хотела внести Роуз в список подозреваемых для того, чтобы отвезти подозрение от Харта. Теперь же она задумалась над тем, что услышала. Роуз была любовницей Дейзи и по-прежнему любила ее всем сердцем. Она ненавидит Харта, поскольку тот хотел украсть у нее Дейзи, и обвиняет его во всем, хотя первой оказалась на месте преступления – по крайней мере, об этом говорят факты.

Роуз стала брошенной любовницей, разозленной и переполняемой ревностью. Могла ли она убить Дейзи? Убила ли? Она станет не первой женщиной, решившейся на преступление.

Роуз повернула к Франческе заплаканное лицо.

– Мы помирились, Франческа. Но все было уже не так, как прежде. Ты, как всегда, права.

Франческа бессильно опустила руки. Она обязана выяснить все до конца.

– Дейзи была влюблена в Колдера?

Роуз смотрела на нее, не моргая.

– Дейзи мечтала о той жизни, что мог дать ей Харт. Она не хотела опять становиться шлюхой, поэтому была готова ждать его столько, сколько потребуется, чтобы вернуть ту жизнь.

Франческа вздрогнула. Приходилось признать, что она испытывала невероятное облегчение от того, что Дейзи больше нет в их жизни. Ей было стыдно за такие чувства, даже мысль об этом казалась ей позорной.

– Как ты можешь спокойно ко всему относиться? – Выражение лица Роуз изменилось. – Ведь мы говорим о женщине, которую я любила, и мужчине, которого любишь ты. Неужели тебе не больно быть там, куда приходил он? Оставаться равнодушной к тому, что Харт купил Дейзи и пользовался ею как хотел?

– Да, мне больно. Признаться, очень больно. – Голос Франчески звучал отрывисто и глухо, выдавая ее внутренние переживания. – Но я не была знакома с Колдером, когда он встречался с Дейзи, и постоянно себе об этом напоминаю. Никто не заставлял Дейзи становиться его любовницей. Она сама хотела жить здесь.

– Да, это верно – в то время ты была влюблена в его брата Рика Брэга!

– Это было очень давно. – Франческе удалось произнести эту фразу спокойнее, чем она могла представить. – Иногда я просыпаюсь среди ночи и со страхом вспоминаю о поворотах судьбы, о некоторых событиях, но назад пути нет. Я люблю Колдера, Роуз. И понимаю, какие чувства ты испытывала к Дейзи. Знаю, как ты подавлена и зла на всех. Но пойми, чем подробнее ты ответишь на все мои вопросы, тем быстрее я найду настоящего преступника.

– Как ты можешь быть настолько слепой? – выкрикнула Роуз. – Дейзи убили не из-за прошлого. Ты же слышала рассказ горничной! Харт был в бешенстве после их ссоры, он едва не выломал дверь! Он злился, потому что Дейзи пыталась вернуть его. Злился из-за того, что Дейзи старается навредить тебе, хочет разрушить ваш брак, отказывается уезжать из этого дома. Никто не мог желать ей смерти больше, чем Харт.

Все сказанное Роуз было правдой. Очевидно, что она всей душой ненавидела Харта. Интересно, а насколько она была обижена на Дейзи ?

– Ты все это рассказала полиции?

Роуз криво усмехнулась:

– Я была на похоронах Кейт Салливан, Франческа, и слышала все, что говорил Харт. Я стояла за вами.

– Понятия не имею, о чем ты, – солгала Франческа.

Роуз встала.

– Он сказал тебе, что уладит все с Дейзи. Понятно, что он имел в виду. Харт был готов сделать все, все, чтобы остановить ее. И прошлым вечером он это доказал.

Рурк топтался в нерешительности в огромном холле дома Чаннингов и косился на смотревшую на него сверху голову белого волка. Лакей удалился сообщить Саре и ее матери о посетителе, и Рурк чувствовал себя крайне неловко, словно пришел сюда в качестве жениха. Рурк еще раз напомнил себе, что они с Сарой просто друзья, несмотря на то что знакомы совсем недавно. Их сближению способствовала Франческа. Когда-то Сара была помолвлена с Эваном Кэхилом – крайне неудачный выбор родителей, огорчавший их обоих. Рурк до сих пор не мог понять, как могла возникнуть идея соединить беспечного повесу с таким чистым сердцем и целеустремленным человеком, как Сара Чаннинг. В свете ее считали несколько экстравагантной личностью, каким был признан и ее отец, называли затворницей, но Рурк сразу понял, как ошибочно мнение общества – Сара была талантливой художницей. Искусство стало ее страстью, и Рурку было близко ее мироощущение. Он сам мечтал вылечить всех до последнего больного на земле, если представится такая возможность.

Так сложилось, что они оба имели отношение к некоторым преступлениям, расследуемым Франческой, что окончательно сформировало и укрепило их дружбу. На Сару было совершено нападение, о чем Рурк очень не любил вспоминать, поскольку был свидетелем случившегося. Несчастье случилось в феврале, и прошло более двух месяцев, прежде чем он решился нанести визит Чаннингам. Однако такое поведение было простительно – молодой человек учился в Филадельфии, и, как у большинства студентов-медиков, у него был весьма напряженный график, предполагавший минимум свободного времени.

Тем не менее, учитывая прошедшее с прошлого визита время, Рурк совсем не был уверен, что будет принят с радостью. Решив, что все дело лишь в его застенчивости, он несколько приободрился и перестал обращать внимание на чучела, смотревшие на него со всех сторон. Отец Сары, Ричард Уайет Чаннинг, был заядлым охотником, предпочитавшим крупных животных, и провел большую часть жизни в диких местах планеты. Рурк задавался вопросом: неужели вдова так ни разу и не ремонтировала дом в Вест-Сайде? Он не любил критиковать людей, но весь свет потешался над безвкусием миссис Чаннинг – разумеется, за ее спиной.

Послышался легкий шорох, и душа затрепетала в предвкушении. Рурк медленно повернулся.

На другом конце холла появилась Сара. Она смотрела на него огромными карими глазами, выделявшимися на ее бледном лице. Она была в простой юбке и блузке, волнистые темные волосы неаккуратно убраны. Рурк заметил следы краски на одежде и, широко улыбнувшись, поспешил ей навстречу:

– Добрый день, Сара. Надеюсь, я не очень вас отвлекаю, хотя, полагаю, так оно и есть.

Девушка не улыбнулась в ответ.

– Удивительно видеть вас, Рурк, – произнесла она напряженно.

Молодой человек окончательно смутился.

– Я помешал?  – тихо повторил он вопрос.

Сара вздохнула:

– Я была в студии, кажется, потеряла счет времени. Как вы можете мне помешать? Вы спасли мне жизнь.

Рурк замялся, пытаясь понять по выражению лица ее внутреннее состояние, но понял лишь, что девушка взволнована – похоже, она не рада его видеть. Рурк ощутил болезненный укол.

– Это было так давно, и вы ничем мне не обязаны.

Губы Сары растянулись в легкой улыбке.

– Разумеется, обязана, Рурк. Пройдемте в салон, присядем. – Она шла впереди. – Боюсь, мама уже уехала по делам. Как вы поживаете?

Рурк подождал, пока они войдут в комнату.

– Был очень занят. Добивался перевода в «Бельвью» и, надеюсь, получу его. Ожидаю разрешения со дня на день.

Сара отвернулась, прежде чем он смог прочитать ее мысли.

– Да, я слышала, – наконец, произнесла она, вновь повернувшись в его сторону.

– Я думал, смогу сообщить вам об этом первой, – неожиданно для самого себя признался Рурк.

Ему показалось, или в ее глазах мелькнула досада. Но ведь это невозможно, верно?

– Сара, я чувствую, что-то произошло. Я чем-то вас обидел?

Она удивилась:

– Рурк, чем же вы могли меня обидеть?

Не раздумывая, он взял ее за руку. Она потянула ее на себя, но Рурк лишь сильнее сжал ее.

– Надеюсь, этого никогда не случится! – воскликнул он. – Я очень дорожу вашей дружбой, Сара.

Девушка покраснела и отвела взгляд.

– Когда вы получите известие о принятии в «Бельвью»?

– В ближайшие дни.

Он внимательно вглядывался в ее профиль. Она была миниатюрной хрупкой женщиной, и прежде чем он понял, что внешность ее несколько простовата, уже самым непостижимым образом находился под впечатлением от ее очарования. Рурк знал, что многие молодые девушки называют ее серой мышкой, каковой она определенно не была. У Сары был маленький вздернутый носик, пухлые губы и огромные карие глаза, способные свести с ума любого мужчину. И однажды он видел ее с распущенными волосами – волосами греческой богини – непослушными кудрями, достававшими ей до талии.

Наконец, Сара широко улыбнулась:

– А я узнаю об этом первой или последней?

Рурк просиял:

– Смогу ли я искупить свою вину, если скажу вам первой?

– Рурк, я уже объяснила. Вы спасли мне жизнь – я навеки ваша должница. Не стоит упоминать об искуплении.

Он слышал стук собственного сердца. Каждый удар глухо отдавался в висках, доставляя почти болезненные ощущения.

– Вы не хотите рассказать мне, что произошло? Буду рад помочь, если смогу.