– Как будем действовать?

– Отправлю и за ним полицейского. Есть лишь одна проблема.

– Какая?

– Зачем, черт возьми, он пришел на похороны Кейт, чтобы его все видели?

Они с недоумением огляделись, и тут зазвонил телефон. Брэг снял трубку, а Франческа повернулась к Харту:

– Совершил ошибку. Все преступники делают ошибки, по крайней мере одну, – поэтому их и ловят.

В глазах Харта мелькнуло умиление, он взял ее за руку:

– Мне надо с тобой поговорить. Когда мы вернемся домой.

Сердце болезненно сжалось.

– Мне стоит этого пугаться?

– Я не хочу тебя пугать, но определенно сказать не могу. – Несколько минут он колебался. – Я хотел бы поговорить о Дейзи.

Франческа кивнула:

– Да, отличная идея.

Харт еще раз ей улыбнулся и посмотрел на Брэга. Лицо его мгновенно стало серьезным.

– Что еще?

Брэг медленно вернулся к столу. Он выглядел весьма озадаченным.

– Звонила Сара Чаннинг.

Франческа вскрикнула. Сара не может позвонить Брэгу без причины, тем более в управление.

– С ней все в порядке?

– Она на грани истерики. Кажется, пропал твой портрет.

– Пропал?

– Его украли, – добавил Брэг.

* * *

Сара их уже ждала. Она заламывала руки и таращила глаза. Брэг поспешил ее успокоить.

Франческа стояла в холле. Она не понимала, что означает произошедшее. Из управления они выбежали с такой скоростью, словно опаздывали на пожар.

– Колдер, все это какой-то абсурд, – прошептала она.

Он напряженно смотрел перед собой. Все происходящее казалось совершенно бессмысленным и необъяснимым.

– Вероятно, нет.

– Колдер, никто, кроме меня, тебя и Сары, не видел этот портрет. – Франческа побледнела. Как глупо было позировать обнаженной. Она покраснела от стыда. Кто сейчас смотрит на ее изображение? Кто его украл? И зачем?

– Франческа, все намного хуже.

– Что, ради всего святого, ты хочешь сказать?

– Понимаешь, портреты не похищают для того, чтобы выставить на всеобщее обозрение. Предметы искусства обычно крадут, чтобы продать.

Франческа издала звук, похожий на писк и всхлип одновременно.

– Мы ведь этого не допустим? – Она сжала его руку.

Ее горе было безгранично. Она позировала обнаженной только для Харта и совсем не желала, чтобы полмира видело ее в такой позе. В обществе об этом станет известно мгновенно – такие секреты, впрочем, как и любые секреты, недолго остаются тайной. О боже! Она вспомнила о семье. Джулия будет в ужасе, Эндрю подобное повергнет в шок… Все рухнет из-за нее. Их репутация, положение. Если о портрете станет известно, она никогда не сможет появиться в обществе.

Подошли Брэг и Сара. Брэг посмотрел на Франческу, потом на Харта.

– Простите меня! – неожиданно воскликнула Сара. – Мне надо было закрывать студию! Франческа, дорогая, прости меня!

Франческа с трудом кивнула.

– В этом нет твоей вины, – пробормотала она.

Сара разрыдалась в голос.

– Итак, – начал Брэг, – кажется, я что-то не понимаю. Похоже, назревает скандал. Объясните, что происходит? Почему эта леди ведет себя так, словно кто-то умер, а вы стоите с такими лицами, будто сами кого-то убили? – Он вопросительно посмотрел на Харта.

Франческа отвернулась. Харт обнял ее за плечи:

– Это несколько своеобразный портрет.

Франческа зажмурилась.

– Своеобразный? – Брэг вскинул брови.

Сара коснулась его плеча:

– Портрет прекрасен, правда. Франческа на нем удивительная, незабываемая… – Она осеклась.

– И обнаженная, – закончил Харт.

Наступила тишина.

Франческа решила, что должна быть храброй, и повернулась к Брэгу.

Он открыл рот, но промолчал.

Франческа смотрела на него, не в силах подобрать слова.

– Ясно, – наконец пробормотал Брэг, слегка покраснев.

Через секунду глаза его вспыхнули, и он обрушил весь свой гнев на Харта:

– Ты разрушаешь все, к чему прикасаешься.

Харт фыркнул:

– Я не снимаю с себя вины. Да, идея была моя.

– Но ты вовсе не виноват! – вступилась Франческа.

Харт зло ухмыльнулся.

– Черта с два! – бушевал Рик. – Его никогда ничего не волновало, кроме собственной персоны. Даже будучи помолвленным с тобой, он думает только о своих омерзительных страстях. На что ты рассчитывал, когда подбивал Франческу на это? – орал Брэг, в ярости сжав кулаки.

Харт даже не пытался защищаться.

– Это нечестно. – Франческа встала между двумя мужчинами лицом к Брэгу. – Меня никто не подбивал, я сама приняла решение позировать… в таком виде. Харт думал повесить портрет в своей комнате… после свадьбы, – неуверенно добавила она.

Брэг смотрел на нее с сомнением.

– Даже если бы портрет не был украден, тебе не приходило в голову, что и слухи о его существовании могли серьезно тебя скомпрометировать?

Франческа покачала головой. Как же она была глупа.

– Нет, – обреченно вздохнула она.

– Оставь ее. – Харт презрительно глянул на Брэга. – Лучше сосредоточься на исполнении обязанностей, за что тебе и платят. Совершена кража, а это преступление, которое надо раскрыть прежде, чем оно приведет к необратимым последствиям.

– Сомневаюсь, что существуют способы предотвратить неизбежное. Мы не сможем провести секретное расследование!

– Ложь. По моему мнению, полицию вообще не стоит подключать. – Харт говорил тихо, но очень уверенно. – Я найму детективов. Мы найдем этот портрет.

Франческа повернулась к нему. Может, Харт прав. Если действовать оперативно, они смогут обнаружить картину раньше, чем станет известно о ее существовании, – хотя бы до выставления на всеобщее обозрение. Она посмотрела на Брэга и решила промолчать.

– Значит, вам не нужна моя помощь?

– Разумеется, нужна. – Франческа осторожно коснулась его руки. – Но неофициально. Чем меньше людей знает, тем лучше.

Брэг кивнул и с ненавистью посмотрел на Харта.

– Я молю Бога, чтобы он вразумил ее, – произнес он сквозь зубы. – Ты никогда не будешь достоин такой женщины.

Войдя в холл собственного дома, Брэг почувствовал, что на плечи давит невидимая сила, на него свалилась невероятная тяжесть, словно на шею надели ярмо. Сверху послышались голоса девочек, тихие увещевания Кейти и звонкий смех Дот. На сердце потеплело. Он знал, что жена тоже в доме, и внутренне содрогнулся от страха. Невозможно предположить, в каком настроении встретит его Ли Анна. Единственное он знал определенно – что каждый последующий день был хуже предыдущего. День ото дня она становилась печальнее и раздражалась все больше.

Брэг закрыл за собой дверь и стал подниматься по узкой лестнице. Ли Анна уже ждала его. Она сидела в кресле посредине спальни грустная и задумчивая. Наверняка она хотела что-то с ним обсудить. Поднявшись наверх, через приоткрытую дверь комнаты девочек он заметил, что за ними присматривает миссис Флауэр.

– Извини, – сказал он, – думал, смогу вернуться домой сразу после похорон, но возникли новые обстоятельства в деле Резальщика.

Ли Анна постаралась улыбнуться, но у нее это не получилось.

– Я знаю, что работа для тебя важнее всего, так что не стоит извиняться.

Сердце заныло. Она по-прежнему оставалась самой красивой женщиной из всех, что он видел в жизни, даже сейчас, когда она стала инвалидом, а свет в прекрасных глазах совсем потух. Почему же она не была такой чуткой четыре года назад? Он прошел в гардеробную, боль сильнее сдавливала грудь. Когда они только поженились, она ничего не хотела понимать, отказывалась признать значимость его работы и смириться с приоритетами в его жизни – впрочем, он также отказывался вникать в ее потребности и желания. В очередной раз возникла абсурдная мысль вернуться в прошлое и все исправить.

Рик бросил пиджак и галстук на стул и, уставившись на свое отражение в зеркале, стал расстегивать запонки. В прошлое невозможно вернуться – остается только настоящее и будущее. Месяц назад он хотел развестись. Сейчас сам не знает, чего хочет. Никогда в жизни его мысли не были такими сумбурными. Конечно, он мечтал, чтобы две маленькие девочки были счастливы и всегда оставались рядом, знал, что готов сделать все, чтобы избавить Ли Анну от страданий и боли. Но стоило взглянуть на нее, и становилось ясно, как она несчастна. Как он может сделать ее счастливой, если она не дает ему ни одного шанса даже попытаться?

Будь у него возможность, он бы все устроил, сделал бы все, чтобы укрепить их брак. Но сейчас Рик не знал, с чего начать.

Перед глазами замелькали картинки: Ли Анна, восторженная и прекрасная, в новом бальном платье кружится с ним в танце; Ли Анна в комнате девочек читает им сказку перед сном; Ли Анна в постели стонет от наслаждения.

Рик откинул в сторону рубашку, очень некстати почувствовав возбуждение. Для него после трагического несчастного случая все осталось по-прежнему, но жена потеряла интерес к некогда чрезвычайно значимой части их жизни. Интересно, осмелится ли он когда-нибудь заняться с ней любовью? Подсознательно он был уверен, что это единственный способ достучаться до нее. Однако он боялся даже намекнуть, что хочет ее.

– Рик, у тебя был сложный день, но… О, извини. – Ли Анна залилась румянцем и покатила кресло к выходу.

Он стоял и наблюдал за ней в зеркало. Почему она так реагирует на его обнаженный торс?

– Что случилось?

Ли Анна разглядывала сложенные на коленях руки и покачивала головой, словно не могла говорить, затем опять покатила кресло к выходу.

– Ничего, – пробормотала она и врезалась в стену. Рик подошел и взялся за ручки кресла:

– Я помогу.

Лицо ее оставалось непроницаемым, но он заметил, что из-под опущенных ресниц на залитые румянцем щеки сползла слеза.

Он дотронулся до ее плеча, и она тихо вскрикнула, словно его прикосновение обожгло ее.

– Я просто хочу помочь, – повторил Рик, теперь уверенный, что вид даже части его тела причиняет Ли Анне боль. Он отвез ее обратно в спальню.

– Спасибо. – Теперь она говорила увереннее.