Лиза Громова - Смертельно влюблён

Лишь бы не напиться с горя, а там и повеситься недалеко.

К слову, в графине уже нет ста грамм, но даже водка не позволяет мне пьянеть. Такое состояние, когда даже алкоголь не поможет забыться.

— Что, дружок, — сказал я то ли себе, то ли собаке, которая просто лежала под моими ногами, — вот и остались мы с тобой дружной мужской компанией.

Погладил его рукой, на что он никак не отреагировал. Что бы я ни думал про эту псину, но ощущение, что животное всё чувствует. Даже не так моё состояние, как её, его любимой хозяйки.

— Мне тоже грустно. Если бы ты только мог это представить, то заскулил бы.

Выпиваю и говорю с собакой. Вот во что превратилась моя некогда успешная жизнь.

Ещё примерно час я сидел на кухне, растягивая ещё одни несчастные сто грамм водки. Потом я разбирал оставшиеся разбросанные по квартире вещи Полин. Два платья, пострадавшие от моей руки, когда они ещё были на ней. Одно я нашёл в грязном белье, другое за диваном, где оно и было с неё снято.

Хотелось отмотать время назад и всё изменить. Тогда бы всё было по-другому. Жаль, даже за больше деньги такой функции не приобретёшь.

— Моя маленькая глупенькая деточка, о чём же ты сейчас думаешь? Пусть в твоих мыслях буду я.

Хотел посмотреть время, но где-то оставил часы и просто облегчённо плюхнулся на диван. Тело долго безжизненно лежало. Как бы я ни пытался, встать не получалось. Просто не могу. Как будто попал в промежуток времени между сном и работой, когда не хочется никуда вставать.

Мне было бы стыдно перед ней. Распиваю водку. Валяюсь здесь полупьяный. Курю прямо в квартире. Всё это она так не любит. Но её здесь нет. И теперь я могу позволить себе такие маленькие радости. Только ненадолго. Пока она снова не будет лежать запуганная и счастливая на моей кровати.

Не знаю, через сколько я отрубился, но долго меня не покидал образ любимой девочки, плачущей и кричащей. Всё время мне снилась та ночь, в которой я несправедливо завладел ею, да ещё и как. Несколько раз я просыпался в холодном поту. Снова засыпал и снова видел эту ночь, которая разделила наши отношения на «до» и «после».

Утром голова не болела, но двести грамм всё же давали о себе знать.

Утро понедельника.

Она должна появиться сегодня в школе. Я увижу её.

За полчаса до начала школьных занятий моя машина уже стояла на том же месте, где в последний раз я говорил с Джоепом.

Каждая вторая затяжка сигаретного дыма сменялась несколькими глазками кофе.

Такое ощущение, что я уже переживал подобный момент. Будто бы я вернулся в прошлое. Но нет, тогда это была игра, в которой я завладею девочкой, незаконно завладею. Сейчас пусть даже закон будет на моей стороне. Пусть всё кричит о том, что она моя.

И вот, наконец, смотрю в левое зеркало и вижу идёт, совсем никуда и ни на кого не оглядываясь.

Главное, что одна. Хочу уже выйти и подойти к ней, пока вокруг никого нет, но вижу возле неё знакомый высокий худощавый силуэт.

Не одна, сука.

Повернувшись всем телом, вижу, что они не просто рядом идут, но и губы её шевелятся. Они о чём-то мило болтают! Два полных дня не успели пройти, как она уже проводит время с этим уродом, из-за которого я покалечил её морально и физически. И сейчас уже я не смогу провести с ней воспитательные беседы. По крайней мере, пока что.

Когда они скрылись и по времени уже должны были зайти в школу, беру телефон и набираю Джоепа. Опять дежавю.

— Да, — ровно и холодно отвечает он, его слегка заглушает гул.

— Поговорить надо, — сразу же говорю я, — моя машина стоит там же, где и раньше. Я тебя жду.

— Ждёшь? — вдумчиво спросил он. — Зачем? Чтобы ты меня связал и в лес увёз в багажнике? Думаешь, я такой же придурок, как и ты? Нет уж, спасибо, мне такая перспектива что-то не очень нравится.

— Я тебе ничего не сделаю, Джоеп. Мне надо просто поговорить с тобой.

— Что же, хорошо. — Долго уговаривать не пришлось. — Но к тебе в машину я залазить не буду.

— Как скажешь. И не говори, пожалуйста, Полин о нашем разговоре.

— Я и не собирался. Скоро буду.

Гудки. Кладу трубку и выхожу, надеясь успеть покурить, пока не пришёл Джоеп. Но он появился слишком быстро. Протягиваю ему пачку, только чтобы как-то скрасить паузу.

— Спасибо, — благодарит он, берёт сигарету и прикуривает своей зажигалкой.

Делаю то же самое.

— Чего ты хотел? — напряжено спрашивает он, смотря на сигарету, что тлеет с каждой секундой.

— Ты сегодня шёл вместе с Полин? Почему? Я пропустил тот момент, когда вы стали друзьями, — думаю, сейчас это то, что волнует меня больше всего.

Я не могу нормально реагировать на парней рядом с ней.

— Да, я зашёл за ней с утра, и мы вместе пошли в школу. Ты ничего не пропустил, вот он как раз и происходит, наслаждайся, — язвит он, выпуская огромное количество дыма из рта.

— Зачем тебе это надо, Джоеп? Что за акт милосердия с твоей стороны?

— Да я же то же самое могу спросить у тебя, зачем тебе всё это надо было? — серьёзно спросил он, выкидывая докуренную до самого фильтра сигарету, точнее её остатки.

Повторяю этот жест.

— Мне всё это надо было только по одной причине. Я люблю её.

— Серьёзно? Ты любишь её любишь, что после тебя она чуть ли не заикой стала, которая от всех шарахается.

— Правильно делает, что шахарается от всех.

Пусть только попробует самолично подойти к кому-то, и ходить больше не сможет.

— И заикается она из-за того, что её у меня забрали, — выпалил я, доставая новую сигарету, которая хоть слегка меня сдерживает.

— Ага, успокаивай себя этим дальше, — прошипел он и взглядом попросил угостить его ещё раз, что я и сделал.

Разговор идёт легче, когда сигарета во рту. Когда хочешь накинуться на него, нужно просто затянуться.

— Скажи, зачем тебе это, Джоеп, — повторил я.

— Потому что я виноват перед ней. Если бы я знал, что ты такой псих, на цепь её посадишь и ещё много чего с ней сделаешь, я бы вообще с тобой ничего общего не имел. Никогда. И я обещал учительнице Хелин, что присмотрю за ней. Она больно переживает, что ты с ней можешь что-то сделать. И знаешь, что, я тоже переживаю.

— Она что-то рассказывала тебе? — напряжение во мне нарастало, но я всячески пытался скрыть его.

— Нет, не она, ты сам, по телефону. А что до заявления, то ты сам виноват. Ты её не пускал в школу, Хелин чуть ли не каждый день спрашивала у меня и не только, не знаем ли мы чего. А я взял и рассказал всё, что узнал.

— Джоеп, я всё равно получу её назад, пойми. Как бы Хелин ни старалась, ты или социальные службы с полицией...

— Вся проблема в том, — перебил он меня, расслаблено посмотрев мне в глаза, — что малышка Полин любит тебя и готова мириться со всем, что ты ей делал. А будет ли она продолжать терпеть всё это, если узнает о тебе что-то нехорошее, недостойное? — его слова были более чем уверенными, даже продуманными, будто бы он репетировал эту речь, а сейчас его триумф, главное выступление.

— Что ты несёшь, Джоеп?

— Так ты послушай, Стаас, тогда поймёшь. Одна шлюшка, прости, одноклассница как-то хвасталась мне, что нашла богатого мужика, который прокатил её на своей тачке. Знаешь, у него она классная, похожа на твою. И имя твоё напоминает. Уверен, вы с ним и внешне похоже. Так вот, даже аналитиком не надо быть, чтобы понять, с кем она там каталась. Теперь ты меня понимаешь? Отстань от бедной девочки.

Всё, что я мог делать дальше, — курить, пытаясь связать в голове хоть пару слов.

Этот парень действует лучше Адриаана. Это просто невозможно.

— Ты просто маленький стратег, Джоеп.

— Спасибо за комплимент. И почему столько денег у людей ниже меня по интеллекту.

— Не говори ей ничего. Я заплачу тебе, сколько захочешь. Только забудь это.

— Хорошо, — улыбаясь, проговорил он и выбросил второй окурок в сторону. — Я ничего ей не скажу, возьму деньги, продолжу присматривать за ней, и плюс ко всему этому ты от неё отстанешь. Я не скажу ей ничего только при этих условиях.

Маленький сукин сын.

Полин у меня не заберёт никто и ничто. Всё это ненадолго. Скоро она снова будет дома, со мной, без всякого белого света и чужих людей.

Ты станешь навсегда моей.

В тот же день я отправился в детский приют, когда уроки уже точно должны были закончатся. Мою голову целиком забивала Полин, даже во время встречи с инвестором ничего не мог с собой поделать. Из акулы превратился в обыкновенную амёбу. Всю силу, которую вкладываю в бизнес, теперь трачу на неё. Все мысли сосредоточены на ней. Каждый дюйм моего тела впадает в дрожь, меня колотит и учащается сердцебиение, когда вновь понимаю, что сейчас её со мной нет. И ушла она не добровольно, её отняли. Хотя, всё же лучше так, чем, чтобы она осознала, кто я такой на самом деле, на сто я способен и сама покинула меня.

Часы показывают половину шестого. Во дворе почти никого нет, лишь две девочки лет десяти сидят на скамейке. Сильный ветер обдувает моё лицо и руки. Кладу их в карманы. Захожу на территорию детского приюта. Единственное место, где я законно могу с ней видеться и не ждать, когда приедет социальная служба, чтобы приехать и проверить, не домогаюсь ли я насильно маленькой девочки.

— Малышки, не хочу вас тревожить, но не могли бы вы мне позвать сюда одну девочку, — дружелюбно спросил я, пытаясь скрыть свою злобу и отчаяние.