Полин, подарив мне мимолетную улыбку, покачала головой вверх-вниз, в знак одобрения моего предложения.

— Ты выполнишь мою просьбу? — спросил я, подходя к двери.

— Какую?

— Позволишь мне первому послушать это? — и единственному.

— Конечно. Я буду рассказывать и думать о тебе.

Очень на это надеюсь.

Зайдя на кухню, увидел спящего Коди под столом. Наверное, он единственный, кого я могу видеть с Полин, и то не чаще, чем она должна находиться со мной.

Маленькая стрелка наручных часов показывала три, большая была около шестёрки. Половина четвёртого.

Сажусь за стол. Нескончаемый поток мыслей преследует меня вновь и вновь. Мне плевать, кто он. Мне нужна она. Целиком. Забитая мною в мой же угол.

Волнительно, но я больше не могу терпеть. Мне теперь не важно желание переспать с ней, я больше не чувствую знойного недостатка сексуальных отношений и оргазмом, я хочу её завладеть ею. Желаю знать, что она полностью, каждым закоулочком своего хрупкого нежнейшего девственного тельца и незрелой наивной души принадлежит мне. Чтобы я только дотрагивался до неё, и она понимала, что мне позволено это, потому что она — принадлежащая мне девочка.

Стрелки на часах уже показывали ровно четыре.

Ставлю чайник. Завариваю свежий чай, наливаю внутрь маленькой кружки. Достаю из тумбочки маленький тюбик с сильнодействующим снотворным. Достаю две таблетки. Надо раздробить на мелкие части. Засовываю таблетки в салфетку, чтобы размельчить. Потом высыпаю получившейся порошок в чай. Добавляю пару ложек сахара, чтобы она не заметила никакой горечи, если та будет.

Пусть милая поспит. Крепко. Пусть насладиться хорошим сладким сном. Пусть отдохнёт перед важным разговором. Перед разгромом.

Достав из холодильника пирожные и дав пару минут чаю на то, чтобы слегка остыть, я направился в свой кабинет, где Полин усердно учила сонет.

— Получается? — спросил я, войдя к ней, напоминая официанта.

— Да, — воскликнула Полин, посмотрев на меня в порыве своей радости.

— Я не буду тебя отвлекать. Только принёс чая с пирожными, как обещал. Пей, пока горячий.

Выйдя, я прикрыл немного дверь и остался стоять за ней, что слышать, наблюдать, следить за ней, за тем, как с каждой минутой ей всё больше будет хотеться прилечь на нашу мягкую кровать и немного поспать. Таблетки подействуют. Сколько я ни пробовал снотворных препаратов, в каплях и порошках, с замедленным действием и нет, это самое лучшее лекарство для сна. Оно не только заставляет отрубиться в течении считанных минут, но и используется для лечения панических расстройств и неврозов. В нескольких странах оно запрещено, хорошо, что не в нашей.

Я стоял и молча ждал, ждал, ждал, пока она уляжется поудобнее на кресле и прикроет глаза на секунду, но не откроет их ближайшие несколько часов. Доза для её маленького тельца огромна.  Несколько раз слышу удар кружки о стол.

Десять минут тянулись как несколько часов во время тяжёлой работы — невыносимо долго, просто невыносимо.

Эффект должен быть моментальным. Тем более с такой дозировкой. Может, из-за того, что добавил его в чай?

Решился заглянуть. И увидел, как Полин карабкается с огромного кресла, чтобы встать.

Мне бы так хотелось, чтобы каждый день она так же пыталась встать с кровати, но у неё не было такой возможности. Читай книги на Книгочей.нет. Подписывайся на страничку в VK. Всё, что она могла сделать, — просить меня. И я бы делал всё, потому что я — единоверное её спасение, а она — моя отдушина, на которую я готов положить свою жизнь.

— Куда собралась, Поль? — спросил я, вовремя появившейся прямо перед ней.

— Мне плохо, — вяло отвевает Полин, беря меня за руку.

— Что такое?

— Голова болит, и в районе груди колит.

— Давай ты приляжешь и отдохнёшь? — предложил я, притянув её к себе на плечи.

Её розовые щёчки побледнели. Она готова была упасть в обморок прямо здесь.

— Можно мне таблетку от головы? — попросила она, пока мы шли в спальню.

— Нет, не надо лекарства смешивать, — случайно вырвалось у меня, чёрт!

— Какие лекарства?

— Никакие. Ты просто переутомилась. Приляг и отдохни. Поспи немного, — говорил я, когда насильно укладывал её, еле стоящую на тоненьких ножках, в постель. — Поспи, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты спала сейчас.

Её веки уже тяжелели. На мои вопросы о том, слышит ли она мне сейчас, не отвечала. Засыпает.

— Спи, я схожу по делам. Я скоро вернусь и буду ждать, когда ты проснёшься, зайка. Тогда мы начнём.

Насыпаю полную миску корма для Коди, наливаю ему воды. Особой любви у меня к нему нет, но не дело, чтобы собака с голоду подыхала.

И как она может позаботиться о себе, если не может позаботиться даже о псине?

Выхожу из квартиры, затем из подъезда, прохожу мимо машины. Она не нужна сейчас. Неподалёку есть цветочный магазин. Пройдусь пешком. Сама погода просит об этом. Ведь так давно не штормило.

Сильный ветер вызывал дрожь в костях. Всё вокруг застилал туман. Огромная туча нависла прямо надо мной. Может, меня застанет дождь. Пускай, ведь даже небо требует, сама погода показывает, чтобы я сделал с ней всё, что надо. Это знак, который я не мог не заметить. Ей будет только лучше.

Ветер заметно усиливался. Хорошо, что цветочный уже совсем близко. Наконец дойдя до него, я долго выбирал.

— Что-то подсказать, молодой человек? — спросила высокая женщина, лет пятидесяти, миловидно улыбнувшись мне.

— Да, мне нужно попросить прощения.

— Сильно обидели?

— Пока ещё нет. Дайте мне красных роз. Вот этих, — говорю и показываю взглядом на самую длинную розу, что здесь есть. — Все, что есть.

— Так, хорошо, молодой человек, сейчас посчитаем, сколько их тут.

Я молча стоял, пока она быстро подсчитывала количество цветков.

— Пятьдесят три штуки, — подытожила она. — Заворачиваем?

— Маловато, но да, заворачивайте покрасивее.

— Одну откидываем? А то ведь нечётное количество.

— Нет, оставляйте все до единой.

Может, понадобится как раз нечётное количество, ведь я в крохотном шаге от того, чтобы убить её.

Женщина взволнованно посмотрела на меня, изогнув брови, но принялась запаковывать букет.

— Шипы срезаем, — утвердительно произнесла она.

— Ни в коем случае. Шипы оставляем.

Она посмотрела на меня с ещё большим волнением и сомнением в том, адекватен ли я. Конечно же нет.

— Шипы очень острые. Вы их даже в руки с трудом сможете взять.

— Ничего, переживу.

Пусть Полин кинет в меня этот букет, пусть расцарапает лицо, руки, всё тело за то, что я с ней сделаю. Я выдержу всё, на что у неё хватит сил, лишь бы она отдалась мне.

Пятнадцать минут — и букет у меня на руках, а деньги в её кассе. Действительно, очень острые шипы. Выйдя на улицу, снова до костей пробирает холод. Ветер усилился ещё больше, как будто теперь вместо поддержки моей цели, жалеет её, просит остановиться. Но ведь она сама этого захотела, когда позволила кому-то подходить к ней. Она ведь знает, как я люблю свою милую девочку. Что я не оставлю это просто так.

В руки впились шипы и холод, ни от того, ни от другого я не мог спрятаться. Но скоро уже, совсем скоро я буду дома, сидеть и снова ждать, когда она сможет встать, чтобы принять на себя всю мою любовь.

Теперь же нас разделяли только семь этажей и закрытая дверь. Быстро поднимаюсь и захожу домой. Меня встречает сытый Коди, видимо, это его благодарность за то, что не забываю кормить.

— Да не за что, ты ведь тоже сыграл свою роль в наших отношениях, псина. Твоих подвигов я тоже не забуду.

Цветы кладу на пол у кровати с той стороны, где спала Полин. Во всей квартире зашториваю окна. Теперь атмосфера мне подходит. Ставлю стул рядом с Полин и усаживаюсь поудобней.

— Ты проснёшься очень неуверенной в себе девочкой. В своей правоте. Поступках. — Провожу рукой по холодному лбу, потом пальцы спускаются к губкам, которые делают болезненные выдохи. — Моя богиня, что же ты делаешь со мной? Во что меня превращаешь? Моё сокровище. Больше к тебе никто не посмеет подойти. А если посмеет, ты не своим голосом кричать будешь, чтобы он отошёл от тебя, ведь будешь знать, как больно отвечать за это. Будешь ещё так делать? Не думаю. Надеюсь, что ты поймёшь меня. Я ведь предупреждал тебя. Я же предупреждал тебя! — я срываюсь на неё спящую, но она ничего не слышит, не просыпается, я могу позволить себе быть громким и возбуждённым.

До невозможности красивая. Как будто я попал в рай, раз могу провести эти часы, смотря на тебя.

Время шло, но я не знал с какой скоростью. Не смотрел на часы, не мог даже увидеть, стемнело ли на улице, ведь комната сама была наполнена темнотой, как и вся квартира. Пусть сегодня здесь гуляет мрак. Так надо.

Лишь противное тиканье часов и осознание того, что я готов изувечить свою принцессу отравляло мне сейчас существование.

Нет, не просто готов, уже готовлюсь к этому.

— Я не смею будить тебя, ведь я не такой изверг, как ты сможешь подумать.

Всё время я был здесь, смотрел на неё, проживал прошлые и будущие моменты. Выходил лишь один раз попить воды, когда горло высохло настолько, что начинался припадочный кашель, будто у меня чахотка.

В один момент Полин начала приподниматься на локтях, тогда я посмотрела на часы. Одиннадцать вечера. Ровно. Что-то оно рановато проснулась, но так тому и быть.

— Стаас, — шёпотом произнесла она, такая вставшая и сонная.