Ирис Белый - Служебный роман или мой путь к счастью

  Но время шло, и вот уже четвертый месяц беременности, и мой животик скрывают только объемные кофты, но и это уже перестает помогать, женская половина отделения уже догадывается о моем состоянии, и еще чуть-чуть и мне придется либо уходить, либо признавать факт беременности.

  Именно об этом я и думала, сидя в кресле в кабинете, когда пришел ожидаемый вызов.

  - Грязнуля объявился - врываясь в кабинет, бросил Димка, бросившись к вешалке за куртками - поехали быстрее!

  Я медленно встала из-за стола, в последнее время я уже не могла прыгать как пчелка, и коллеги это замечали.

  - Опять возишься! - покачал головой Дмитрий - а быстрее нельзя!

  - Нет! - огрызнулась я зло и, взяв у него куртку, двинулась к выходу.

  Все как всегда, тело ребенка и прочее, только теперь все было иначе. Начался наш спектакль. Присев на корточки Рита стала осматривать тело, а потом прикоснулась к шее ребенка, и тут на ее лице появился настоящий шок.

  - Ребята он жив! Быстрее скорую сюда! Ребенок жив! - закричала она.

  - Рит - видя ее состояние, зашептала я - ты переигрываешь ...

  - Саш, он действительно жив, посмотри сама! - оборвала мою речь подруга.

  Я присела и прикоснулась к шее малыша, каково же было мое удивление, когда я почувствовала слабый ритм пульса.

  - О господи! Врача сюда! - закричала уже я.

  Следующие семь часов мы провели возле операционной в ожидании, пока врачи боролись за жизнь ребенка, но вот вышел врач и, посмотрев на нас, сказал.

  - Будет ли он жить, решит время, но на данный момент мы сделали все, что могли, остается только ждать и надеяться.

  И мы ждали, ждали, пока не очнется малыш, ждали, пока не объявится Грязнуля, ждали и надеялись. Надежды оправдались около полуночи следующего дня. В палату к ребенку вошел врач. Я пряталась за ширмой, поэтому могла видеть все, что происходит в палате.

  Он долго стоял, глядя на ребенка, а потом сказал.

  - Почему ты еще жив, почему не умер сразу! - и стал доставать что-то из кармана.

  Это оказался шприц, и он явно хотел вставить его в капельницу.

  Я медленно вышла из-за ширмы и направила на него пистолет.

  - Лучше не надо этого делать, руки подними! - сказала я спокойно.

  Он замер, а потом медленно развернулся.

  - Ты все-таки поймала меня Саша, молодец - улыбнулся мне Ромка, мой бывший коллега из моего самого первого отделения.

  - Ромка, ты? Но почему, зачем? - спросила я, не веря своим глазам.

  - А ты сама не понимаешь! - зашипел он - она меня на них променяла!

  И тут я все поняла и как-то сразу подумала о Диме, и что с ним тоже может такое случиться.

  - Ром, ты уже наломал дров, давай опусти шприц и подними руки, все кончено - сказала я наконец.

  Он покачал головой.

  - Ром, ты же не хочешь, чтобы Регина с мальчиками видела тебя такими, успокойся и отдай мне шприц.

  Наши взгляды встретились. Сказав это, я затронула его рану, но только так, я могла его остановить. И он послушался, шприц лег на стол, а руки потянулись ко мне, позволяя надеть на них наручники. Одев на него наручники, я встретилась взглядом с Димой, который стоял в дверях с пистолетом в руках. В его глазах стоял вопрос, но я промолчала, Роман сам все расскажет.

  Через час мы были в отделении и решали, кто будет вести допрос.

  - Ты с ним знакома, а значит, ты сможешь разговорить его - говорил Димка.

  - Нет, - покачала я головой - это твой допрос, ведь вы понимаете друг друга куда лучше, чем я или кто-то другой. Дим у вас общая потеря, он тоже потерял жену и двух сыновей, прости, но это твой допрос.

  Наши взгляды встретились, и он сдался, поняв, что меня не переспорит.

  Я стояла у стекла и смотрела на Романа. Было время, и он был счастливым человеком, но потом пришла беда и все рухнуло.

  Вошел Дима и сел на стул. Они долго смотрели друг на друга, а потом Дима сказал.

  - Рассказывай, легче станет.

  А Роман, будто этого и ждал.

  - Еще шесть лет назад я был счастливым человеком, у меня была жена и двое сыновей, я жить без них не мог, а потом их не стало, просто, утром я их обнимал, а вечером... - и он замолчал.

  Дмитрий его не торопил, давая ему время и прекрасно понимая, что тот чувствует.

  - Сначала я думал, что умру, и даже пытался, но коллеги не дали, и я не смог. Меня уже ничего не радовало и все раздражало, но вдруг я встретил ее. Лучик света в темноте, который осветил мою жизнь. У нас начались отношения, а потом и роман. А знаешь, что смешно, я все время думал, что предаю жену, встречаясь с ней, и тем самым страдал сам и заставлял страдать ее. Время шло и все изменилось. Я уже не радовал ее, а только причинял боль. Она была красивой и доброй, и она терпела меня, потому что любила, но всему есть предел. Когда ее подругу убили, она просто забрала ее детей к себе, так как у детей никого не было, а там сын и дочь пяти лет, они напоминали мне моих малышей, и я рассердился на нее, потребовал избавиться от них, и тут она впервые вспылила. Она говорила и говорила, высказывая все, что накопилось, а накопилось так много!

  Снова тишина, которую никто не нарушал, и снова голос Романа.

  - Тогда она ушла, сказав, что любит меня, но не хочет жить с эмоциональным уродом, и еще, что я могу вернуться к ней только тогда, когда смогу отпустить свое прошлое и жить настоящим. Я пытался и даже смог, но было уже поздно, их сбила машина. Представляешь, ее было не узнать, а дети целы и ни одного пятнышка, только на белом комбинезоне маленькое пятно крови на рукаве - и вдруг Роман заплакал - я просто потерял ее из-за того, что не пожелал жить нормально, ее вообще могло и не быть на той проклятой улице.

  Дима встал и налил стакан воды, отдал Роману, подождал, пока тот выпьет и спросил.

  - Но почему ты стал убивать детей, за что?

  Роман посмотрел Диме в глаза и ответил.

  - В тот день, они ходили в поликлинику, малыши болели и уже шли домой, когда она наклонилась к мальчику и не увидела, как машина выехала на тротуар - прошипел он - это мальчишка виноват!

  Дмитрий отвернулся и посмотрел на стену, за которой стояла я, он будто хотел встретиться со мной взглядом, а в его глазах было столько боли, что я еле сдержалась, чтобы не броситься и не обнять его. Но вот он обернулся и протянул Роману лист бумаги и ручку.

  - Пиши! Все, начиная со смерти жены и заканчивая сегодняшним днем.

  Роман писал долго, когда он закончил, Дима вызвал охрану и еще долго читал показания Романа. Я боялась зайти туда, понимая, что ему нужно побыть одному и осознать произошедшее. Я стояла, прислонившись к стеклу, и просто смотрела на него, ожидая, когда он закончит. Но вот он встал и вышел из комнаты для допросов, а через минуту открыл дверь в комнату, где была я, и долго смотрел на меня, а потом сказал.

  - Решать тебе, пошли со мной - наши взгляды встретились, и я поняла, что сейчас решается наша дальнейшая судьба.

  И я просто пошла с ним.

  - Куда он тебя отвез и зачем? - спросила Анна.

  Оружие уже давно лежало на столе, и она уже даже и не пыталась к нему прикоснуться, я могла бы его взять, но я этого не хотела, я хотела закончить рассказ.

  - Он взял меня с собой в новую жизнь - ответила я и продолжила свою историю.

  Мы ехали молча. Я догадывалась, куда мы едем, но не уточняла, понимая, что сейчас не время задавать вопросы. У круглосуточного цветочного киоска он остановился и вышел, а вернулся с четырьмя букетами алых роз. Положив три на заднее сиденье, он взял ножик из бардачка машины и спилил все шипы с роз из самого большого букета, а потом посмотрел на меня и убрал этот букет отдельно от остальных, и завел мотор.

  Приехали мы на кладбище, было раннее утро, и такая тишина, что мне аж страшно стало. Морось дополняла картинку мрачности, а холодный ветер создавал впечатление, что духи смотрят на тебя. Я посмотрела на Диму, он молча смотрел на ограду, а потом посмотрел на меня.

  - Ты пойдешь со мной? - спросил он тихо.

  - А ты этого хочешь? - глядя ему в глаза спросила я.

  Он кивнул и просто вышел из машины, а потом открыл для меня дверь, помогая мне выйти из нее. Взяв три букета и оставив четвертый с обрезанными шипами лежать там, где он лежал, Дмитрий пошел явно привычной дорогой к определенным могилкам.

  Он бывал тут каждую неделю, и я это знала, но впервые он взял меня с собой. Подойдя к трем ухоженным могилкам, я испытала чувство, что зря сюда пришла, но не уходить же теперь.

  Дима стоял, молча, смотря на эти могилки, а потом присел и, положив цветы на каждую могилку по букету, заговорил.

  - Привет Надь, ты однажды сказала, что если ты умрешь, я должен жить дальше, я тогда отшутился, что мы умрем в один день, помнишь? Когда тебя не стало, я думал, что просто умру, и наверное так бы и случилось, но появился человек, который сначала показал ради чего стоит жить, а потом и подарил нежность, тепло и любовь, которых мне так не хватало. Я люблю ее Надь, и хочу быть с ней, прости меня, если я чем обидел тебя, но я просто должен двигаться вперед, ради себя, ради тебя, и в первую очередь ради нее. Я буду вас навещать но уже реже, и помни, я всегда буду вас любить. До свидания родная, я вас очень люблю.

  Подняв взгляд от его спины, я вдруг увидела радугу яркую-яркую на фоне серого неба.

  - Дим, они тебя отпустили, посмотри - прошептала я, смотря на это чудо.

  Он поднял глаза, посмотрел туда же, потом поцеловал фотографию на плите и прошептал.