Таким образом связать свое имя с Годфри… Лучше умереть.

Глубоко дыша, она погрузилась в себя, отдалившись от потока брани, от ненависти.

Вдруг распахнулась дверь, пропуская лорда Фарингдона. Его выпуклые глаза обратили горящий взгляд на Верити.

— Вон, — отрезал он.

Радуясь, что можно убраться, Верити направилась к двери. И услышала, открывая ее, как лорд Фарингдон спросил:

— Что за дьявол случился между тобой и Блейкхерстом прошлой ночью, мальчик мой?

Верити торопливо наклонилась к замочной скважине. Она привыкла слышать о себе только плохое, и порой ей не помешало бы для безопасности узнать немного больше.

— Довольно, милый мой! Ты прекратишь это ребячество до тех пор, пока Блейкхерст не покинет этот дом! Последнее, что нам нужно, — это…

Чем было это последнее, Верити узнать не удалось. Заслышав шаги, она выпрямилась и убежала. Она услышала достаточно. В следующие несколько дней она будет в безопасности. Может быть, это даст ей время подумать о побеге, что за последние пять лет не приходило ей в голову.

Верити сложила вторую простыню и добавила ее в стопку починенных вещей. Осталась еще третья. Быстрый взгляд на часы подтвердил, что у нее достаточно времени. Гости с хозяевами еще на лодочной прогулке.

Внезапно открылась дверь, и знакомая высокая фигура влетела в комнату, закрыв за собой дверь с удивительной скоростью и столь же удивительным беззвучием. Мужчина не сказал ни слова, но озирался по сторонам.

Верити моргнула, когда лорд Блейкхерст направился к большому шкафу в углу. Двери стояли раскрытыми настежь, и, к ее полному изумлению, он юркнул в темный угол за дверью. Так и не нарушив молчания.

Через минуту дверь открылась, и заглянула леди Монкриефф:

— Эй, прислуга! Его светлость тут не проходил?

Глаза Верити невольно сузились. Со своего места она видела упомянутую светлость. Он едва заметно покачал головой.

Дверь с треском захлопнулась.

— Спасибо, — дружески улыбнулся лорд.

Верити коротко произнесла:

— Думаю, вам надо уходить. Если вас здесь застанут…

— Мисс… мисс… Селина, вы не боитесь ли меня, часом? Может быть, вы на мгновение представили, что я питаю к… — он заколебался, — что я буду вести себя по отношению к вам, как Годфри Фарингдон?

Верити порывисто вздохнула:

— Вы? Как Годфри? О нет!..

Его взгляд стал острее.

— Вы очень уверенно это говорите. Она взяла себя в руки.

— Я… я… да. Ваше доброе имя свидетельствует, что вы… что вы… Во всяком случае, я уверена. Но пожалуйста, уходите!

Он не ответил. Вместо этого подошел к ней, медленно поднял руку и провел тыльной стороной пальцев по ее щеке, обвел линии подбородка, мягко дотронулся до шеи. Все заповеди здравого смысла и скромности взбунтовались в ней, требуя, чтобы она отвела его руку. Она не двинула ни пальцем, оставаясь в плену его нежного, лишавшего сил прикосновения. Когда и кто в последний раз касался ее так нежно?

Ответ потряс ее до глубины души. Почти пять лет назад. Макс Блейкхерст. Только теперь его прикосновение лишило ее покоя, волной дрожи прошло по ее телу.

Спустя мгновение его рука упала. Он наклонил голову:

— До свидания, Селина.

Дверь за ним закрылась. Верити медленно подняла руку и провела ею по следу его пальцев.

Через двадцать минут Макс выехал из конюшни. Если леди Монкриефф преследует его по всему дому, отступление было единственной разумной тактикой.

Он пришпорил кобылу, ища забвения в перестуке летящих копыт и мощном движении мышц под его седлом.

Несколькими милями далее затрудненное дыхание лошади подсказало ему, что пришло время возвращаться к дому. Он остановил взмыленное животное, спешился и ослабил подпругу.

— Тише, девочка. — Он обтер потную морду. — Я немного пройдусь. Дам тебе передышку.

Чувство вины и отвращения к себе не оправдывает попытку загнать лошадь. Спешить некуда, он может потратить на обратную дорогу массу времени. А когда он вернется, принесет извинения и отбудет. Ничто более не держит его в Фарингдон-Холл.

Или?..

Глубокие серые глаза возникли перед ним. Настороженные глаза, чуть прикрытые веки, окаймленные темными ресницами. Селина… как там ее фамилия? Деринг. Селина Деринг. Он зашел в тупик. Дьявол, да почему он решил остаться ради Селины?

Все его тело напряглось, пока он медленно шел вперед, мысленно представляя себе все, что они могли бы сделать друг для друга. С того момента, когда той ночью она упала в его объятия, он ощущал притяжение к ней. Он хотел ее.

Ее очевидное нежелание иметь с ним что-то общее задело его за живое. Большинство девушек в ее положении изо всех сил расточали бы томные улыбки, с ног сбивались бы — в буквальном смысле, — чтобы возбудить его интерес. Нет, Селине так скоро от него не избавиться. Боже, она должна быть сладкой…

Нет! Будь он проклят, если поведет себя как Фарингдон, силой заставляя девушку покориться ему. Нет, ты так не поступишь. Все, что тебе нужно сделать, — это предложить. Она сможет отказаться. И она откажется.

Тут другая правда предстала перед ним. Когда он ушел, что могло помешать Годфри продолжить начатое? Вероятно, самое большее — он выиграл для девушки передышку. У него вырвалось проклятие. Ему хотелось как можно скорее отряхнуть прах этого дома с ног своих, но он не мог. Пока не уверится целиком и полностью, что Селина в безопасности.

Его пригласили погостить тут две недели. Осталось чуть более одной. Этого достаточно, чтобы завоевать доверие Селины — и ее чувства.

Чувства? С какой стати он решил об этом заботиться? С каких это пор его стали интересовать чувства какой-то из его многочисленных любовниц? Все, чего ему было от них нужно, — пара месяцев простого и скромного удовольствия. Ну, три, но не больше. Ну, может быть, не совсем скромного…

Ну ладно. Разумеется, нескромного. Но не более трех месяцев. Как бы они ни были привлекательны. Итак, вывод прост: он хочет Селину. Вместе с ее веснушками.

Но если она его не хочет?

Он отогнал эту мысль. Взять ее к себе в качестве любовницы — это самый легкий и приятный способ ее защитить. Вот и все.

На следующее утро, торопливо идя по верхнему коридору, Верити услышала тихий умоляющий голос:

— Нет, сэр, не надо… пожалуйста…

Она на мгновение заколебалась. Ей следовало помочь Селии подготовиться к верховой прогулке с гостями… Послышался испуганный всхлип, а затем звон, треск и вопль отчаяния. Гнев смел остатки ее осторожности. Подхватив юбки, она пустилась бегом, обогнула угол и увидела одну из младших горничных, Сьюки, сидящую в слезах над грудой разбитого фарфора. Пальцы ее в бессмысленном отчаянии перебирали осколки.

Над ней стоял Годфри с веселой улыбкой на лице.

— В следующий раз будешь думать, прежде чем отказываться, поняла?

Верити почувствовала тошноту. Это означало, что Сьюки уволена. Она повернулась к виновнику, разъяренная, как тигр:

— Оставьте ее в покое! Разве вы не достаточно сделали? Уйдите сейчас же!

Верити едва подавила проклятие, заметив приближающуюся леди Фарингдон, лицо которой пошло пятнами от злости при виде разбитого чайного сервиза. Леди повернулась к горничной:

— Вон! Иди собирай свое тряпье. Я увольняю тебя без выходного…

— Сьюки не виновата!

Тирада леди Фарингдон прервалась. Ее глаза просверлили Верити.

Непреклонно встретив ее взгляд, Верити бессовестно солгала. Правда не поможет.

— Я спешила. Я наткнулась на Сьюки сразу, как вышла из-за угла. Она не виновата.

Нужно оставить объяснение в таком виде. Никаких подробностей.

Она задержала дыхание.

То же самое, но со своей стороны двери в спальню сделал Макс. Очевидно, Годфри не ограничивался домогательствами к Селине.

Он открыл дверь немного больше. Леди Фарингдон стояла к нему спиной и выглядела так, будто в ее платье нарядили кочергу. Он перевел взгляд на Селину, стоящую между своей хозяйкой и плачущей горничной. Ее лицо было пустым, без выражения, глаза опущены.

На минуту воцарилось молчание. Он видел, как дрожит от напряжения тело Селины, которая готовилась к неизбежному.

Затем последовало быстрое движение и звон пощечины. Селина стояла не шевелясь, только ее щека ярко запылала от удара.

Даже не осознав этого, Блейкхерст оказался рядом.

— Доброе утро, леди Фарингдон. Маленькая домашняя неприятность? — Он избегал Селининых глаз. Если бы он увидел отпечаток на щеке, то мог бы просто задушить хозяйку.

Леди Фарингдон побледнела, ее рука дернулась и прикрыла рот.

— Ах!

Макс ждал. Если она ударит Селину снова…

— В чем дело, лорд Блейкхерст? Я надеюсь, мы не побеспокоили вас? — С подавленной злостью она повернулась к Селине: — Наглая девчонка! Я разберусь с тобой позже. Годфри, наши гости в сборе и ждут начала поездки. Ты уже должен быть внизу. — Ее улыбка стала любезной. — А вы, лорд Блейкхерст? Вы не едете?

Он солгал без колебаний:

— Собирался поехать, но мне нужно написать письмо. Я присоединюсь позже.

Возвратившись в свою комнату, Макс услышал удаляющиеся по коридору шаги. Он подумал, что присоединиться к гуляющей компании все же надо. Но не сейчас. Он еще кое-что должен сделать.

Глава 3

Он нашел ее в классной комнате. Поначалу она не сознавала, что дверь открыта и он смотрит на нее. Девушка прибирала комнату аккуратно, быстро и расчетливо. Складывала бумагу, опорожняла чернильницы, ставила на место книги. У нее остался красный след на щеке, но она и без того выглядела усталой. Под глазами ее залегли тени, похожие на легкие синяки.

Глубоко внутри в нем рос гнев.