Гарри снова вперил взгляд в Антею, словно требуя от нее ответа, почему она не рассказала ему про доктора, но промолчал.

Маркиз тем временем вел свое повествование как ни в чем не бывало:

— Ваша сестра пришла утром и попросила позвать моего слугу. Ее внимание привлек фаэтон, стоявший у парадного входа, и, когда ее проводили в библиотеку, она спросила лакея о посетителе, будучи уверена, что доктор Гроувз прописал мне полный покой.

Услышав, что приехал лорд Темплтон, она поняла — моей жизни вновь угрожает опасность.

— Это было очень разумно! — вознес похвалу Антее Чарлз, видимо, понимая, что девушка испытывает неловкость, и желая приободрить ее.

— Я тоже так подумал, — согласился маркиз, — потому что она сразу же бросилась в другой конец библиотеки, схватила с каминной попки один из декоративных дуэльных пистолетов и поспешила к моей комнате по потайному ходу, о существовании которого я и понятия не имел.

Последние слова он произнес с некоторой укоризной, словно давая понять, что его, как владельца Квинз Ху, следовало бы проинформировать о тайных переходах.

Он продолжал живописать еще более глубоким, раскатистым голосом:

— Ваша сестра, Колнбрук, заглянула в мою комнату, приоткрыв панель потайного хода у камина, и увидела, что я лежу на кровати и сплю, а Темплтон вот-вот придавит мое лицо подушкой, чтобы задушить меня!

— В это невозможно поверить! — изумился Гарри.

— Она прикрикнула на него, — рассказывал дальше маркиз, — и я проснулся. В этот же миг вошел Хайнес с лекарством, которое ваша сестра оставила внизу в библиотеке.

Я был очень слаб, и мне стоило огромных усилий оттолкнуть подушку от лица, а затем обвинить Темплтона в том, что он уже вторично пытается меня убить. Я велел ему убраться из Англии в течение двадцати четырех часов и пригрозил центральным уголовным судом, если он этого не сделает.

— Так вот как все произошло! — пробормотал Гарри. — Но, Антея…

— Ваша сестра, — прервал его маркиз, — слышала, как Темплтон заявил, что пустым обвинениям никто не поверит. Я указал ему на то, что есть два свидетеля его злодеяния, но он ответил, что ни один судья не примет всерьез слова какого-то слуги и какой-то девки!

Иглзклиф закончил рассказ весьма категоричным тоном:

— Именно тогда ваша сестра назвала себя, и ему пришлось признать свое поражение.

— Это самая жуткая история, которую я когда-либо слышал! — вскричал Торрингтон. — Убийца, должно быть, сошел с ума!

— Я тоже так подумал, — заметил маркиз. — Тем не менее я очень благодарен за то, что жив.

— За счет доброго имени моей сестры, — с горечью произнес Гарри. — Я найду его во Франции или куда он там поехал и убью, даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни!

Гарри был охвачен такой яростью, что Антея стиснула руки и обернулась к нему, пытаясь успокоить и удержать его.

— Полагаю, это было бы ошибкой, — возразил Иглзклиф. — Темпптон не вернется: я передам во все магистратуры соответствующую информацию, после чего они будут просто обязаны выписать ордер на его арест. Я также позабочусь о том, чтобы репутация вашей сестры была восстановлена.

— Не представляю, как вы могли бы это сделать.

— У меня есть великолепный ответ на ваш вопрос, но беседа несколько утомила меня. Может быть, подождем до завтра?

Антея вскочила со стула.

— Вы слишком долго беседовали. Мама говорила, что человеку, заболевшему весенней лихорадкой, необходим полный покой — по крайней мере первые двадцать четыре часа после кризиса.

Она повернулась к брату.

— Гарри, прошу тебя, уходи. Ты же видишь, беседа очень утомила милорда.

Маркиз, сидевший в кресле с закрытыми глазами, действительно выглядел нездоровым.

Гарри неохотно поднялся.

— Большое спасибо, милорд, — сказал он. — Я благодарен вам за разъяснения и надеюсь, что вы на самом деле сможете изничтожить вред, причиненный лордом Темплтоном моей сестре.

Маркиз ничего не ответил.

В эту минуту в комнату вошел Хайнес, который, по мнению Антеи, подслушивал за дверью.

— Я должен отвести милорда спать, — заявил слуга. — Он нуждается в отдыхе, и все эти разговоры ни к чему хорошему не приведут!

Никто не стал ему возражать, а Антея, следующая за Гарри и Чарли, улыбнулась Хайнесу, проходя мимо него.

Мужчины посторонились в дверях, пропуская Антею.

Ей очень хотелось испросить разрешения остаться с маркизом, но подобная просьба могла еще сильнее обострить ее отношения с братом.

В полном молчании они миновали коридор, затем холл и вышли через парадную дверь.

Внизу их дожидался открытый фаэтон маркиза, с кучером и лакеем на запятках.

Гарри и Антея сели на заднее сиденье, Чарли устроился напротив и, лишь когда фаэтон тронулся, сказал:

— Мне казалось, я сплю и вижу сон! Вся эта история — словно из книги, а не из реальной жизни.

— Извини, если еще сердишься, Гарри, — тихо произнесла Антея, — но милорд заставил меня дать слово, что я никому не расскажу.

— Да уж, тебе пришлось сделать то, что он потребовал, — констатировал Гарри. — По вся эта история постыдна, я никак не предполагал, что в Квинз Ху может произойти что-нибудь подобное!

— И все-таки, Гарри, ты должен признать, — вмешался Чарли, — что Антея проявила огромную храбрость и немалое присутствие духа. Если б она не спасла маркиза, как тот утверждает, дважды, маркиз был бы уже мертв, а ты бы искал себе другую должность.

Удивление, отразившееся на лице Гарри, ясно показывало, что об этом он не подумал.

Опомнившись, он произнес как бы между прочим:

— Безусловно, ты проявила находчивость, пройдя по потайному ходу.

— Я едва успела.

От мужчин не укрылась легкая дрожь в голосе девушки.

Больше они не проронили ни слова до самого Дауэр-Хауса.

Антея побежала наверх в свою комнату, заперла дверь и, бросившись на кровать, разрыдалась.

Она не знала, почему плачет, — видимо, было несколько причин: и та, что Гарри рассердился из-за всего происшедшего, и та, что лорд Темплтон поступил как подлец, прилюдно объявив, что видел ее в спальне маркиза.

Антея была не настолько глупа или невинна, чтобы не понимать: в глазах общественного мнения такой поступок выглядел неблагопристойно.

О, как разочаровались бы ее родители, узнай они об этом!

Девушка мысленно начала объяснять им, что хотела сделать как лучше.

Она, конечно же, не предполагала, что все обернется скандалом и Гарри окажется опозоренным перед своими друзьями, обсуждающими на разные лады поступок его сестры.

Антея долго плакала, и когда няня постучалась к ней узнать, может ли она что-нибудь сделать для своей воспитанницы, Антея не ответила, притворившись спящей.

Она и в самом деле уснула через некоторое время, уже днем, но как только подошло время ужина, она почувствовала, что не в силах смотреть в лицо Гарри и Чарли.

Антея не сомневалась — они будут вновь и вновь расспрашивать ее о недавних событиях и могут невзначай поймать ее на слове и узнать, что она виделась с маркизом гораздо чаще, чем говорил он сам.

Нянюшка принесла ей на подносе какую-то еду, а позднее, когда Гарри зашел пожелать доброй ночи, комната была уже погружена во тьму, и он вышел молча, на цыпочках.

Но Антея долго лежала без сна, думая о том, что по крайней мере теперь маркиз в безопасности и после того, как он уедет в Лондон, она вряд ли увидит его вновь.

На следующее утро, в день скачек дерби, Антея спустилась к завтраку и обнаружила, что Гарри и Чарли уже ушли.

Она нисколько не удивилась, так как их уход был вполне предсказуем.

— Ну и суматоха была! — воскликнула няня, увидев Антею, заглянувшую на кухню.

— Что случилось, нянюшка? — встревожилась Антея.

— На рассвете прибыл лакей и передал мастеру Гарри, что милорд желает, дабы Гарри и майор Торрингтон отправились на дерби вместо него и потом сообщили ему результаты скачек, поскольку он чувствует себя не слишком хорошо, чтобы ехать.

— Отправились на дерби! — изумленно повторила Антея.

Этого она никак не могла предположить.

— Они уезжали в таком восторге, будто сами участвуют в скачках, — усмехнулась нянюшка, — и милорд послал для Гарри свой фаэтон. Так он прыгал от радости как школьник, что будет управлять этим фаэтоном.

Старушка говорила чуть насмешливо, но по ее лицу было видно, что она очень гордится Гарри, своим воспитанником, представляющим маркиза на скачках, к тому же он едет в шикарном экипаже.

Антея пришла в столовую, куда через несколько минут няня принесла яйцо всмятку.

За едой девушка решила, что все это наверняка смягчит Гарри и он сменит гнев на милость.

До чего же Иглзклиф умен!

Он придумал верный способ отвлечь Гарри от того, что лорд Темплтон наговорил в Уайт-клубе.

«В любом случае, Гарри нельзя драться на дуэли», — заключила Антея.

Эти слова она не раз повторяла ночью.. Гарри не такой меткий стрелок, как лорд Темплтон.

Подобно большинству людей его круга, Темплтон наверняка не единожды в свое время дрался на дуэлях и мог ранить Гарри или даже убить его.

«Маркиз должен помешать этому!»— в отчаянии подумала она и больше не могла есть.

Она пошла в гостиную, размышляя, хватит ли у нее смелости пойти в Квинз Ху, пока Гарри в отъезде, и встретиться с маркизом.

Ей хотелось поговорить с ним, узнать, что за «великолепный ответ» приготовил он на вопрос Гарри.

Потом Антея решила, что все-таки следует подождать до возвращения Гарри.

Она сомневалась, что маркиз, как бы умен он ни был, сумеет воспрепятствовать распространению слухов о ней среди членов Уайт-клуба и прочих осведомленных.

Антея чувствовала, как лицо ее запивает краска стыда при мысли, что она прослывет такой же непристойной женщиной, как Милли и другие гости маркиза, о которых нянюшка говорила с нескрываемым презрением.