Анна Годберзен - Слухи

Как любая светская девушка, столкнувшаяся с малоприятным фактом, Каролина почувствовала, что совсем не хочет больше об этом думать.

— О, давайте не будем говорить о таком пустяке, — сказала она. Потом подумала о приятном и улыбнулась. — Давайте-ка посмотрим, какие красивые вещицы хочет сегодня мне купить мистер Лонгхорн.

Тристан улыбнулся, и его карие глаза блеснули.

— Давайте, — ответил он и предложил Каролине руку.

Они двинулись вперед, причем каждый идеально играл свою роль. Каролина шествовала по этому святилищу, где все было таким красивым и чудесным. Она отражалась в зеркалах на колоннах, поддерживавших высокий сводчатый потолок. Всюду сверкали драгоценные металлы, и она шла в этом блеске. Она знала, куда они направляются. Обе мисс Холланд рассказывали об этом Клэр, а та рассказала ей. Они направлялись в одну из тех комнат, где особые клиенты могут сидеть с комфортом и ждать, когда им принесут вещи. Она даже слышала, что там угощают шампанским и сладостями. До сегодняшнего утра она даже не знала, допустят ли ее туда. Но, проходя по залу, среди сверкающей роскоши, отражаясь в многочисленных зеркалах, Каролина поняла, что она, несомненно, уже стала одной из тех девушек, что вхожи в отдельные кабинеты у «Лорд энд Тейлор». Из зеркал на нее смотрела девушка со вздернутым носиком, беззаботными красивыми глазами и уверенной осанкой.

Как раз когда они подходили к лифту, где стены были облицованы эмалью павлиньей расцветки, а большие бронзовые стрелки указывали, на каком этаже кабина, Каролина увидела нечто, от чего у нее перехватило дыхание.

— О, — произнесла она шепотом, чтобы никто не услышал.

Там, между столами, на которых были разложены галстуки, разгуливал Уилл. У него был такой вид, словно он только что сошел с борта судна в зарубежной гавани. Красавец Уилл с серьезным взглядом и отросшими волосами, которые были длинноваты. Он загорел на солнце, и ему явно пришлось нелегко. Сердце пронзила сладкая боль, и ей пришлось зажмуриться. Но когда она снова взглянула на Уилла, то прикрыла глаза рукой. Может быть, он действительно прочитал о ней в газетах. И приехал за ней. Он еще не заметил Каролину, а ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что он не сделал на Западе состояния. На нем были те же саржевые брюки и черное пальто, которое было ему великовато. Но она все равно хотела его.

— Мисс Брод, — обратился к ней Тристан.

Она кивнула ему, а быть может, себе. Двери лифта открылись, мимо проходили покупатели, направляясь к кассам. Каролине легче было наблюдать за Уиллом, когда их разделил поток людей. И Каролине стало ясно, что ей нужно делать. Хотя страсть к Уиллу не угасла, она не может уступить своим желаниям. Уилл сейчас так близко, но она-то уже далеко. Если бы он ее увидел, то понял бы, каким дураком был тогда, и ей пришлось бы спуститься со своих высот, а это она не смогла бы вынести.

— С вами все в порядке, мисс Брод?

— О… да, — ответила она. И… отвернулась от Уилла, отказавшись от прежних грез. — Просто немного разболелась голова, но сейчас все уже прошло.

Каролина облизнула губы и сделала глубокий вдох. Она вспомнила портрет мистера Лонгхорна в молодости, вспомнила, скольких молодых людей встретила два дня назад, на балу, и подумала обо всем, чего заслуживает. А также о разнице между настоящими и воображаемыми поцелуями. Она улыбнулась сладкой улыбкой. Глядя на Тристана, стоявшего рядом с ней в лифте, она подумала, что лучше бы ей его не знать. Возможно, она была слишком робкой и склонной делать промахи, так что без него не смогла бы добиться покровительства мистера Лонгхорна, но Тристан больше не был ей нужен. Он стал ей неприятен, и нужно поскорее от него отделаться. Она еще немного будет с ним милой, а потом избавится от него. Улыбка ее затуманилась, и, глядя на Тристана, она четко произнесла:

— Я превосходно себя чувствую.

— Если кто-либо знает причину, по которой эти мужчина и женщина не могут сочетаться браком, пусть они окажут сейчас или будут молчать вечно.

По комнате прошел одобрительный шепот, и стало совершенно ясно, что никто не собирается возражать. Пол был усыпан белыми лепестками, окна задрапированы кружевами. В меньшей гостиной, находившейся в восточной части дома Холландов, по-прежнему было маловато мебели, но она была идеальным местом для венчания. Сюда внесли маленький диванчик, на котором сидели мать Элизабет (она оправилась от болезни, но была еще слаба, и ее слегка лихорадило) и тетушка Эдит, которая все утро непрерывно то плакала, то улыбалась. У них за спиной стояли четверо людей Сноудена, в поношенных кожаных жилетах и белых рубашках с воротничком. У окна стоял Сноуден с Библией, который серьезно относился к своим обязанностям. А за спиной Элизабет стояли Диана, за ней — Клэр, обе с маленькими букетиками из ландышей и белых роз, которые составили сегодня утром эти три девушки, перевязав букетики лентами цвета лаванды.

В центре всего этого находилась Элизабет в новом белом платье, идеально на ней сидевшем, хотя оно шилось не для нее. Оно подчеркивало тонкую талию, которой она так гордилась. Платье было отделано кружевами. Пуговицы были обшиты кремовым шелком, что выглядело весьма изысканно. Это платье выбрал Уилл, поскольку мать запретила Элизабет даже подходить к окну. Они с Уиллом держались за руки. Уилл отводил от нее глаза, и она поняла, что он нервничает. Она давно не видела, чтобы он так нервничал. На нем был новый темно-коричневый костюм с жилетом и белая рубашка.

— Элизабет Адора Холланд, берешь ли ты в законные мужья Уильяма Томаса Келлера, чтобы быть вместе и в болезни, и в здравии, пока смерть не разлучит вас?

— Беру, — прошептала она.

Глаза Элизабет увлажнились, и она, не отрываясь, смотрела на Уилла, на его широкие плечи и большие голубые глаза с темными ресницами. Какая ирония судьбы, подумалось ей, что на деньги, вырученные за ее кольцо невесты, были куплены цветы и новые платье и костюм! Но она была рада, что Уилл принял участие в его продаже, — и не только потому, что он торговался в ломбарде и выручил хорошую цену. Пройдут годы, Уилл добьется своей цели, они будут вместе стареть — и тогда они смогут рассказать эту историю своим детям. Как кольцо, которое должно было их разлучить, помогло купить одежду, в которой они венчались.

— Берешь ли ты, Уильям Томас Келлер, эту женщину в законные жены, чтобы быть вместе в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?

Теперь глаза Уилла улыбались. Когда он сказал: «Беру», улыбка уже не сходила с его лица. Он достал из кармана их кольца. Это были простые колечки из желтого золота, которые ее мать нашла среди фамильных драгоценностей, и жених с невестой надели их друг другу на палец.

— Объявляю вас мужем и женой. Вы можете поцеловать невесту, — сказал Сноуден.

Элизабет все утро с трепетом думала об этой минуте. То, что у них с Уиллом была физическая близость, так долго было секретом, что ей сейчас было странно и страшновато поцеловать его на глазах у матери и тетки.

Но через минуту это оказалось совершенно естественным. Она не сознавала, как Уилл к ней приблизился, их губы встретились и слились в пламенном поцелуе. Да, она сожалела о том, что оставляет позади, но впереди у нее было ослепительное будущее. Услышав аплодисменты, она осознала, что минута, которой она страшилась, прошла.

Элизабет отстранилась от Уилла, и ее обняла Диана. Бедная Диана — казалось, силы совсем ее покинули. Ее блестящие каштановые локоны рассыпались по плечу Элизабет. Хотя Элизабет несколько часов слушала ее рассказ о предательстве Генри, прерываемый рыданиями, и убеждала сестру, что Пенелопа, несомненно, придумала какой-то фокус и все подстроила, в душе она испытывала облегчение, что Диана больше не будет встречаться с ним украдкой. Она искренне заверила Диану, что не сомневается в любви к ней Генри. Но она была несколько шокирована тем, что было с ним у Дианы, хотя несколько лет сама прокрадывалась в постель Уилла в каретном сарае. Теперь она будет спокойнее спать в Калифорнии, зная, что Диана не подвергается риску быть застигнутой. Ее мать несколько неуверенно поднялась на ноги. Тетушка Эдит, все еще сидевшая на диванчике красного дерева, обитом бархатом винного цвета, наблюдала за невесткой, чтобы убедиться, что та не нуждается в поддержке. Миссис Холланд подошла к Элизабет и поцеловала ее в щеку. Потом повернулась к Уиллу.

— Я давно тебя знаю и всегда тебя любила, — сказала она просто. Все присутствующие в этой комнате со стенами цвета морской волны, резным деревянным потолком и вазами со свежими цветами, ждали, что скажет миссис Холланд. — А мой покойный муж любил тебя еще больше, чем я. Иначе я бы этого не допустила. Не стану притворяться, что выбрала бы тебя в первую очередь в мужья своему ребенку, но я знаю, что с тобой она будет счастлива и что она в надежных руках.

Лицо Уилла было очень серьезным, и он с благодарностью кивнул. Он знал, что это самое лучшее, что он мог услышать от матери Элизабет.

— Благодарю вас, миссис Холланд, — ответил он.

Элизабет наблюдала, как мать с легкой улыбкой кивнула ему. Она знала, что ее матери трудно было сделать даже это — только благодаря уговорам Эдит смогла состояться эта церемония, — и была благодарна. Позже, в поезде, она расскажет Уиллу, как много сделала для них Эдит, и они придумают, как отблагодарить ее, когда начнут поступать доходы от их нефти.