— Наверное, я пойду. Переночую сегодня дома, раз вы здесь, а завтра утром приду. Или сегодня попозже?

Она с надеждой посмотрела на Антона, но он окончательно разбил все ее мечты о столичном мужчине:

— Завтра приходи.

Быстро попрощавшись, Нюра вышла из-за стола, убрала за собой и покинула дом.

— Я, Нина Степановна, с твоего позволения, спать — умаялся сегодня.

Антон действительно устал за день, а еще это гадание… бред, конечно, однако ж неприятно узнать, что ты в ближайшие пару лет можешь умереть.

— Доброй ночи, и еще раз спасибо за все! — поблагодарила Нина Степановна.

Уже лежа в кровати, Антон попытался разложить в голове все по полочкам, но ничего не получилось. В единый клубок замотались причуды Олега, нестыковки с документами фирмы, поведение Маши, их совместный вечер и ночь…

Заснул он на финальной ноте своих размышлений, которые умещались в одно имя — Мария.


Утро разбудило знакомым с детства ароматом блинчиков. Антону потребовалось десять минут, чтобы окончательно проснуться, умыться и, сверкая глазами, усесться за стол.

— Ну, Нюра, вот так угодила! — довольно цокнул он языком, хватая с вершины аппетитной горки ажурный блинчик.

— Да что ж вы руками-то?! — охнула девушка. — Горячие совсем!

— Блинчики приборами есть — кощунство! — засмеялся Антон и, свернув блинчик трубочкой, макнул в пиалу со сметаной.

Несколько минут в комнате было тихо. Слышалось только сосредоточенное пыхтение Антона, который, будто ребенок, хватал блинчик за блинчиком, обжигая пальцы, но продолжая свой забавный ритуал — трубочка — сметана — рот. Наконец с завтраком было покончено. Глядя на Нюру, Антон улыбнулся и обратился к Нине Степановне, которая все это время дремала в своей постели:

— Ох, и повезло тебе, Степановна! И сиделка, и собеседница, и повариха первоклассная! Хоть не уезжай от тебя!

— А вы и не уезжайте, — стрельнула глазками девушка.

— Не могу. Надо вопрос решать и лечить хозяйку дома, — Антон покосился в сторону дивана и тихо добавил: — Пока я все деньги на сиделку не спустил.

Нюра зарумянилась, но смолчала. Ей и Антон нравился, и деньги терять не хотелось, поэтому готовое сорваться с языка предложение о понижении ставки было проглочено. Антон-то не особо интерес проявлял, так что шансы уехать с ним в столицу были слишком малы, вернее, их даже не было.

Нина Степановна, как обычно, рассыпалась с благодарностях за сиделку, за помощь, за заботу, но Антон мягко прервал ее, заметив, что с лечением еще ничего не понятно.

— Ну и ладно! — вспыхнула женщина. — Помру — детям легче станет!

— Точно! — просиял Антон. — У вас же родня есть! Может, вызвать кого-то из них помочь вам?

Нина Степановна заметно погрустнела.

— Да не приедут они. Я ж сразу позвонила невестке, а она в крик, гадостей наговорила. Нелады у них там, сын работу потерял, а у них двое деток мал мала, декрет… Денег нет, вот она и злится. Я не обижаюсь, понимаю, что тяжело им сейчас. А тебе отдам все-все до копеечки! Не сразу, правда… Кое-что продам, и…

— Ну-ка стоп! — гаркнул Антон. — Никаких «верну» и «продам»! Это подарок, ясно? Не могут родные помочь, всякое бывает. А у меня возможность есть, значит, помогу. Тема закрыта. Какие у нас планы на сегодня? Может, на речку?

— Это вы без меня, — замахала руками Нина Степановна. — Идите, прогуляйтесь. И, Антон, спасибо тебе за все.

— Не за что! Поднимем тебя, Степановна, не боись! Ну, что, Нюра, идем купаться?

— Идем! Только за купальником забегу домой, я ж не планировала на работе плавать, — хихикнула девушка.

Вернувшись с прогулки спустя почти шесть часов, ребята виновато извинились перед Ниной Степановной за долгую отлучку и принялись готовить обед. Нюра заливисто хохотала, не оставляя надежды соблазнить своего работодателя. Однако, несмотря на внешний задор и веселье, Антон пресекал либо игнорировал отчаянные попытки девушки, мысленно раз за разом возвращаясь к Маше. Уже перед сном, ворочаясь в постели, он задумался о том, что ему придется просить у этой неординарной особы аванс. И батрачить на истеричку минимум две недели, а может и больше — смотря, во сколько обойдется лечение Степановны. Гера, конечно, денег дал, но не факт, что их хватит. «Ладно. Утро вечера мудренее. Буду по ситуации действовать» — успел подумать Антон до того, как его окончательно сморило.

ГЛАВА XIII

Выходные Маша провела с сыном. На улице непогодилось, но это не мешало им много гулять. А лишнее свободное время заставляет мозг думать. Странно только то, что мысли девушки то и дело возвращались к сбежавшей няньке. Хотя, почему сбежавшей? У Антона законные выходные, и он может проводить их, как угодно. Вот только… Да, то как они расстались, иначе, как побегом, не назовешь.

Маша представила, как, должно быть, выглядела субботним утром, и покраснела до корней волос. Хорошо, что Олег катается на велосипеде и не смотрит на нее, а то непременно обозвал бы помидором. И стыдно было не за то, что в одной кровати с Антоном проснулась, не за растрепанные волосы и расстегнутый бюстгальтер, а за скандал, который она учинила. Ну выпили, ну переспали (и то не факт), так чего орать было, как потерпевшей? Взрослая женщина, а повела себя хуже некуда.

А вспомнить, было или нет, очень надо. Во-первых, чтобы понять, как теперь себя с Антоном вести. Во-вторых, если все-таки было, то точно круто, а она не помнит. Обидно! Как по стенам рывками до кровати добирались — помнит, губы жадные и руки жаркие по телу — помнит, тяжесть и терпкий аромат мужского тела — тоже. Но что дальше? Почему больше ничегошеньки не помнит? Реально что ли не было ничего? Так ведь тоже обидно…

Маша усмехнулась. Вот она, натура женская — и так плохо, и по-другому нехорошо. И чего сорвалась, наорала? А просто трудно самой себе признаться в том, в чем если людям сознаешься, то непременно осудят… Ведь и года не прошло, как Юры не стало, за стеночкой в соседней комнате сыночек сопит, а она с нанятым ею же мужчиной спит. Кошмар! А теперь еще непрерывно о нем думает, и сердце порой неожиданно в комочек сжимается, стоит о ласках безумных вспомнить.

Неожиданно Олег упал с велосипеда. Маша дернулась, хотела подойти, но мальчик мужественно улыбнулся и поехал дальше. Надо же, она-то думала, что заплачет, но Олежек настоящий мужчина! Машу гордость за сына проняла, но потом ей снова стало стыдно, теперь уже перед Олегом, ведь думать она должна о нем, а не о его няньке. Точнее — о недочитанном письме.

Вспомнив о письме, Маша тут же помрачнела. Какая ерунда! Да, именно ерунда, если бы только не куча совпадений, никак не тянувших на роль случайностей…

— Олег! — Машино настроение окончательно испортилось, с неба посыпались первые крупные капли дождя. — Идем домой!


Обе ночи Маша плохо спала. Ее тело томилось от одиночества, а душа — от дурного предчувствия. Несколько раз она порывалась дочитать злополучное послание тети Зины, но в последний момент передумывала, потому что боялась обнаружить в непрочитанных строчках очередные доказательства того, что проклятие действительно существует. Она пока не готова принять такого врага. Поскорее бы понедельник, чтобы некогда было думать о всяких глупостях.

Но утро понедельника преподнесло очередной сюрприз — Антон не пришел. Точнее, он задержался на целых два часа. И все это время Маша не находила себе места, потому что считала, что он их кинул. Еще бы! После такой неадекватной реакции на проведенную в одной койке ночь Маша сама бы себя кинула. Мог бы хоть позвонить! Может, ей пора новую няньку искать? Именно поэтому уже спустя пятнадцать минут опоздания Маша набрала номер Антона, но ей не ответили. Потом она звонила еще несколько раз, но с тем же результатом. Еще и Олег зудел, про Антона спрашивал. Вот, черт!

Домофон завопил в десять. Это был Антон.

— Где вы были?! — прогремела Маша, стоило мужчине переступить порог.

— Извиняюсь за опоздание. Вынужденная задержка по объективным причинам, — Антон говорил прерывисто, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

Маша хотела съязвить, но передумала — хорошо, что вообще пришел.

— Олег в комнате, — она перешла на деловой тон. — Не забывайте про лепку.

— Да, я помню. Хотел, кстати, заметить, что у Олега весьма странное отношение к кружку — то нравится, то не нравится. Это нормально?

Маша посмотрела на Антона, словно впервые узнала то, о чем он сказал. Ее удивило, что его интересуют такие вещи, ведь дело няни маленькое — отвести ребенка в кружок. А уж нравится — не нравится… Маша опаздывала и по привычке хотела высказать мысли вслух, но вовремя прикусила язык — вдруг Антон уйдет, как в субботу? Поэтому она ровно произнесла:

— Если хотите, поговорим об этом вечером. А сейчас мне пора.

— Мария, — Антон смутился, но взгляд его был открыт, — я хочу попросить у вас об одолжении. Извините, что задерживаю, но мне нужен ответ именно сейчас. Вы можете выдать мне аванс на две недели вперед?

Маша застыла в дверях. Самообладание подвело.

— Аванс?! — взвизгнула она. — Да вы еще те деньги не отработали и опоздали только что на два часа!

— Ясно. Я понял. Вопрос снят. Хорошего дня.

Антон скрипнул зубами, но сдержался. Что ж, он попытался. Ничего другого, собственно, не ожидалось. Придется быстро искать деньги. В голове запрыгали цифры: продать часы и обручальное кольцо — это уже больше половины суммы. Жаль, конечно, часы — это же подарок отца. Ну да ладно, потом выкупить можно. Геру придется еще поджать, должно же получиться! Развернувшись, Антон прошел в кухню и, распахнув окно, втянул ноздрями утреннюю прохладу. «Тш-ш-ш, главное — не сорваться. Осталось немного потерпеть, и я свободен!» — мысленно успокаивал он сам себя.