Она вздрогнула и вся сжалась. Не такой реакции я ожидал. Подсознание тут же выдало мне вопрос: «А чего ты, собственно, ждал, Рус?» Я не нашелся с ответом даже для самого себя, просто еще сильнее прижался к Лии и тихо, приглушенно, но уже не шепотом произнес:

— Пойдем.

Она послушалась. Обернулась в моих руках и заглянула мне в глаза. Растерянно, встревоженно и, кажется, слегка радостно. Правда, эта эмоция проскользнула слишком быстро, и я посчитал, что мне лишь привиделось.

— Руслан… — беззвучно произнесла она одними губами, то ли приветствуя, то ли вопрошая.

— Пойдем, — сказал я еще более уверенно и переместил руку с ее талии к ней на ладонь, крепко сжал тонкие пальчики и потянул в сторону такси, которое ожидало мою жену. Тащить ее в машину к парням не было никакого желания, я понимал, что мог ее тем самым напугать.

После того как я назвал таксисту адрес своей квартиры, Лия словно вышла из некого транса, попыталась вырвать ладонь, но я ей не дал.

— Простите, но я машину на другой адрес заказывала. Туда и едем, — гневно выпалила она таксисту. На меня же не смотрела, лишь продолжала дергать рукой.

Водитель обернулся и переспросил ее, произнеся название какого-то неизвестного мне отеля. Я на это лишь улыбнулся, а Лия показательно хлопнула себя по лбу.

— Ну так что, куда едем?

— Ты же не отстанешь? — как-то обреченно спросила меня Кнопочка, и я, крепче сжав ее ладонь, притянул девушку ближе к себе.

— Нет, Кнопка.

— Прошу… не надо. — Она зажмурилась и покачала головой, но не стала вырываться, а просто притихла на моей груди. Я поцеловал ее в висок, еще раз вдохнул новый для себя аромат и дал отмашку водителю, чтобы он ехал по указанному мной адресу.

— Почему именно сюда? — шепнула Лия, задрав голову кверху, словно рассматривая высотку, сразу после того, как мы вышли у моего дома, а такси скрылось за нашими спинами.

— Пойдем. — Я потянул ей руку, но Кнопка увернулась и махнула в сторону придомового парка.

— Давай там посидим, и все. Если ты хочешь поговорить — поговорим, — тяжело кивнула она, словно договаривалась сама с собой, а я смотрел на ее тонкие плечи с выпирающими косточками, на четко очерченные ключицы и переставал соображать что-либо, хотелось водить по этим самым ключицам языком и губами, заставляя издавать Лию стоны наслаждения.

— Лия, — я прокашлялся, понимая, как непривычно опять обращаться к ней по имени. Вообще разговаривать с ней. Так некстати в голове всплыла застарелая обида. — Я рад, что ты жива. — Лия поморщилась и обняла себя за плечи. Такой откровенно защитный жест. Она выстраивала между нами стену. Ну уж нет. — Пойдем, — надавил я голосом и опять приобнял ее. Не хотела давать ладонь — прекрасно, значит, я буду к ней еще ближе.

Лия больше не противилась. Она спокойно покинула лифт, первая дошла до квартиры и замерла у двери, ожидая меня. Я достал ключи, неотрывно наблюдая за женой, она же смотрела куда угодно, но только не на меня. Войдя в квартиру, Лия скинула с ног сандалии, как и всегда, разуваясь именно на входе, и целенаправленно пошла в гостиную. Когда я ее нагнал, то понял, что не в гостиную, а на террасу.

— Совсем ничего не поменялось, — тихо произнесла она и села в плетеное кресло, зажмурившись. Солнце переливалось в ее волосах, а я перебирал в голове подходящие слова, с которых следовало начать разговор. Нам нужно было прояснить слишком много важных вещей, но единственный вопрос, который меня сейчас волновал, это был ли у нее кто-то после меня. Да и если быть совсем уж откровенным, то и об этом я не хотел разговаривать, я вообще не хотел разговаривать, лишь схватить Лию, крепко прижать к себе, отнести в нашу спальню и не выпускать ее из своих объятий еще очень-очень долго. Да, я сам не был монахом и не хранил целибат все эти годы, но супружеская спальня таковой для меня и оставалась.

Я шумно сглотнул, пытаясь прогнать из собственной головы все те картинки, что заполонили мое сознание. Получалось с трудом. Точнее, не получалось совсем. Внезапно Лия распахнула ресницы и помогла мне, заговорив первой.

— Ты следил за мной? Зачем?

— Глупый вопрос, Лия. Я пытался тебя найти. Хоронить не очень-то хотелось.

Она поморщилась и отвернулась, я же подошел к плетеному креслу и присел на корточки, положив ладони на колени Кнопочки.

— Рус, не надо… — Она скривилась еще сильнее и потерла виски.

— У тебя кто-то есть? Почему ты скрываешься? Неужели…

— От тебя? — она ухмыльнулась и очень странно на меня посмотрела. В ее взгляде были и сожаление, и сочувствие, и досада, и даже страх.

— Этого я и не могу понять. Какой смысл тебе был скрываться? От кого? А ты действительно скрывалась. Ни Лии Востровой, ни Лии Метельской, — я качнул головой, — провалилась сквозь землю. И даже Всероссийский розыск не помог. — Лия отвернулась, промолчав, и я, вспылив, сжал ее колени. — Не молчи! Мне нужно понять… Разобраться.

— А оставить все так, как есть, можешь? — Она сама накрыла мои ладони своими и с надеждой заглянула мне в глаза. — Я ведь тебе не нужна…

— Неправда, — я мотнул головой, ощущая тепло ее рук, такое родное и забытое, — я искал тебя. Если бы ты была не нужна, Лий…

— Скажи… — Она облизала губы, словно специально доводила меня. Я хотел ее. До безумия. До чертового помешательства. Держался из последних сил, и уж увидеть то, как она розовым язычком проводит по пухлым манящим губам, я не рассчитывал. Мой запас выдержки для такого не был предусмотрен. Никак. — Скажи, та девушка… твоя невеста

— Да не было у меня никакой невесты. — Я резко поднялся, а затем вытащил Лию из кресла и, крепче ее ухватив, понёс вглубь квартиры.

— Отпусти меня.

— Не могу.

— Мы так не договаривались, — взвизгнула она, я лишь прижал ее ещё крепче и, наверное, впервые порадовался, что мы перенесли нашу спальню когда-то на первый этаж.

— Мы вообще с тобой ни о чем не договаривались.

В спальне я поставил Лию на пол и до того, как она успела увернуться и сбежать, охватил ладонями ее лицо и прижался к ее губам в голодном поцелуе.

Да, нам нужно было поговорить. Просто поговорить. Обязательно. Но сейчас это было выше моих сил. Я держался, видит бог, ровно столько, сколько смог.

Слишком сладкими и манящими были ее губы. Слишком родными. Казалось, я все еще помнил их мягкость и то, как Лия мне отвечала, все было до боли знакомо и так необходимо.

— Маленькая моя, — сбивчиво зашептал, отрываясь от ее губ, покрывая поцелуями скулы, плечи, выглядывающие ключицы. Какая же она худенькая.

Стянул с ее плеч лямки лёгкого летнего платья, пока она не одумалась. Пока не остановила меня. Правда, уверенности в том, что я остановлюсь, не было никакой. В этот момент у меня не было вообще никаких мыслей. Кроме одной-единственной: «Хочу!»

Лиино платье упало к ее ногам, а я подавился вздохом.

— Красивая. Какая же ты красивая, — зашептал и начал покрывать поцелуями заметно потяжелевшую за прошедшие годы грудь, а затем впалый живот. Подцепил пальцами ее трусики и плавно потянул их вниз.

Лия не сказала ни слова против, она лишь вздрагивала и шумно дышала, смотря на меня затуманенным взглядом.

Да, девочка, да. Я тоже тебя хочу. Больше жизни хочу.

Взял ее за талию, приподнимая над полом, и мягко опустил на кровать, а потом все. Сорвался, как какой-то подросток. Я не помнил, как раздевался и разувался, не помнил, как держал себя в руках, лаская Лию, медля…

Почему я медлил? Сам не понимал, но свербящая мысль о том, что у Лии кто-то есть или был, оглушила меня, ослепила и заставила ополоуметь.

— У тебя кто-то есть? — резко спросил я, намного резче, чем хотел бы.

Взгляд Лии начал проясняться, и я понял, что сильно сглупил. Втянул в себя ее нижнюю губу, возвращая Лию к ее прежнему состоянию — дикому желанию, что не покидало и меня.

— Хочешь меня? — протянул, спускаясь поцелуями к ее груди.

— Рус, боже…

— Скажи мне. Скажи. — Я задыхался, в глазах все заволокло от желания, но я должен был знать. Должен!  — Скажи, что у тебя никого не было. Ли-и-ия. Только я, маленькая. Только я.

В этот момент я ни черта не соображал, прижимал ее трепещущее тело к кровати, покрывал поцелуями всю ее кожу, до которой только мог дотянуться, и ждал, ждал ответа. Я не представлял, что со мной станет, если она ответит. Ответит, что кто-то был. Ответит, что она сейчас несвободна. Наверное, я сдохну. Но лишь после того, как войду в неё. После того, как почувствую ее. Испытаю опять то наслаждение, что дарила мне лишь близость с Лией. Ни с кем и никогда мне не было даже отчасти так же хорошо. Ни с кем и никогда.

— Лия, ответь мне. Маленькая…  — подтянулся выше, обхватил ее лицо ладонями и прислонился к ее лбу своим, шире раздвинул ее ноги, вклиниваясь между ними. Вжимаясь в неё, чувствуя, насколько горячей она была. Для меня. Горячей и ждущей. Осознав это, я потерял последние крупицы своей выдержки, подался к Лие, одним уверенным и резким движением входя в неё, не дожидаясь ответа. Какие в этот момент, к чертям собачьим, могут быть ответы?

Но Лия, вместе с громким стоном удовольствия, надсадно протянула:

— Ни с кем. Никого… никого, кроме тебя, Рус… никого…

Лия сильнее сжала пальцы, потянув меня за короткие пряди волос, и сама нашла мои губы. Меня же просто разрывало. Ее слова… они были так похожи на правду, ведь я чувствовал, какой узкой она была. И даже если… если это все было самообманом, я хотел в него верить. Я хотел, чтобы моя Кнопка навсегда оставалась лишь моей.

Вся та горящая во мне страсть и дикое желание вбиваться в Лию как-то разом растворились, потонули в одном-единственном желании — быть нежным, осторожным. Таким, каким я не был даже в наш самый первый раз.