Эта потеря, виновников которой я так и не нашел, никак не могла меня отпустить. И если бы я не наделал впоследствии столько ошибок, возможно, дышать теперь было бы легче. Груз ответственности, который тянулся за мной, убивал во мне эту возможность. Дышать, просто дышать. А все ниточки, до которых я докопался, вели в самую неожиданную сторону… к отцу. Я никак не мог с этим смириться, но продолжал копать, хотя и прошла уже целая туча лет.

Не успев позавтракать, я приехал в офис, уже поручил секретарю заказать мне перекус, как мне позвонила встревоженная помощница Авроры. Невестка сбежала с важных переговоров, и теперь Катя понятия не имела, что делать.

Я от души выругался, но поехал решать ситуацию. Благо был осведомлен обо всех направлениях дел Авроры. Она уже давно начала расширять сеть ресторанов, доставшихся ей от моего брата, и сейчас ее взор пал на курортный город Сочи. Я же этот город обходил за три версты, все еще коря себя за то, что однажды отправил туда Лию и купил ту чертову квартиру. Точнее, позволил ей ее продать. Ведь я планировал в будущем приезжать туда вместе с ней на отдых и никак не мог предположить, к чему продажа той квартиры, точнее, вырученные от нее деньги могут привести.

Только вот…

Казалось, я уже привык, что все в моей жизни идет далеко не так, как я предполагаю. Привык, но не смирился. А потому так же, как и виновников похищения Богдана, я до сих пор искал Лию, в чью гибель я никак не мог поверить. И оказался прав. Хоть в чем-то.

Быстро справившись с переговорами, а по факту налив им много воды, я заверил их, что Аврора обязательно выйдет на связь. Просто у нее плохо со здоровьем. Я не стал вдаваться в то, насколько плохо, но сам волновался и корил себя, что пошел у нее на поводу. Этот день из года год она проводила со мной. И никогда ничего не менялось, но пару дней назад Рори меня убедила, что все теперь будет по-другому, и я сделал вид, что поверил. И вот теперь мчался в квартиру своего брата, в которой никто не жил уже девять лет. Я знал, что Аврора там. Так и получилось. Я открыл дверь своими ключами и сразу наткнулся взглядом на невестку, она сидела на полу, прислонившись к стене, прямиком у входной двери, обнимала себя за ноги, уткнувшись головой в колени, и беззвучно плакала.

— Я так и думал, что ты опять здесь. Аврора, ну сколько уже можно убиваться и себя хоронить?

Я тоже любил своего брата и оплакивал его, но не так, как она. То, что делала со своей жизнью Рори, было слишком.

— Я не хороню, — шепнула она одними губами, но я услышал.

— Что? — специально переспросил ее, стараясь хоть как-то встряхнуть.

— Не хороню, говорю… — рыкнула она сквозь зубы, но опять тихо.

— Что-что? Не слышу тебя!

— Не хо-ро-ню! Я у Глеба сегодня была! — заорала Рори как ненормальная и заплакала еще сильнее. — Еле отмылась, словно в помоях извалялась. Думала, никогда не сбегу от него…

Теперь было уже лучше: ее прорвало. Я сразу присел рядом, обнял ее и начал гладить по голове,

— Ну на то у него и фамилия Клеев, родная, — мягко усмехнулся ей в макушку. — Я был в офисе. Катя позвонила утром на панике, начала причитать, что ты практически сбежала, покинув переговорную, а она понятия не имела, что делать с нашими несостоявшимися деловыми партнерами.

— Я… я…

— Все в порядке. Ты ведь могла попросить помощи у меня или  мамы. Разве мы не провели бы переговоры?

Рори давно стала членом нашей семьи. Вместо старшего брата, которого я всю нашу жизнь воспринимал младшим, у меня появилась такая же младшая сестренка, а у матери дочь. И если бы не она… если бы не Рори и ее такая неожиданная беременность, я не знаю, что бы стало с мамой. Рождение Ульяны уже после смерти Богдана было сродни чуду, которое Аврора подарила нашей семье, и за это я был ей благодарен без меры.

Она опять всхлипнула, посетовав, что думала, в этот раз все будет по-другому. Я же, как мог, попытался ей поднять настроение. Отвлечь ее. Хотя психолог из меня был и есть никудышный. Только вот понял я это очень поздно.

— Ну да, неожиданно. Каждый год тридцать первого декабря мы с друзьями ходим в баню, — рассмеялся, и Рори сквозь слезы тоже улыбнулась. Это было почти успехом. — Так и ты. Железная бизнес-леди Залесская один раз в год превращается в тыкву.

— Рус, — она охнула, отстранилась и осуждающе заглянула мне в глаза.

— Ну, прости, — я состроил гримасу, — раз в год ты показываешь свое истинное лицо нежной, тонко чувствующей ромашки-Рыжика, да? Вон даже веснушки на месте, — провел большим пальцем по ее щеке.

— Я просто долго пробыла в душе, чуть не сняла с себя кожу мочалкой, — фыркнула она, поясняя появление веснушек, и начала подниматься.

— Поехали куда-нибудь пообедаем, а то меня сегодня вырвали из дома без завтрака, — предложил я, стараясь закрепить результат, и поднялся следом.

Уже сидя за столиком в ее любимом ресторане, потому что именно с его реорганизации и началась ее карьера в семейном деле Залесских, мы опять заговорили о сегодняшнем происшествии.

— Ты поделишься, что тебя так расстроило? — Я прекрасно знал первопричину, но все же должен же был быть хоть какой-то спусковой крючок, чтобы Аврора — профессионал своего дела — просто сбежала с переговоров без каких-либо объяснений.

— Дизайн их ресторана, — отмахнулась она, быстро схватившись за кружку с травяным чаем, и бегло отвела взгляд.

— И? Что не так с их дизайном?

— Фотографии… у них на стенах висят художественные фотографии, очень красивые, но на них всех рыжие девушки с веснушками. Это так странно… Особенно несколько из них, с лицами крупного плана.

— Чего странного? — рассмеялся я, расслабляясь. Ведь на первый взгляд в этом не было ничего такого. — Может, один из братьев любит рыжих? А, Аврора? Как думаешь, Дамир или Багир? Может, кто-то из них глаз на тебя положил, потому они и дождались меня? — Я картинно поиграл бровями, а невестка расхохоталась. — А вообще, почему бы тебе не съездить в Сочи? — максимально ровно проговорил я название этого города, и даже пальцы не дрогнули, — Займешься там всем сама. Один ресторан — да для тебя это отдых. Скоро и сезон начнется, погреешься на солнышке.

— Рус…

— Ну что? Когда ты последний раз отдыхала?

— Вообще-то, в марте мы с Улей ездили на экскурсию в Италию.

— Аврора, я не о том. Ты на каждые Улины каникулы с ней куда-нибудь ездишь. А одна?

— А почему я должна ездить на отдых куда-то одна, когда у меня есть дочь?

— Понял. — Я выставил вперед ладонь и начал лукаво угрожать: — Я поговорю с мамой.

— Решил подключить тяжелую артиллерию? — прищурилась она, а я лишь пожал плечами и как ни в чем не бывало наконец-то приступил к завтраку. — Ведь ее даже твой отец боится.

— Не боится он ее. Просто любит. Причем как-то ненормально, Аврор. Мне иногда кажется, что он повернут на ней.

В голове опять закопошились неприятные мысли. Я не хотел думать в том направлении, но ведь оно было самым очевидным. Если только Богдан узнал то же, что и я недавно… то отец мог…

Нет-нет, конечно, не мог.

— Как ты на Лие? — ехидно проговорила Аврора, заставляя застопориться весь поток моих мыслей. Я крепче сжал вилку, до последнего стараясь контролировать свое лицо, но, видимо, не столь удачно, раз невестка заметила. — Прости, — хрипло проговорила она.

Я кивнул и вернулся к разговору об отце, отстраняясь от мыслей о своей Кнопочке. Не сейчас. Не время.

— Насколько я знаю, отец не давал маме прохода еще тогда, когда она была замужем. Возможно, из-за этого у нас с Богданом и была такая маленькая разница в возрасте, — выдавил из себя милую улыбку, хотя самого дрожь пробирала, стоило только представить, какими именно способами отец не давал матери прохода.

Да я до сих пор не мог смириться с потерей Кнопки. С тем, что не все продумал до конца, упустил ее и наше счастье. Но все же я не был помешан на ней так же, как отец на маме.

Хотя как знать…

Как бы я вел себя, если бы она жила с кем-то другим и рожала ему детей? Даже думать о таком не мог. Здраво точно не мог.

Иногда ловил себя на кощунственных мыслях, что не знал до последнего, какую новость я бы предпочел: найти ее, но счастливо живущую с детками и каким-нибудь мужиком, или все же известие о том, что она умерла. Пожалуй, со вторым мне было бы проще смириться. И это было ничтожно с моей стороны, но изменить ход собственных мыслей, так же как и удушающую ревность, я не мог.

О чем только думал, когда разводился с ней, допуская мысль, что она не простит меня? Да, у меня была весомая причина, и я все же надеялся, что все обойдется и Кнопка ко мне вернется, но я же на полном серьезе был готов ее отпустить. Или думал, что был готов… Ведь допускать мысли — это одно, а верить своему подсознанию — совсем другое. И именно подсознание твердило, что Лию я бы никогда не отпустил по доброй воле.

В обед я все же связался с мамой и очень долго и нудно рассказывал ей о том, насколько сильно Аврора нуждается в отдыхе. И уже вечером я получил известие, что Рори купила билет на самолет и оплатила номер в отеле.

— Надеюсь, у нее получится развеяться, — шепнул я сам себе и рухнул на кровать, раскинув руки в стороны и довольно прикрыв глаза, думая лишь о том, что осталось пять дней.

Если я все правильно просчитал и если Лия жива, в чем я давно не сомневался, то она сама объявится уже через пять дней. Всего пять дней.

Четыре года назад я наделал много ошибок. Во-первых, тот просчет с помощником и постом в социальной сети. Геннадий за него, конечно, ответил —  до сих пор ходить заново никак не научится, но все же это не стоило лишних Кнопкиных нервов. Во-вторых, я был слишком самонадеян и не верил в случайности. Иначе как можно было обозвать то, что после того, как я выпроводил Лию из Москвы, беда настигла ее в Сочи.