— Сначала мне нужно поговорить с мамой и кое-что у нее спросить. Завтра дам тебе знать.

Я отпускаю ее и делаю шаг назад, чувствуя себя лучше.

— Пообещай мне, что действительно подумаешь об этом.

Она кивает и поворачивает дверную ручку.

— Обещаю.

Кэлли делает шаг внутрь, но я пока не могу ее отпустить. Мои пальцы ловят ее за рукав и вытаскивают обратно в коридор.

— Что ты...

Не успевает она возразить, как я впиваюсь в нее губами, отчего у нас перехватывает дыхание. Моя рука касается ее лица, и я держу в ладони ее щеку, пока моя вторая рука прижимается к ее пояснице и притягивает тело ко мне. Языком я проскальзываю в рот — быстрый поцелуй, но он демонстрирует весь таящийся внутри меня голод. Наши ноги подкашиваются, поэтому я выставляю руку вперед и прижимаю нас к стене, пока мы не упали на пол. Она издает тихий стон, и я отстраняюсь, зная, что если зайду дальше, будет еще труднее ее отпустить.

Она непрестанно моргает, пока я пячусь по коридору с улыбкой на лице.

— И помни, ты мне обещала.

С ошеломленным взглядом она входит в комнату и кидает блокнот на кровать, а потом закрывает дверь.

***

— Ты привозил сюда свой старый ежегодник? — спрашиваю я у Люка, когда захожу в нашу комнату.

— Думаю, да, — говорит он, на долю секунды отрывая взгляд от телевизора. Полностью оторванный от мира он играет в гонки, его пальцы молотят по кнопкам управления. — А что?

— Можно я на секунду взгляну на него? — Я достаю из мини-холодильника банку с содовой.

Он показывает на дверь шкафа, его глаза возвращаются к экрану.

— Думаю, он в чемодане вон там.

Поставив банку на ножку своей кровати, я подхожу к шкафу. Расстегнув застежки чемодана, я поднимаю крышку и ищу в книгах, пока не нахожу сбоку ежегодник. Я перелистываю страницы до раздела с буквой «Л» и нахожу имя «Кэлли Лоуренс».

Девушка на фото не Кэлли, которую я знаю. У нее волосы до подбородка и с рваными краями, как будто она сама себя подстригла. На ней мешковатый пиджак, который скрывает ее стройные плечи, и черная жирная подводка для глаз, поглощающая ее прекрасные голубые глаза. Но все равно присутствует все та же печаль, она ее преследует.

Я просматриваю еще несколько страниц о ней, но она как будто едва существовала. Я поднимаюсь на ноги, кладу ежегодник на место и закрываю чемодан, при этом размышляю, что было бы, если бы мы подружились еще в средней школе. По какой-то причине мне кажется, что тогда все было бы немного проще, а тяжесть на плечах казалась бы более сносной.

Кэлли

На следующее утро Сет будит меня, тыкая под ребра миллион раз. У него в руках холодный латте, его светлые волосы слегка взъерошены, а на лице застыл решительный взгляд.

— Мне приснился сон, — начинает он, опускаясь на край моей кровати. — Что тебе нужно со мной поговорить. На самом деле, у меня дурное предчувствие, что ты что-то от меня скрываешь.

Он прав. Я не рассказала ему, как потеряла самообладание перед Кайденом. Он был по-настоящему счастлив после свидания с Грейсоном, поэтому мне не хотелось портить ему настроение своими мрачными мыслями.

Я сажусь и беру кофе со льдом, чуть не осушив его в несколько глотков.

— Я думала, ты сегодня утром едешь домой?

Он кивает, потягивая кофе через соломинку.

— Ага, но я подвезу Грейсона, поэтому мне нужно выезжать немного позже.

Я подтягиваю ноги к своей груди и кладу подбородок на колени.

— Он поедет домой с тобой?

С выражением удивления на лице он мотает головой.

— Ни за что. Ты представляешь, если я приведу домой парня, чтобы познакомить со своей мамой? Кроме того, я едва его знаю.

Я поднимаю подбородок с колен и жую соломинку.

— Но как долго нужно узнать человека, чтобы это что-то значило?

Он усаживается на кровати и кладет руки на мои колени.

— Это для людей, которые находятся в ситуации, где нужно что-то решить, вот по этой причине я и зашел.

Я притворно надуваю губы.

— Так ты не хотел попрощаться со своей лучшей подругой?

— Это одна причина, — серьезным тоном говорит он. — Другая заключается в том, что сегодня утром я столкнулся с Кайденом. Обычно мы недолго болтаем о каких-то глупостях, но сегодня он спрашивал меня о тебе. Он хотел узнать, известно ли мне, что ты будешь делать на День благодарения и не зайду ли я к тебе попозже. А теперь ты ничего не хочешь мне сказать?

Я хмурюсь.

— А должна?

Он кивает, ставя пластиковый стаканчик на пол у своих ног.

— Между вами что-то произошло?

Я колеблюсь.

— Может быть.

Он терпеливо ждет моего объяснения. Но, в конце концов, вздохнув, я выдаю ему все, умолчав лишь о нескольких важных деталях, но при этом рассказав ему достаточно, чтобы он уловил суть.

— Ты ему рассказала? — спрашивает он, его карие глаза расширены. — Действительно рассказала, рассказала ему? Почему ты не сказала мне об этом раньше? Такого рода информация должна доходить до меня, как только это происходит.

— Потому что ты был счастлив и потому что я даже не знала, что чувствую по этому поводу. То есть, я рассказала ему о случившемся. — Я скидываю с себя одеяло и пододвигаюсь к краю кровати, свесив ноги на пол. — Во время моего приступа.

— Из-за того, что он трогал тебя?

— Нет, дело не в этом. Мне нравилось, что он трогал меня, он просто что-то сказал, что напомнило мне... об этом.

Он крутит в стакане соломинку.

— Кайден хорошо себя вел с тобой? Он не сделал тебе больно или заставил тебя чувствовать себя дерьмово после того, что ты рассказала?

— По-моему нормально. — Я беру свой стакан, и конденсат охлаждает мою кожу. — Но он мог так себя вести, потому что ему меня было жалко.

Сет постукивает пальцами по колену.

— Или потому что понимает, что значит, когда тебе причиняют боль.

Я вытираю мокрую руку о свои штаны.

— Может быть, но я не хочу, чтобы он разбирался с моими проблемами. Ему и своих хватает с головой.

— Или, может, он тебя пугает, потому что вызывает чувства, в которых ты не уверена, — замечает он.

— Ты опять строишь из себя психолога? — спрашиваю я, поднимаясь на ноги.

Он пожимает плечами.

— Может быть, но дело в том, что я считаю – он действительно заботится о тебе. Ты бы слышала его в тот день, когда ты была в библиотеке, а я позвонил тебе, чтобы он мог узнать, где ты находишься. Он по-настоящему беспокоился за тебя.

Я достаю из коробки на комоде резинку и завязываю хвост, оставив несколько прядей вокруг лица.

— Наверно, поэтому я бросила его после того, как... — я замолкаю.

— Испытала оргазм? — заканчивает он. — Оргазм. Оргазм. Оргазм. Кэлли, это не такое уж плохое слово.

— Я знаю. — Я допиваю свой кофе, высасывая взбитые сливки из трубочки, и выбрасываю пустой стакан в мусорное ведро.

— Тогда ладно. — Он встает и разглаживает складки на своих облегающих джинсах. — Я вот что предлагаю. Ты должна поехать домой на День благодарения. Поехать с Кайденом и Люком, вернуться и повеселиться. Не надо сидеть тут в одиночестве. Меня это нервирует.

— Я хочу с ними поехать, — признаюсь я. — Но что если он там будет?

Он протягивает мне мой телефон.

— Позвони маме и узнай.

Я выхватываю у него телефон.

— Я отправлю сообщение.

Я: «Кто останется у нас дома на День благодарения?».

Мама: «Пока никто. Твой брат сказал, что он не приедет, а приезд бабушки и дедушки отменился. Пожалуйста, милая, скажи мне, что ты приедешь».

Я колеблюсь, а потом разочарованно хмыкаю.

Я: «Я приеду домой, но мне надо понять, на чем добраться».

Мама: «Папа может заехать за тобой, если хочешь».

Я: «Я, наверно, с кем-нибудь поеду домой».

Мама: «С кем?».

Я: «С кем-нибудь».

Мама: «Кэлли Лоуренс, что ты от меня скрываешь? Я его знаю?».

Я: «Не знаю».

Мама: «Кэлли, просто скажи мне. Пожалуйста. Я испеку твой любимый пирог».

Я: «Нужно собираться. Скоро увидимся».

— Ух ты, — бормочет Сет, читая сообщения через мое плечо и обдавая меня кофейным дыханием. — Она просто помешалась.

— Она не привыкла, что у меня есть друзья. — Я меняю звонок на вибрацию и убираю телефон в задний карман. — Возможно, она понимает, что это кто-то из дома.

На его лице расползается коварная улыбка, а он постукивает пальцами.

— Как думаешь, что она сделает, когда узнает, кто это?

Я пожимаю плечами, достаю сумку из-под кровати, а потом сильно размахиваю руками перед собой.

— Сойдет с ума. Начнет скакать и приговаривать: «Боже мой! Боже мой!».

Он хихикает.

— Но ты же поедешь?

Я киваю, а в этот момент у меня в груди сжимается сердце.

— Да, поеду. При условии, если меня подвезет Кайден.

Он прикрывает рот ладонью, чтобы приглушить смех.

— Могу поспорить, что он с удовольствием подвезет тебя.

Я поджимаю губы, тоже пытаясь сдержать улыбку. Осмелиться воплотить свои желания — от этой идеи у меня покалывает все тело. Я начинаю складывать вещи в сумку, игнорируя его замечание.

— Сделай мне одолжение. — Он встает передо мной и строго смотрит в глаза. — Позволь ему приблизиться к тебе, если ему этого захочется, ладно? На самом деле, ты можешь вычеркнуть пункт тридцать четыре из своего списка.