В этот миг она снова взяла банкноту.

— Сначала напишите, пожалуйста, расписку в получении, — сказала она, сложив стопочкой полученные от него монеты.

У него побагровела физиономия.

— Расписку?! — воскликнул он. — Расписку?

Она все еще говорила спокойным тоном:

— Мне кажется, это обычная деловая практика.

— Обычная деловая практика? — презрительно фыркнул он. — Что вы знаете об обычной деловой практике? Или, может быть, сэр Джаспер писал расписку всякий раз, когда совал свой палец в твой горшочек с медом?

На мгновение воцарилось молчание, потом раздался громкий звук пощечины.

Сквозь отверстие между занавесками Нэш видел, как Мэдди, словно разъяренная фурия, наклонилась над столом. Он двинулся было ей на помощь, но она, встретившись с ним взглядом, безмолвно приказала: «Спрячься. Это моя битва».

Нэшу пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы подчиниться. Если этот сукин сын сделает к ней хоть шаг...

Харрис вскочил на ноги, повалив стул, и прижал руку к щеке.

— Ах ты, маленькая сучка!

— Как вы смеете! — возмущенно воскликнула Мэдди. — В нашей дружбе не было ничего неприличного! Сэр Джаспер был галантным старым джентльменом, который был знаком с моей бабушкой. И ради нее он предоставил мне это жилье и принимал мед в качестве платы за него, чтобы пощадить мою гордость!

Харрис ухмыльнулся:

— Пощадить твою гордость? Вернее было бы сказать: добраться до твоей шкурки, которая мне...

Он сделал шаг к Мэдди, протянув свои толстые ручищи.

Нэш вышел из алькова.

—Довольно! — прорычал он.

Голос его был похож на резкий удар хлыста. Харрис круто повернулся и, уставившись на Нэша, сразу же заметил небритый подбородок, бриджи для верховой езды, сорочку с закатанными рукавами, расстегнутую на горле, отсутствие сюртука и жилета, а самое главное, черт возьми, отсутствие обуви и даже носков на ногах.

— А это кто такой? Ваш любовник, а? Теперь мне понятно, как вы зарабатываете десятифунтовые банкноты...

— Попридержи язык! Здесь присутствует леди! — цыкнул него Нэш и ударил Харриса по физиономии.

Харрис отлетел в сторону, но удержался на ногах.

— Ах ты, сукин сын! — Он замахнулся, чтобы нанести удар Нэшу, но тот хорошо владел искусством кулачного боя и без труда блокировал его удар. — Где здесь леди? Эта маленькая сук...

Не дав договорить, Нэш ударил Харриса по лицу еще раз.

— Извинись.

Управляющий схватил стул и замахнулся им на Нэша, но тот успел наклониться и получил всего лишь скользящий удар по скуле. Отобрав у Харриса стул, он отбросил его в сторону.

— Извинись, — повторил Нэш.

— Перед ней? Тебе, видно, нравится подбирать объедки после старика, но...

На сей раз Харрис от удара Нэша растянулся на каменном полу. Он лежал там, боясь подняться, и из его носа ручьями текла кровь.

Тяжело дыша, Нэш стоял над ним со сжатыми кулаками.

— Я сказал: извинись перед леди.

Мэдди потянула его за локоть.

— С него достаточно, мистер Райдер.

Нэш не пошевелился.

— Извините, мисс, — пробормотал Харрис сквозь носовой платок.

Нэш испытывал искушение выбить из этого типа полноценное извинение, но Мэдди так крепко вцепилась в его предплечье, что он опустил кулаки и отступил в сторону.

Все еще не поднявшийся с пола, Харрис громко высморкался в платок.

— Я пожалуюсь на вас магистрату, — пробормотал он совсем другим тоном, чем тот, которым только что извинялся. — Вот увидите. Я нажалуюсь на вас обоих.

— Это было бы хорошо, — заметил Нэш. — А заодно объясни магистрату, почему ты угрожаешь этой леди...

— Угрожаю? Я никогда не угрожал ей. — Он с трудом поднялся на ноги и окинул Мэдди злобным взглядом. — Это она вам сказала, эта маленькая...

Нэш сделал шаг в его направлении. Харрис, словно краб, торопливо отполз боком в сторону, стараясь, чтобы между ним и Нэшем оказался стол, и, промокнув кровь, сочившуюся из носа, сказал:

— Вы не имеете права...

— Вон отсюда, — холодно произнес Нэш. — Вы уволены. Идите и освободите помещение, в котором вы проживаете, а если я снова поймаю вас на принадлежащей мне территории, я изобью вас до полусмерти.

Брови Харриса сошлись на переносице.

— Мне убираться? О чем, черт возьми, вы говорите? Принадлежащая вам территория?

Нэш насмешливо поклонился.

— Нэш Ренфру. Достопочтенный Нэш Ренфру.

Довольно долго все молчали. Выглядывая из-под окровавленного носового платка, Харрис переводил взгляд с Нэша на Мэдди, потом снова на Нэша.

— Это ложь, — фыркнул он, приободренный явным удивлением, написанным на лице Мэдди. — Вы услышали, о чем я говорю с ней, и...

— Я действительно слышал, — согласился Нэш. — Я слышал, как вы отдаете от моего имени приказания, которые никогда не получали ни от меня, ни от моего брата. Я слышал, как вы требуете заплатить такие суммы, которые не имеете права требовать, и я слышал, — тон его стал ледяным, — что вы выгоняете из дома молодую женщину и пятерых осиротевших детишек, а когда она потребовала разобраться в этом вопросе по справедливости, вы оскорбили ее честь, а также честь моего покойного дядюшки, сэра Джаспера Браунригга.

Харрис промокнул окровавленную физиономию носовым платком. Его взгляд метался между Мэдди и Нэшем, не упуская озадаченное выражение лица Мэдди и его холодное самообладание.

— Я вам не верю. Я слышал, как она называла, вас Райдером.

Нэш пожал плечами.

— Это детское прозвище, — сказал он, чувствуя на себе взгляд Мэдди, которая еще не была убеждена в том, что он не блефует.

Харрис недоверчиво покачал головой.

— Но Нэш Ренфру живет за границей.

— Обычно я живу за границей, но сейчас нахожусь дома.

— Докажите, что вы — это он, — задиристо потребовал Харрис, ухватившись за край стола.

— У меня нет при себе документов, если вы это имеете в виду, — сказал Нэш, пожав плечами. — Но я не обязан что-то доказывать таким, как вы.

Харрис усмехнулся с победоносным видом.

— Потому что все это вранье. Я так и скажу магистрату.

— Непременно сделайте это, — холодно сказал Нэш.

Харрис сердито взглянул на него, однако был явно озадачен.

Энергия Нэша быстро убывала. Его лодыжка и голова пульсировали от боли. Он незаметно оперся о край кровати и продолжил:

— В доме моего дядюшки дворецким все еще работает Ферринг? Я не бывал в Уайтторне с детских лет, но полагаю, что не так уж сильно изменился. А экономкой там была ужасно строгая женщина — как же ее звали? — ах да, миссис Пикенс. Если они еще там, то подтвердят мою личность.

У Харриса на физиономии появилось какое-то затравленное выражение.

— Кто-нибудь назвал вам эти имена.

Он с упреком взглянул на Мэдди, но она смотрела на Нэша, тоже явно сбитая с толку.

— Непременно скажите об этом магистрату, — заявил Нэш.

Он выпрямился, поработал пальцами, разминая их, потом сложил кулаки и решительно сказал:

— А теперь убирайтесь вон.

Харрис не сводил глаз с десятифунтовой банкноты, все еще лежавшей на столе, и потянулся за ней.

— Оставьте! — приказал Нэш.

— А как же мои пять фунтов мелочью? — задиристо спросил Харрис.

— Они останутся в качестве компенсации леди за беспокойство.

Харрис нахмурил брови и тут же поморщился, ощутив все синяки и ссадины на своей физиономии.

— Я еще до вас доберусь — до обоих! — сердито поклялся он, покидая коттедж. — Вот увидите!

Мэдди поставила на стол миску с подсоленной горячей водой, принесла чистые тряпки и бальзам для лечения порезов. Вода выплеснулась через край, но она и внимания на это не обратила.

— Это правда?

Руки, смывавшие кровь, перестали двигаться.

— То, что я Нэш Ренфру? Да, это правда.

Он вытер руки о полотенце.

Мэдди, слишком расстроенная, чтобы встретиться с ним взглядом, посмотрела в сторону.

Итак, Он Нэш Ренфру — брат графа, хозяин ее жилища. Ее лендлорд.

И при этом лжец, каких мало!

— Давно ли вы это узнали?

Он сложил полотенце и кинул его на стол. Как будто его аккуратность могла каким-то образом умиротворить ее.

— Со времени вчерашнего визита Харриса.

Значит, он предпочел не говорить ей, сердито подумала она.

— Это случилось внезапно, — продолжал объяснять он, не замечая ее состояния. — Когда Харрис назвал некоторые имена: мое, моего брата Маркуса и дядюшки Джаспера, —это как будто сняло в мозгу какую-то блокировку, и все вдруг встало на свои места.

Он улыбнулся ей, как будто приглашая порадоваться вместе с ним.

А она смотрела на грязную воду в миске, и ей хотелось вылить эту воду на его красивую головушку. Неужели ему не понятно, в какое положение он ее поставил? И какой глупой заставил себя почувствовать?

И какой обиженной?

А эти ласки, эти нежные поцелуи... Она рассказала ему о своем прошлом. О своей жизни во Франции... Они вместе похоронили пчел, вместе работали на погубленном огороде — и все это время он знал...

— Итак, к вам вернулась память — как это приятно! — но почему вы не сказали?

— Я хотел сказать, но...

— Но — что?

— Но вы ушли, а к тому времени как вернулись, я решил, что будет лучше, если вы не будете знать, кто я такой.

— Умоляю вас объяснить, почему вы так решили, — сказала Мэдди, которой пришлось сесть на собственные руки, чтобы они не сжимались в кулачки.

— Я хотел узнать, что затевает Харрис.

Она презрительно фыркнула: