Софи как будто издалека слушала, как он говорит о своей совместной жизни с Кэрри, используя это «мы». Она не общалась с ними, когда они были женаты, и ей было тяжело думать о том, что когда-то они были вместе, даже когда Луис рассказывал какие-то бытовые мелочи. Такое ощущение, будто существовало три разных реальности, никак не связанных друг с другом: Кэрри и Луис, спокойно живущие своей жизнью на этом берегу вместе с Беллой и Иззи; Кэрри, изо всех сил пытающаяся вырастить двоих детей после того как Луис бросил ее, сбежав в другую часть света; и теперешний Луис — этот почти незнакомый ей мужчина, к которому Софи постепенно тянуло все больше, в самый неподходящий для этого момент.

Три параллельных мира, и Софи должна их все как-то осмыслить и соединить, и при этом постараться не свихнуться окончательно.

— В любом случае, — говорил Луис, — я продолжал все это оплачивать и после того, как уехал, и те деньги, что зарабатывал на нескольких непостоянных работах, клал на наш общий счет. Я знал, что Кэрри не хочет, чтобы я помогал ей, но я не мог ничего не делать, поэтому продолжал оплачивать необходимые счета, деньги мне обратно не пересылали, и, наверное, поэтому у меня было хоть какое-то спокойствие на душе.

Софи осторожно наблюдала за тем, как он с такой беспечностью рассказывает о том, как бросил Кэрри. Но она знала, что Луис — не черствый и не бездушный человек, она была уверена в этом. Поэтому только молча продолжала слушать.

— Совместный счет не так уж и велик, — продолжал он. — Там всего несколько штук. Адвокат объяснил мне, что Кэрри ничего не снимала после того, как я уехал. Но этот счет принес нам прямой дебет по страховому полису. После того, как будет погашена закладная на дом, у нас останется около сотни тысяч фунтов.

Софи заморгала.

— Черт. — Больше у нее не нашлось слов.

— Вот именно, поэтому я и говорю — сверхъестественно. Когда я узнал про Кэрри, то готов был немедленно мчаться сюда и бороться за своих девочек. Я был готов к любым действиям, собирался устроиться на работу. Знал, что мне придется нелегко, но я был на это настроен, потому что это мой шанс все исправить, это был бы взрослый поступок. — Он помолчал. — Знаешь, по большому счету все было продиктовано эгоизмом, просто так у меня повысилась бы самооценка. Но как только я вернулся, я понял, что мои чувства — не главное. А главное — мои дети, двое моих детей. Когда я увидел лицо Беллы, понял, какую травму нанес ей собственной слабостью, и я бы не вынес, если бы подвел ее снова. Но я был готов к тому, что это будет тяжело. И хотел этого. Мне кажется неправильным, что мне принесли сразу столько денег на блюдечке, неправильно, что я нажился на смерти Кэрри. — Луис с большим трудом произнес ее имя, заерзав на стуле. — Может, мне пожертвовать их на благотворительность и начать все сначала? Как думаешь?

Софи снова заморгала.

— Перестань уже моргать и скажи хоть что-нибудь, — воскликнул Луис. — Мне от этого не по себе.

— Извини. — Софи перевела дыхание. — Просто я ушам своим не поверила. Луис, не сходи с ума! Ты не можешь отдать деньги. Вы с Кэрри застраховали жизни друг друга. Только и всего. Кэрри умерла, и теперь ты получишь выплату, более того — выплату получат твои дети! Эти деньги и так выплатили бы, если б ты упал в вулкан в этой твоей Лиме…

— В Лиме нет вулканов, — перебил ее Луис.

— Неважно… — Софи подняла ладонь, чтобы он больше не перебивал ее. — Я считаю так: ты продолжал осуществлять выплаты, поэтому теперь вы с детьми получили заслуженную прибыль. Это — факт. Но самое главное — это именно то, чего хотела бы Кэрри для своих детей. Она хотела бы, чтобы у них было будущее. И она хотела бы, чтобы ты взял передышку. Ты только подумай: ведь теперь тебе не придется погрузиться с головой в ненавистную работу вроде той, которая была у тебя в типографии. Ты сможешь проводить больше времени с девочками, вы сможете получше узнать друг друга. Может, ты даже сможешь купить себе приличный фотоаппарат и снова заняться фотографией.

Луис посмотрел на нее.

— Что? — спросила Софи, которой стало не по себе.

— А как ты догадалась, что я снова хочу заняться фотографией?

— Ну, у тебя же был свой собственный бизнес, разве нет? Еще до рождения Беллы, когда тебе потребовался регулярный доход? Ведь очевидно, что никто не захочет выполнять дурацкую ненавистную работу, когда есть возможность заниматься любимым делом. Софи наблюдала за тем, как омрачилось лицо Луиса и как он отвел взгляд.

— Ты поэтому уехал, Луис? — Вопрос вырвался сам собой прежде чем она успела его как следует сформулировать. — Потому что тебе показалось, что ты в ловушке? Потому что стал мужем и отцом прежде, чем успел что-либо сообразить? Поэтому?

— Нет! — Он протестующее повысил голос, и все остальные посетители оглянулись и посмотрели на них. — Нет, — сказал он уже более спокойным тоном. Взял свой опустевший бокал и поднялся. — Думаю, нам уже пора об этом поговорить. Я знаю, что тебе это до сих пор не дает покоя, поэтому хочу, чтобы ты узнала правду. — Он сглотнул. — Ты — настоящий… друг. Поэтому я все расскажу, если ты действительно хочешь это знать.

Софи посмотрела на него. А хочет ли она знать? Если узнает, то тот воздушный замок, который она себе построила, надеясь на то, что эта хрупкая молодая семья нуждается в ней, рухнет окончательно. Но она чувствовала, что это не так. Софи должна знать, почему Луис бросил Кэрри, чтобы положить конец этой дурацкой влюбленности и спокойно отойти в сторону.

— Хочу, — сказала она.

— О’кей. Я только возьму себе еще выпивки.

Глава двадцать пятая

— Сказать по правде, я был счастлив, — начал Луис, отпив добрый глоток из своего бокала. — Правда, счастлив, пока все это не рухнуло. Я не понимал, что конец уже скоро, а когда понял, был совершенно уничтожен. И не смог этого вынести. Все говорили, что наш брак обречен, и не только мать Кэрри — само собой — но даже все наши друзья, пусть даже в шутку. Ты, кажется, тоже не возлагала больших надежд, насколько я помню по рассказам Кэрри?

Софи подумала, стоит ли это отрицать, но только пожала плечами.

— Просто все произошло слишком стремительно, — сказала она.

— Знаю, но тогда я думал — да, собственно, думаю и сейчас, даже после всего, что произошло, — если что-то случается слишком стремительно, это вовсе не обязательно должно плохо закончиться. Иногда спонтанность как раз приводит к хорошим результатам. — Луис с минуту помолчал, как будто ожидая услышать мнение Софи. Но она только слушала, поэтому он продолжил. — Мы действительно очень быстро сошлись, а в Кэрри от природы было столько силы, что ей невозможно было противостоять, но я и не хотел! Когда красивая веселая талантливая женщина говорит, что она тебя хочет, ты вряд ли будешь задумываться о том, как далеко это может зайти и к чему привести, во всяком случае, не в тот момент, когда вам обоим так хорошо.

Софи снова пожала плечами. Реакция была самой подобающей, потому что она и не знала, как ей на это реагировать.

— Нам действительно было хорошо, и, что до меня, то я ее действительно любил. Я был на седьмом небе, когда Кэрри забеременела. Отца своего я никогда не видел, а моя мать… она была не самой идеальной матерью. Меня воспитала нянька. Удивительная женщина, просто удивительная, но мне ужасно не хватало семьи, такой же, которая была у всех моих приятелей. Няня умерла, когда мне было семнадцать, и с тех пор семьи у меня не было, хотя друзей много, и хороших друзей. До тех пор, пока я не встретил Кэрри, и тогда моей семьей стали она и наш ребенок. Кэрри не пыталась заманить меня в ловушку. Просто однажды мы провели ночь на пляже, и… — Луис оборвал фразу и погрузился в воспоминания, а на его лице появилась тень улыбки.

Софи не пошевелилась, раздираемая ревностью и чувством вины.

— Я любил Кэрри, — продолжал Луис, — это была моя первая любовь. Я женился бы на ней, даже если бы она не забеременела. Я уже собирался сделать ей предложение, когда мы пробыли вместе где-то с год. Я все равно решил это для себя в тот день, когда познакомился с ней. Просто это получилось само собой, когда она сказала мне про Беллу. Я сделал предложение, она согласилась. Сейчас, когда я все это вспоминаю, думаю, что, наверное, если бы не было Беллы, то мы еще месяцев шесть или семь любили бы друг друга. Но Белла родилась, и я рад этому обстоятельству. Я ни о чем не жалею. Это было такое счастливое время.

Софи вспомнила фотографию Кэрри на пляже с Луисом на заднем плане, обнимающим другую женщину, с которой он, видимо, флиртовал так же, как недавно — с миссис Александр.

— Луис, можно задать тебе один вопрос? — спросила Софи.

Он кивнул, слегка задрав подбородок.

— Ты встречался с другими женщинами после свадьбы? — спросила Софи, стремительно и метко нанеся свой удар.

Луис даже не моргнул. Он выдержал ее взгляд и покачал головой.

— Нет, — ответил он и улыбнулся. — Кэрри постоянно твердила, что я жутко люблю пофлиртовать, хотя я, если честно, так не думаю. Просто стараюсь быть милым с окружающими и, если это называется флиртом, то получается, что я флиртую со всеми, в том числе и с мужчинами.

Софи на мгновенье задумалась. Вряд ли ее можно было бы назвать лучшим в мире экспертом по данному вопросу, но она была более-менее уверена, что с ней он не флиртовал.

— Если только человек мне действительно не нравится, — добавил Луис. — Вот тогда я двух слов связать не могу. — Он замолк, и между ними повисла неловкая пауза.

Софи снова почувствовала, что он ждет какого-то ответа. Но от какого-то непонятного страха у нее онемели губы. Она была слишком напугана, чтобы думать о том, что он мог бы сказать ей. Что он попытался бы сказать.

— Я никогда не обманывал Кэрри, — продолжал Луис. — Зачем? Кэрри была ослепительна, это было самое красивое создание на свете. Она расцвела еще больше, когда забеременела и родила Беллу. Это было мое солнышко, с каждым утром светившее все ярче. Наверное, Софи, я слишком любил ее. Сейчас, когда я на это оглядываюсь, мне кажется, что я был влюблен как подросток. У меня ведь до Кэрри не было девушек.